— Не спать, часовые, не спать! Головы оторву!
— Не спим, зубастый Крот! — послышалось в ответ со стены.
Потом все затихло.
Пленники молчали. Алиса иногда засыпала и тут же просыпалась. Душно, холодно и безнадежно. Вот что получилось: летели, спасали — представители великой галактической цивилизации. А чем все это кончилось? Подземельем на дикой Крине, где никто не помнит, что всего несколько сот лет назад их планета была одним из центров галактической науки. Что же могло случиться? И Алиса поняла, что за весь день она ни на шаг не приблизилась к разгадке. Тайна громоздится на тайну — и ни одного ответа. Загремели кандалы — значит, Ирия не спала. «Как она мучается, — подумала Алиса. — Она переживает не только за Тадеуша, но и за нас с Пашкой. Она ведь думает, что виновата в том, что взяла нас на Крину». Алиса протянула руку, нащупала железный браслет, сковывающий кисть Ирии, погладила ее пальцы.
— Ничего, — прошептала она. — Все будет хорошо.
— Спасибо, Алисочка, — прошептала в ответ Ирия. И голос ее дрогнул.
Черная тень закрыла решетку.
— Девочка, — послышался шепот. — Девочка, это я, Белка. Ты не спишь?
— Я не сплю, — ответила Алиса.
— Я тоже не сплю. Я очень злая. Я обязательно убегу и тебе помогу убежать. Держи.
Тонкая рука протянулась между прутьями решетки. Алиса поднялась и, перешагивая через тела спящих пигмеев, добралась до окна. В кулаке Белки был кусок хлеба.
— Ешь, — сказала Белка. — Больше мне достать не удалось.
— Спасибо.
— Что тебе еще нужно?
— Убежать, — сказала Алиса.
— Это я понимаю. Только из замка не убежишь. Мы в Городе убежим.
И с этими словами Белка исчезла.
Алиса вернулась к Ирии. Она разделила кусок хлеба на три ломтика. Пашка тоже не спал. Они съели хлеб. Почуяв запах хлеба, вокруг зашевелились голодные пигмеи. В тот момент, когда Алиса подносила ко рту последний кусочек хлеба, мохнатые пальцы вырвали его и в темноте завязалась драка между невольниками.
На дворе стояла тишина. Из окошка тянуло холодом.
Алиса снова задремала. Ей даже начал сниться сон, будто она сидит в гостях и хозяйка протягивает ей большой бокал валерьянки. «Я не люблю валерьянку, — говорит Алиса. — Я голодная». — «Сначала бокал валерьянки, а потом уже гречневую кашу», — отвечает хозяйка. И звенит кандалами.
Звон разбудил Алису.
Оказывается, Ирия поднялась и отошла к окну.
— Не расстраивайтесь, — донесся оттуда, из-за решетки, голос Ручейка. — Я повторяю: ваши друзья в безопасности. И мы обязательно до них доберемся. Терпение и еще раз терпение.
— Детям плохо.
— Утром мы будем на корабле. Там я постараюсь вам помочь.
— А вы уверены, что наши друзья в безопасности?
— Следующую ночь, — ответил Ручеек, — мы проведем на острове, у реки. Это на полдороге к Городу. Там я получу известия из дома. И тогда мы решим, что делать. Главное — потерпите.
— Спасибо. Мы надеемся на вас.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи…
Алиса проснулась, когда уже наступило утро. Проснулась от страшного гама, криков и стонов — воины выгоняли пигмеев наружу. Проснулся Пашка. Он принялся растирать затекшие ноги, потом начал прыгать, чтобы согреться.
В опустевший подвал заглянул старый воин и крикнул:
— Выходи! Вам что, специальное приглашение?
На дворе в котле варилась похлебка. Пигмеи стояли толпой у котла, протянув ручки, и скулили. Слуги кидали им деревянные миски, повара плескали туда похлебку. Старый воин Сук сам принес Ирии и ребятам по миске похлебки. Правда, ложек не было, и пришлось пить похлебку через край. Один из близнецов стоял у входа в башню и посмеивался, глядя на пленников.
Ни старой госпожи Сороконожки, ни Белки не было видно.
Зато Алиса увидела Ручейка. Юноша сидел в сторонке и тоже пил похлебку из миски. Алиса чуть было не поздоровалась с ним, но спохватилась: ведь он бе-пе, беспамятный.
Ручеек оказался замечательным актером. Даже издали было видно, какое у него тупое, равнодушное лицо, какие пустые глаза. И когда воины начали сгонять в кучу пигмеев и остальных пленников, Ручеек покорно поднялся и пошел к воротам.
— Ку-ку, — сказал вдруг один из пигмеев, что шагал рядом с Алисой.
Алиса обернулась. Вот чудеса! Да это же Белка! Она встрепала свои черные кудри, закуталась в немыслимо грязную шкуру и, маленькая, худенькая, затерялась в толпе дикарей.
Близнецы выехали к воротам верхом на одинаковых единорогах. Они приоделись. Поверх черных курток накинули одинаковые серебряные плащи. Оскаленные волчьи головы казались издали их собственными головами. Это были замечательные, бравые рыцари… если бы не беда с сапогами. На Левом — только правый сапог, на Правом — только левый.
Госпожа Сороконожка вышла проводить детей к двери башни. С вязаньем она так и не рассталась.
— Вы там поосторожнее! — крикнула она сыновьям. — Поменьше безобразничайте.
Сыновья даже не оглянулись.
Госпожа Сороконожка достала из корзины длинный пирог, поманила к себе Алису. Алиса оглянулась на воина. Тот отвернулся. Алиса подошла к Сороконожке.
— Возьми, — сказала она, — на дорожку.
— Спасибо, — сказала Алиса и взяла пирог.
— От пигмеев береги, — сказала Сороконожка. — Они голодные, отнимут.
Голова процессии уже скрылась в воротах. И Алиса побежала догонять своих.
Глава 13
Вниз по реке
Вниз по реке плыли на двух кораблях. И это было к лучшему, потому что на переднем, гребном, расположились братья и большая часть их воинов. Всех пленников, а также оленей и единорогов разместили на барже, которая шла на буксире за передним кораблем. Стражников на барже было немного, и они не обращали внимания на пленников.
Ручеек незаметно подсел поближе к Ирии. Между ними и ближайшим стражником стояли единороги. Вскоре к ним присоединилась Белка. Ручеек сначала ее не узнал, а узнав, развеселился:
— Ну и хитра, тебе бы подглядчиком быть. Давай мы тебя к себе возьмем.
— Куда к себе? — Белка была так рада, что ей удалось ускользнуть из замка, что перестала бояться юношу.
— К нам, к помникам.
— Брось шутить, — отмахнулась наследница замка Кротов, — какой ты помник! Помники страшные! Помник бы меня давно съел.
— Никогда не поздно, — сказал Ручеек.
— Только не шути, — сказала Белка. — Я не люблю, когда шутят. Вы так — пошутите, пошутите, а потом украдете.
