— Что с тобой, девочка? — спросила бабушка.
— Так высоко, — прошептала Заури, — так далеко от земли… Если я упаду, я разобьюсь на кусочки.
— А ты посиди на траве, — сказала бабушка. — Тогда твои глаза будут ближе к земле.
Алиса принесла черноглазой рабыне свое платье, вид которого вернул Заури к жизни.
— Это мне? — воскликнула она. — Навсегда?
— Как хочешь.
Заури тут же успокоилась, и к тому времени, когда появился увеличенный Пашка, а потом Аркаша, она уже ожила, осмелела и даже улыбалась.
— Неужели и я была такая? — спросила Заури, глядя на муравья.
— Нет, это тебе приснилось, — ответил Пашка.
И тут Заури в первый раз рассмеялась.
Часть вторая
Кто я?
Глава 1
Рассказ маленькой рабыни
Вечером, когда все волнения улеглись и увеличенная до нормальных человеческих размеров рабыня Заури уже забыла о том, что ее кости не выдержат и треснут под тяжестью тела, а котенок Мордашкин, которого, ко всеобщей радости, бабушка Лукреция оживила, резвился на поляне, все сидели за столом на веранде и пили чай.
Алисе казалось, что она пробыла в лилипутском облике много дней, а чай в последний раз пила чуть ли не в прошлом году. Что же касается Заури, то ей сначала чай не понравился, и только после того, как Пашка щедрой рукой всыпал ей в чашку семь ложек сахара, она признала, что чай — вполне сносный напиток, хоть и уступает марасанге, которую пьют на сиенде господина Панченги Мулити.
Спорить с ней никто не стал.
— Какая ты хорошенькая, — сказала бабушка Лукреция, любуясь рабыней Заури. И в самом деле — вымывшись и переодевшись из платья в Алисины брюки и Аркашину гавайскую рубашку, Заури оказалась настоящей красавицей. Лицо у нее было смуглым, глаза темно-карими, волосы иссиня-черными, блестящими и тяжелыми — казалось, что их потоки оттягивают голову назад и шее трудно удерживать такой груз.
— Мне говорили об этом, — вежливо ответила Заури. — А на корабле капитан сказал, что готов на мне жениться.
— Еще чего не хватало! — воскликнул Пашка. — Сколько же тебе, прости, лет?
— Откуда мне знать? — удивилась Заури. — Мне никто об этом не рассказывал.
— А ты в школу ходила? — спросил Пашка.
— Конечно, ходила, — ответила девушка. — Всю зиму ходила.
— А ты хоть знаешь, как твоя планета называется?
— Я не знаю, как называется вся планета, — сказала Заури, — но наша сиенда называется «Розовые Водопады».
— И там есть розовые водопады? — спросил Пашка.
— Конечно, — удивилась девушка. — Три розовых водопада. И один красный.
— Почему?
— Потому что в них падает кровь с неба.
— Ничего себе, спасли на свою голову! — возмутился Пашка. — Это же совершенно темное существо.
И тут-то Заури ударилась в рев. Она рыдала минут пятнадцать, и никто не мог ее остановить и утешить.
Сквозь потоки слез она говорила, что теперь ей уже никогда не найти своей сиенды, что ее превратили в урода и что ей теперь не отыскать себе мужа, потому что все настоящие мужчины стали меньше ее мизинца. А она попала к грубым и невежественным людям, которые не знают даже, что такое Розовые Водопады и сиенда господина Панченги.
— Хватит! — не выдержал наконец Пашка. — Сейчас я сам разревусь.
— А почему? — спросила Заури и тут же перестала рыдать.
— Не выношу женских слез.
— Тебе меня жалко?
— Конечно, жалко!
— Тогда я не буду плакать, потому что ты мне понравился с первого взгляда.
— А вот это лишнее! — вмешалась Алиса, которой слова рабыни совсем не понравились.
— Он тебе самой нравится, — сказала рабыня.
Алиса встала из-за стола и спустилась в сад.
— Алиска, не обращай внимания! — крикнул вслед Пашка.
А симферопольская бабушка заметила:
— Пускай Алиса погуляет, каждому человеку иногда хочется побыть одному.
«Спасибо тебе, бабуля, — сказала про себя Алиса. — Хоть ты и немолодая, но что-то еще в жизни понимаешь».
Алиса обошла кабину. Лес погрузился в сумерки, и небо стало бесцветным и бездонным. Заквакала лягушка в прудике. Алиса вдруг улыбнулась — ничего себе соседство было у Аркаши! Взрослая лягушка человечка одной левой с ног собьет!
Алисе было слышно, о чем шел разговор на веранде.
— А почему ты оказалась на том корабле? — спросила симферопольская бабушка.
Алиса остановилась у сосны и обернулась — отсюда было видно, как висевшая над столом лампа освещает лица и отражается в начищенном боку самовара.
— Потому что меня захватили, — ответила Заури.
— А давно?
— Может быть, давно, — сказала девушка.
Она поднялась из-за стола и спросила Пашку:
— Можно я возьму такой круглый фрукт?
Она показала на вазу с яблоками, что стояла на столе.
— Зачем? — спросил Аркаша.
— Мне надо тренироваться, — сказала девушка. — А то господин цирковой хозяин меня не возьмет.
— Сплошные тайны и недомолвки, — проворчал Пашка. — Вместо благодарности.
— Я тебя, Паша, не понимаю, — возразила Заури. — Разве я не благодарна всем вам и особенно тебе? Я очень благодарна. Я сказала — спасибо! Но это было раньше. А теперь уже другая жизнь. Я не могу всю жизнь ходить за тобой и говорить: «Спасибо, Пашенька, спасибо, спаситель, спасибо, спаси меня снова!»
Девушка взяла из вазы четыре яблока и, отойдя от стола, начала их подкидывать в воздух. Это у нее получалось очень ловко.
— Осторожнее, — предупредил Аркаша, — чашки разобьешь.
— Я не уроню, — ответила Заури. И сделала несколько шагов к перилам веранды, не переставая подкидывать яблоки.
Алиса обратила внимание на то, как бабушка внимательно смотрит на Заури.
— Кто тебя учил? — спросила она наконец.
Заури, не прекращая жонглировать, сделала сальто назад.
— Оп-ляля! — воскликнула бабушка.
Еще сальто — Заури чудом не ударилась ногами о косяк двери, собралась в комочек, подлетела к самому потолку и, что удивительно, не уронила при том ни одного яблока. Под потолком распрямилась ласточкой и через мгновение уже сидела на перилах веранды нога на ногу, как ни в чем не бывало продолжая жонглировать яблоками.
