– С головой надо что-то делать.
Вот и делай. Я здесь при чём? Можешь её оторвать и виртуозно чеканить, используя её вместо мяча.
– Варягина, если кто и должен губы дуть, то только я. А вы, если ещё хотите здесь работать, должны быстро придумать, что мне делать с этим рассадником грязи на голове.
Вот оно, мужское извинение за неприятные слова. Я глубоко вздохнула, присовокупила свою обиду к списку мести и встала.
– Выбор невелик: мыть или вычёсывать, – сказала я.
Босс скривился: но делать было нечего. Пришлось ему корячиться над раковиной в миниатюрной офисной кухоньке, пока я мыла ему голову средством для мытья посуды. К тому же сегодня так вовремя отключили горячую воду… Босс кое-как просушил волосы кухонным полотенцем и посмотрелся в зеркало. Потом мрачно взглянул на меня и соизволил сказать:
– Спасибо, Варягина… Не запомнил, как вас зовут.
Прекрасно. Нахамил, ещё и имя не запомнил.
– Ксения Владимировна, – напомнила я.
– Спасибо, Ксения Владимировна, – спокойнее сказал босс и внезапно добавил: – Прошу прощения за грубый тон. У меня сегодня день не задался с самого утра. Не хотел вас обидеть.
Извинение прозвучало неожиданно приятно. А если учесть, что я сама и устроила ему весёлую жизнь, для моего слуха извинение звучало как песня.
Партнёры моего босса явились немного позже назначенного времени. Марков встретил, их стоя у окна, кое-как накинув маленький пиджак на свои внушительные плечи. Я в этот момент ставила на стол поднос с тремя чашечками кофе: для босса и его двух гостей. Марков шагнул навстречу своим гостям и, пожав им руки, собрался садиться. Раздался треск. Скорее всего, это разошлись по шву тесные брюки на крепкой заднице Маркова. Звук получился… жутко неприличный.
Я всей кожей ощутила недовольный взгляд босса и поспешила ретироваться. Как по мне, пакостей для одного дня было более чем достаточно. Поэтому я поджала хвост и сидела тише воды ниже травы. Но даже такое поведение не спасло меня от гнева босса. Только-только партнёры покинули его кабинет, как он вышел следом за ними и присел на край моего стола.
– Веселитесь, Варягина?
– Работаю, Давид Антонович, – смиренно отозвалась я, делая вид, что меня нисколечко не волнует близость мужского тела.
– Вот и работайте. Открывайте сайт объявлений о трудоустройстве…
Босс перехватил мой недоуменный взгляд и хлопнул рукой меня по плечу.
– Открывайте-открывайте. Или вы даже это сделать не в состоянии?
Похолодев, я щёлкнула по кнопке браузера.
– О, как… Получается, надо же. Разместите объявление о вакансии секретаря.
– А как же я?
Нет, я не планировала задерживаться на этой должности. Но осознавать, что тебя выперли в первые же два дня, всё равно неприятно. Причём с работы, которую можно охарактеризовать как «не бей лежачего».
– А вы, Ксения Владимировна… Будем считать, что вы не прошли испытательный срок. Но сегодня ещё работайте, Ксения Владимировна, не буду вам мешать. Заодно можете своё объявление о поиске другого места работы разместить. Разрешаю вам воспользоваться рабочим компьютером в личных целях.
Босс поднялся со своего места и прошествовал к выходу, сверкая белыми трусами, виднеющимися в прорехе из-за разошедшегося шва на заднице.
– Завтра можно уже не выходить?
Наверное, я задала вопрос очень жалким голосом. Потому что босс развернулся, осмотрел меня пристально и милостиво разрешил:
– Останетесь до тех пор, пока не найдётся вам замена.
Глава 6. Ксения
Нет, дорогой Давид Антонович, так быстро я не собираюсь прощаться с вами. Поэтому на следующий день я усердно тружусь в поте лица. С самым кротким видом обзваниваю откликнувшихся на размещённое объявление. Выбираю тех, о ком по звуку голоса сложилось впечатление как о самых тупых или жеманных девицах. Сплавить таких будет гораздо проще.
Босс удивлённо поглядывает на меня. Наверняка ждёт очередной пакости или чего-нибудь невразумительного. Но сегодня я не собираюсь его радовать и работаю как самый прилежный секретарь. Комар носа не подточит. Босс спрашивает, пристально глядя на меня, когда я ставлю перед ним на стол чашку кофе:
– Удивительно. Даже не споткнётесь, разлив при этом кофе?
Я мило улыбаюсь:
– Почему я должна спотыкаться?
– Вчера у меня о вас сложилось не самое лучшее мнение, – прямо говорит босс.
И, честно говоря, хотя бы за это его можно начать уважать: говорит, как есть, не ходит вокруг да около.
– У всех бывают неудачные дни, – отвечаю я, – вчера не только у вас день не задался с самого утра.
Босс улыбается.
– У вас тоже какие-то уроды испортили машину?
Уроды… Надо же, как ласково! Я изумлённо округлила глаза:
– А что случилось с вашей машиной?
– Какая-то шпана все дверные ручки и выхлопную трубу монтажной пеной залепила.
– Хулиганы, – согласилась я, – их не нашли?
– Увы, нет. Во дворе дома установлены камеры видеонаблюдения, но с такого расстояния не удалось разглядеть подробностей. Кажется, двое пацанов… Один совсем мелкий.
Я внутренне похолодела: я и не знала, что двор оснащён видеокамерами. Сейчас я поняла, как мне повезло. И огромная толстовка тоже пришлась очень кстати: мои выдающиеся прелести под ней было незаметно. По крайней мере, с камер наблюдения.
– Что-то случилось, Ксения? Вы в лице переменились, – встревожился босс.
– Я просто представила, если бы меня с самого утра ждал подобный сюрприз. Не знаю, что бы я делала.
– К счастью, это просто мелкая пакость, ничего серьёзного, – улыбнулся Марков.
Сама того не замечая, я ответила на его улыбку. Как же сложно противостоять его обаянию! А ведь Марков даже не прилагает к этому никаких усилий. Он не лезет вон из кожи, пытаясь произвести впечатление, и ведёт себя так естественно, что начинаешь проникаться к нему симпатией… Вот только этого мне не хватало!
– А у вас что?
…о чём он спрашивает? Чёрт, загляделась, оторвалась от реальности.
– Вы, Ксения, сказали, что у вас тоже день не задался с самого утра.
– А-а-а, вы про это… Честно, по сравнению с вашими приключениями, мои покажутся просто досадными мелочами.
Босс улыбнулся. Опять. Слишком часто он улыбается и рассматривает меня. Не голодным взором, но с живым интересом. Ага, вот и в декольте заглянул, но потом вернулся к разглядыванию моего лица.
– И всё-таки?
– Фен перегорел, не могла сделать укладку, чулки любимые порвались, – сочинила я на ходу неприятности, которых не было.
