Лин задержала дыхание и услышала доносящийся из соседнего помещения звук. Будто щелкала клавиатура компьютера. Лин отодвинула штору из кожаных ремешков с металлическими пряжками. Они звякнули. Еще одна комната пыток, другой тип орудий. В частности, гигантская птичья клетка, что-то вроде привинченного к стене саркофага и наполненный водой бассейн в виде вертикального цилиндра, приподнятого над полом при помощи системы цепей и блоков, позволяющих погружать тело на весу.
Перед ноутбуком в углу комнаты сидела Mistik в кожаных штанах и белой футболке без рукава. Она резко обернулась и вытаращила глаза. Лин прицелилась:
– Только пошевели хоть пальцем, и я стреляю.
– Ты кто, твою мать?
Лин сняла со стены пару наручников и бросила ей.
– Надень. Руки за спину.
Mistik украдкой бросила взгляд на экран и хотела уже закрыть его. Но Лин оказалась проворнее и мощным ударом ноги опрокинула стул, на котором сидела Mistik. Та рухнула на пол. Лин щелкнула затвором и снова прицелилась:
– Сейчас я убью тебя прямо здесь, в твоей мерзкой норе. И клянусь, я сделаю это без колебаний.
Лин была на пределе. Mistik на четвереньках попятилась и нехотя повиновалась. Поднявшись на ноги, она защелкнула стальные кольца на своих запястьях. Ее тело было испещрено шрамами, старыми ожогами, коричневыми кратерами. Настоящее поле боя.
Лин посмотрела на экран, где висело окно чата: женщина, которую она держала на прицеле, только что с кем-то разговаривала. Сердце подпрыгнуло у нее в груди, когда она увидела, с кем общалась Mistik.
Мориарти. Тот псих, о котором говорили полицейские, наверняка именно тот, кто долгих четыре года держал в плену Сару.
В этот самый момент у нее перед глазами возник текст: «6:13:42 Мориарти > Договорились?» Не выпуская Mistik из поля зрения, Лин устроилась на стуле перед монитором. На экране она узнала адреса с логотипом в виде луковицы и навигатор TOR: даркнет. Это была программа «TorChat», она про нее уже слышала от сотрудников службы раскрытия сетевой преступности, которые помогали ей в работе над одной книгой. Эквивалент анонимной системы эсэмэс в даркнете. Каждый раз, когда окно закрывалось, все сообщения исчезали. Никаких следов, никакой возможности восстановить архивы.
Лин мгновенно вернулась на верх экрана, к началу разговора.
6:02:10 Mistik > Срочно. Ответь, пжлст.
6:10:22 Мориарти > Что тебе надо? Я же сказал, чтобы ты больше со мной не связывалась! Все кончено! Мы с тобой разговариваем в последний раз. Что случилось?
6:10:57 Mistik > Ты же мне всегда говорил, что я должна сообщать тебе, если происходит что-то странное. Мне кажется, что меня преследовала какая-то женщина.
6:11:25 Мориарти > Где? Когда?
6:11:42 > Пятнадцать минут назад. Думаю, от «Донжона». Автомобиль проехал мимо моего дома и продолжил путь. Номер 59. Север.
6:12:32 Мориарти > Вот уже два года, как все закончилось. Ты не должна волноваться, и прекрати мне писать по малейшему поводу. Сыщики скоро обнаружат мой труп. Это наш последний разговор. Все кончено. Больше ничего не существует. Договорились?
6:12:58 Mistik > Твой труп? Что происходит?
6:13:42 Мориарти > Договорились?
В ожидании ответа перед глазами Лин мигал курсор. Она была в шоке, но не стала раздумывать. Вот уже почти две минуты Мориарти ждал, скоро он заподозрит неладное. Она бросилась к клавиатуре.
6:15:20 Mistik > Договорились.
Она подтвердила отправку и судорожно сглотнула. Никакого ответа. Тогда интуитивно, потому что надо было действовать быстро, не терять контакт и рискнуть всем, она напечатала:
6:16:27 Mistik > Все-таки надо встретиться.
Ожидание, горечь тревоги в горле. Она подождала минуту, две. Мориарти не отвечал. Может, она сглупила и не следовало писать эту фразу? Она добавила:
6:17:12 Mistik > Ты еще здесь? Ответь, пожалуйста. Я знаю кое-что о Джордано. О его исчезновении.
Ничего. Полный штиль. Лин стукнула кулаком по столу:
– Дерьмо!
Она выпрямилась. Когда Лин направила ствол в грудь сидящей в своем углу Mistik, ее глаза горели ненавистью.
– Даю тебе десять секунд, чтобы ты ответила, кто он. Я хочу, чтобы ты рассказала мне про Джордано и Мориарти. Я хочу понять, зачем вы это делаете, ты и твои уроды.
Пронзительный взгляд огромных глаз Mistik встретился со взглядом Лин.
– Я хочу понять или гарантирую: я тебя пристрелю.
– Ты этого не сделаешь. Кишка тонка.
Лин достала телефон и показала Mistik фотографию закованного в наручники Джордано с разбитым лицом и задранными вверх руками в наручниках. Mistik проглотила пилюлю, но не сдалась. Она ощерилась и плюнула, точно ядовитая змея.
– Да пошла ты!
Лин не выдержала. Она задрожала всем телом, схватила Mistik за волосы, ткнула ее лицом в пол и ударила рукояткой пистолета по голове. Хрипло вскрикнув, женщина завалилась на бок. Больше никаких сантиментов, хватит: теперь только звериный инстинкт, необходимость получить ответы. Ураганным натиском своей ярости заставить эту тварь выдать все, что она знает, до последнего слова. Можно сопротивляться ударам, боли от пули в ноге. Но не ощущению утопления, которое используют палачи во всем мире.
И когда Лин просунула ноги своей пленницы в свисающие с потолка металлические путы, по тому, как Mistik билась и завывала, она поняла, что та не выдержит. Может быть, госпоже нравилось, как туда погружались ее рабы, быть может, видя это, она испытывала острое наслаждение, но сегодня для нее настал час расплаты.
Лин дернула цепь, которая запустила систему блоков. Mistik головой вниз, с закованными в наручники руками, оторвалась от пола. Штанга, к которой была привязана несчастная жертва, вращалась до тех пор, пока она не оказалась над цилиндром из плексигласа. Mistik вопила, надрывая голосовые связки, и извивалась, стараясь высвободиться. А когда Лин привела в движение рычаг, погрузивший тело в воду, крики преобразовались в пузыри, а лицо, увеличенное толщиной пластика, превратилось в отвратительную маску.
62
16.07.2016
Дорогой Энди,
я уже в третий раз осмеливаюсь писать вам. Надеюсь, вы не сочтете меня сумасшедшей. Не так легко подобрать слова, когда приходится излагать на бумаге то, что чувствуешь, то, что хранишь в глубине своей души, и не всегда удается выразить словами то, что хотелось бы сказать.
Я понимаю, как вы страдаете, я кое-что разузнала о неприветливом мире, в который вас заключили. Эти ужасающие камеры, эти мрачные коридоры, эти строгие правила, которым вас заставляют подчиняться. Все это бесчеловечно. Знайте, что я всегда мысленно рядом, чтобы поддержать вас, быть с вами, и надеюсь, мои ободряющие слова помогут вам хотя бы в воображении выбраться из вашего узилища, помечтать, подумать обо мне – почему бы и нет? – обо мне, которая ждет вас и будет ждать всегда. Я вижу перед собой почти сказочную картину.
