— А почему они в таких шляпах и плащах? — спросила Лара, глядя на фокусников.
— Они романтики, — сказала Алиса.
— Я не понимаю, почему романтикам надо так глупо одеваться, — сказала Лара.
— Они подражают людям, которые всегда приходили на выручку своим друзьям. Вот и оделись, как те люди.
— Но это же могут делать только маленькие дети, — возмутился Вага Бычий Хвост. — Я не ожидал такого от стариков!
— Стыдно, — сказала Лара.
— Если бы вы видели, как они расправились с ядовитыми кроликами, пока вы искали теплые вещи, то заговорили бы иначе, — обиделась за своих друзей Алиса. — Одними шпагами, без бластеров.
— Но ведь с бластером сражаться удобнее! — возразил Вага.
— Вага, Вага, — вздохнула Алиса. — Не надо тебе быть кладоискателем. Возвращайся домой и сей что-нибудь разумное, доброе и вечное. Например, поступи в ансамбль песни и пляски, в котором состоит все твое племя. И со временем ты наверняка добудешь себе красивое имя.
— Ты так думаешь? — спросил Вага Бычий Хвост и задумался.
В той комнате, где Алиса разговаривала с папашей Панченгой, было пусто. На столе стояла пирамида — космический корабль.
— Смотрите-ка, мы их так напугали, что они даже не успели корабль своих родственников забрать, — усмехнулся инспектор Кром.
— Простите, — обратилась к нему Лара, — а где мои родители?
— Сейчас мы это выясним, — сказал инспектор. Он не знал, что ответить. Его помощники уже сообщили, что корабль Панченги-отца успел подняться в небо и теперь его преследует патрульный крейсер. Но шансов догнать Панченгу мало — уж очень быстроходен бандитский корабль.
— Только быстрее, — сказала Лара, — я столько всего вынесла, а мне до сих пор не могут найти маму. Почему я должна быть сиротой, когда вы все живете со своими родителями?
И тут Лара отчаянно завизжала.
Она вскочила на стул и показывала пальцем вниз.
Проследив за ее рукой, Алиса увидела, что из-под дивана выглядывает носок ботинка, который вдруг шевельнулся и спрятался.
— А ну-ка, вылезайте, — сказал Кром. — Могу гарантировать вам жизнь. Но если вы что-то придумаете…
— Тогда я проткну его шпагой, — сказала симферопольская бабушка. — Чует мое старое сердце, что это и есть тот мерзавец, который издевался над моей внучкой.
Бабушка, как всегда, была права. Из-под дивана выполз покрытый пылью и паутиной Панченга Мулити.
И не только вылез, но тут же достал из кармана видеокамеру и быстро заговорил:
— Простите, но вы меня неправильно поняли. Я ни в чем не виноват. Иначе меня бы взяли с собой, но я с самого начала хотел встать на путь исправления. Я помогал девочке Алисе. Вот смотрите. — Он включил камеру, направил луч на стену, и там появилось изображение Алисы, которая стала говорить добрые слова об этом негодяе.
— Эта хорошая девочка нечаянно погибла, — сказал Панченга, — но я сделал все, чтобы ее спасти…
Алиса сделала три шага и встала в освещенном квадрате стены, чтобы закрыть собой собственное изображение. И заговорила:
— Этот Панченга врет! Он загнал меня в клетку к ядовитым кроликам…
Тут раздался тяжелый глухой удар. Оказывается, Панченга Мулити, который не думал, что Алиса спаслась, и не заметил ее, вылезая из-под дивана, решил, что сошел с ума, и упал в глубокий обморок.
— Бежим! — Лара тянула Алису за рукав. — Скорее надо найти папу и маму!
— Боюсь, что мы опоздали, — сказал инспектор Кром. — Корабль Панченги-старшего уже далеко в космосе. И догнать его будет нелегко.
— Как так нелегко! — возмутилась Лара. — Что же получается: каждый пират может увезти моих родителей, а вы только разводите руками?
— Мы их обязательно догоним, — сказал Кром. — И очень скоро. И ты сможешь обнять своих родителей.
Но Лара Коралли не поверила инспектору. Она обернулась к фокусникам.
— Разве вы не видите! — воскликнула она, прижимая к груди белые ручки. — Разве вы не видите, как страдает сиротка?! И неужели ваше сердце не обливается слезами?
— Будь спокойна, крошка. — Пуччини-2 смахнул набежавшую слезу. — Мы тебя не покинем.
— Не надо преувеличивать наши трудности, — сказал инспектор Кром. Он показал на лежавшего в обмороке Панченгу Мулити. — Ведь наш новый друг так хочет стать порядочным человеком! Как только он придет в себя, он нам сразу поможет.
— А если он решит тянуть время, — добавила симферопольская бабушка, — я вызову его на поединок и проткну шпагой.
— А если он будет упрямиться и погибнет на дуэли, — сказала Алиса, — то у нас останется еще целый корабль пиратов. — Она показала на серую пирамиду, стоявшую на столе. — Ведь адмирал Панченга Скулити и его команда остались в плену.
Все смотрели на корабль. Пираты бегали вокруг него и махали крошечными кулачками.
— Так давайте же скорее, спешите! — воскликнула Лара Коралли. — Может быть, они уже пытают моих родителей. Где нашатырный спирт? Я сама приведу в чувство этого негодяя!
— Не выношу нашатыря, — проговорил Панченга Мулити, не открывая глаз. — Инспектор, попрошу вас наклониться ко мне поближе.
Кром наклонился.
— Я вам помогу, — прошептал Панченга Мулити. — Я расскажу вам, как лететь на планету пиратов. Но сначала вы должны подальше спрятать корабль моего брата. Они отчаянные ребята, и если вырвутся от вас, мне несдобровать.
— Неужели вы боитесь лилипутов? — спросил Кром.
— Тише! Это они сейчас лилипуты. А завтра — гиганты. Как уменьшились, так и увеличатся. Уберите их!
— И тогда вы покажете нам, как лететь на планету пиратов?
— Только если вы соберете настоящий боевой флот.
— Зачем? — удивился Кром.
— Вы думаете, там только один корабль? На планете собирается после набегов до ста пиратских кораблей. Это не планета — это пиратский муравейник, это гадючье гнездо! Если бы вы знали, как я их ненавижу. С моим добрым сердцем и любовью к справедливости…
— Хорошо, — сказал инспектор Кром. — Давайте пройдем ко мне на корабль, и там вы все нам расскажете. И тогда мы решим, как лучше действовать.
Панченга Мулити легко вскочил, хоть и был очень толстым. Он погрозил кулаком пирамиде на столе, и пираты-лилипуты во главе с его младшим братом начали грозить ему кулачками.
Кром пошел к двери. Панченга Мулити — за ним. Лара Коралли тоже хотела последовать за ними, но Кром, обернувшись от двери, сказал:
— А вам, девочки, там делать нечего. Хватит. Мы не можем рисковать.
— Как раньше рисковали, так ничего! — обиделась Лара. — А когда всего ничего осталось, то нельзя, да?
