— Воистину, — ответил Таракан.
— Клоп с Тараканом, — фыркнул Пашка. — Смешно!
— Никто не думает, что это смешно. А кто подумал, уже умер, — сказала Речка.
Горбун в полосатом наряде и лиловый жрец с солнцем на голове пошли к кустам. За ними, на некотором отдалении, последовали стражники и монахи.
Горбун остановился совсем рядом с затаившейся в кустах Алисой.
— Вроде бы здесь можно поговорить, — сказал он.
— Да, они не услышат, — ответил жрец.
Они зашли за куст, и жрец откинул чадру. Под ней оказалось бледное лицо, изрезанное морщинами. Из вышитой бисером сумки, что висела у пояса, жрец достал кисет и курительную трубку. Набил трубку табаком, потом вытащил из сумки кремень и огниво. Раскурил трубку. Горбун стоял молча, глядел на жреца. Потом спросил:
— И какое же наказание положено тобой, Клоп Небесный, за такой грех?
— Медленное поджаривание на костре, — ответил тот, усмехнувшись. — Курение — страшный грех…
Жрец с наслаждением затянулся.
— … с переходом всего имущества твоему храму, — закончил горбун прерванную жрецом фразу.
— Не пропадать же деньгам грешника, — кивнул жрец.
— Тогда и я согрешу, — сказал горбун.
— Греши, уважаемый Таракан, — согласился жрец.
В руках горбуна оказалась плоская медная фляга. Горбун отхлебнул из нее и спросил, вытирая тонкие голубые губы:
— О чем ты хотел поговорить со мной, властитель звезд?
— Там, в Убежище, — сказал жрец, — как доносят мои люди, есть много странных и даже чудесных вещей.
— Я слышал об этом, — согласился горбун.
— Плохо будет, если они попадут в руки недостойным.
— Или дуракам, — сказал горбун.
— Как видишь, мы мыслим с тобой одинаково, мой ученик, — сказал жрец. — Главное — не высовываться. Наши отряды невелики.
— Конечно, — сказал горбун, прихлебывая из плоской бутылки. — Эти бандиты-близнецы приведут с собой целую орду мерзавцев.
— И его Повелительство имеет армию.
— Наши люди не пойдут в первых рядах, — сказал горбун.
— Они должны остаться в живых…
— Чтобы забрать все чудесные вещи, что спрятаны нечестивцами.
Заговорщики замолчали.
Алисе очень хотелось чихнуть. Но она лежала так близко к горбуну, что видела каждую ниточку на его полосатых штанах.
«Он же похож на осу, — подумала она. — На желто-синюю осу».
— А теперь мне хотелось поговорить с тобой еще об одном деле, — сказал жрец, понижая голос.
— Я слушаю, несравненный Клоп.
— Наше Повелительство великий Радикулит…
— Да славится имя его! — воскликнул горбун.
— Да славится имя его, — тихо повторил жрец, — стареет.
— Но он еще крепок.
— Он еще крепок, но стареет. И мы обязаны думать о том, кто займет его место в случае несчастья…
Алисе жутко хотелось чихнуть. Она чесала переносицу, но не помогало, она извивалась на песке, стараясь удержаться…
И чихнула!
Заговорщики подпрыгнули от неожиданности и бросились бежать к берегу.
Впереди несся Клоп Небесный, подобрав лиловую рясу и мелькая худыми голыми ногами. За ним, подпрыгивая, семенил горбун.
— Стража! — кричал он на бегу. — Оцепить кусты! Никто не должен уйти живым! Там враги! Там подглядчики!
— Бежим! — крикнула Речка.
Она первой кинулась в гущу кустарника. Колючки цеплялись за рукава, корни — за башмаки, сзади доносились вопли.
— Сюда! — крикнула Речка и пропала из глаз.
Оказалось, что в гуще кустарника есть лаз. Алиса нырнула туда.
Пещера. Вернее, яма в обрыве, тесная и сырая. Вчетвером они еле в ней поместились.
— Теперь тихо, — сказала Речка. — Я думаю, они нас не найдут. Я тут уже не раз пряталась.
— Зачем пряталась? — спросил Пашка.
— То работорговцы, то люди горбуна, то разбойники — мало ли кто хотел меня утащить.
— Ну и жизнь, — сказал Пашка. — Никакой справедливости.
— А какая может быть справедливость для бедных?
— С этим надо кончать, — сказал Пашка.
— Трудно.
— Но ведь раньше было иначе, — сказала Алиса.
— Тише, — прошептала Ирия.
Алиса понимала: Ирию сжигает желание скорее вернуться в лес, найти Тадеуша. И раз приходится терпеть и ждать, она будет терпеть и ждать, но мысленно она не здесь, она в лесу.
Перекликались голоса. Солдаты и жрецы прочесывали кусты в поисках злоумышленников.
В пещерке было душно, с потолка сыпалась земля. Казалось, что прошел целый час, прежде чем крики солдат утихли.
— Можно вылезать? — прошептал Пашка.
— Погоди, — ответила девушка, — они могли затаиться. Вкушецы ужасно хитрые. Они привыкли ловить людей. Люди думают, что опасность миновала, а они сидят и подстерегают.
И снова потянулось ожидание.
— А кто такие помники? — спросила вдруг Ирия. — Они живут в лесу?
— Они живут в Убежище, — сказала Речка.
— Они плохие?
— Все думают, что они плохие, а они хорошие.
— Они не причинят вреда нашим друзьям?
— Если ваши друзья хорошие, то не причинят.
— А почему они живут в лесу?
— А где же еще жить? — спросила девушка.
— А почему твой отец их не любит?
— А помников никто не любит, — ответила Речка. — Их боятся. Вы же слышали, Клоп с Тараканом собираются в поход на помников.
— Почему?
— Потому что помники крадут детей.
— Так это же плохо!
— Это хорошо, — уверенно сказала девушка. — Они моего брата украли. И меня украли. Только я вернулась.
— Убежала? — спросил Пашка.
— Нет. Я подглядчица, — сказала Речка.
Пашка ничего не понял. Речка прошептала:
— Я вылезу наружу, посмотрю…
— Осторожнее, — сказала Ирия.
— Я очень осторожная, — ответила Речка и выбралась из пещеры.
Алиса смотрела ей вслед. Девушка проползла между кустами и замерла, прислушиваясь.
В кустах возник какой-то шум.
— Осторожнее! — прошептала Алиса.
Но девушка поднялась и пошла навстречу шуму.
