— Принес! — объявил Лазарь, ставя клетку на стол. — Чудик почему-то очень нервничает.
— Сейчас я его отсажу.
— Накажешь? — испугался Лазарь.
— Что ты! Наказанием для Чудика было бы остаться со всеми вместе. Теперь у него будет своя клетка.
— И мне бы она не помешала, — тусклым голосом сообщил Габен.
Спаситель понял его слова буквально.
— Я сейчас найду и для твоего хомячка.
— Ты Габену отдашь третьего? — обрадовался Лазарь.
Повернулся к Габену и сказал:
— Твой все время хочет куда-то спрятаться. Как ты его назовешь?
Габен продолжал жевать наггетс.
— Спасён.
— Спасён? — удивился Лазарь.
— Лучше быть Спасенным, чем Спасителем, — не то обиженно, не то сердито буркнул Габен.
После ужина Сент-Ив улегся в постель с очередной книгой по психологии «Зачем быть счастливым, если можно быть нормальным?». Но заодно он взял с собой еще и газеты и просматривать их начал с «Репюблик дю Сантр». Он знал, что Луиза Рошто там сотрудничает. Чем, интересно, она занимается? Сельскими праздниками? Или пишет для его любимой рубрики «Разное»? Внимание его привлек заголовок:
Он сначала удивился, потом расстроился и несколько раз перечитал заметку.
Сен-Жан-ле-Блан. Соседи потрясены: травила кошек милая женщина средних лет, работавшая в мэрии Сен-Жан-ле-Блан. Вот уже несколько месяцев не только бродячих, но и домашних кошек с ошейниками находили мертвыми в скверах или в парке. Их травили мясными шариками. Виновная сама принесла признание в комиссариат, сообщив обо всем изумленным полицейским.
Ошибки быть не могло. Убийца кошек — это мадам Угно. Рассказав о своей двоюродной бабушке Розе Патен, она сама сказала Сент-Иву об этом, но он не захотел ее услышать. Она говорила, что старая дева вышивала подушки и травила соседских кошек. «И привила мне к этому вкус». Привила вкус к травле кошек, а не к вышиванию подушек! Спаситель отбросил газету и вздохнул:
— Хреновый я психолог!
* * *
На следующее утро Лазарь подошел к Полю на школьном дворе и сообщил, что Чудик уже сидит в отдельной клетке и готов отправиться в путь.
— Ему, наверно, грустно расставаться с мадам Гюставией, — посочувствовал Поль.
— Совсем нет, он маму не любит, — заявил Лазарь с полной уверенностью.
Поль удивился: как такое может быть?!
— Я всегда буду любить свою маму. Даже когда вырасту. — Он сказал это совсем тихо, потому что насмешников вокруг пруд пруди. — У меня в доме будет для нее комната.
Лазарь пришел в восторг от идеи Поля и сказал, что у него будет комната для папы.
— У нас может быть общий дом, — подсказал Поль с надеждой.
— Конечно! — радостно подхватил Лазарь. — У нас будет большой-пребольшой дом.
— Но все-таки не целый замок. — Поль испугался, как бы друг не утратил чувства реальности.
— Нет, гораздо меньше, — согласился Лазарь. — А в саду — бунгало для Алисы.
Входя в класс, Поль и Лазарь уже вполне ясно видели свое общее будущее.
— Поговорка на сегодняшний день, — объявила мадам Дюмейе. — Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
* * *
— Опять в новом составе, — улыбнулся Сент-Ив, встречая семейство Оганёр в четверг вечером.
Шарлотта и Алекс пришли с Элоди. И с ними вместе пришла еще Люсиль, которой накануне исполнилось семнадцать лет.
— Поздравляю с днем рождения, — сказал ей Спаситель, усаживаясь напротив.
Элоди свернулась калачиком на кушетке между Шарли и Алекс, закрыла глаза и сунула большой палец в рот.
— Ты у нас сегодня младенчик?
— Детка-хомяк, — ответила малышка, вынув палец изо рта. — Я ничего не вижу, ничего не слышу.
Она снова засунула палец в рот и крепко зажмурилась.
— Кстати, о хомячках: твой уже ждет тебя. Я отсадил его в маленькую клетку, так что ты можешь его унести.
Элоди, не меняя позы, сообщила:
— У мамы с Шарли будет еще детка.
— Что ты такое говоришь?! — воскликнула Алекс.
— Мы обсуждали это между собой, — напомнила Шарли. — А у Элоди всегда ушки на макушке.
— Только этого не хватало! — возмутилась Люсиль. — Во-первых, это невозможно! У женщины с женщиной… Или вы что, хотите приемного?
— Нет, — твердо ответила Шарлотта.
Сент-Ив понял, что подруги уже всё обсудили между собой.
— Иногда, — объявила Элоди голосом пифии, по-прежнему лежа с закрытыми глазами, — семечко ребенка вводят шприцем женщине в живот, но это не больно, и тогда в животе растет детка.
Александра сердито взглянула на подругу:
— Это ты ей рассказала?
— Я ответила на ее вопрос, — объяснила Шарли. — Вы считаете, что она ничего не понимает. А я сказала ей правду.
— Не забывай, что за ее воспитание отвечаешь не ты, — сердито напомнила Александра.
— Не забывай, что я с ней сижу, пока ты на работе, — не осталась в долгу Шарли.
— Не, это черт знает что! — Люсиль покраснела от возмущения.
— Что ты имеешь в виду? — обратился к ней Сент-Ив своим самым бархатным голосом.
— Да все!
— Что все? Назови вещи своими именами, Люсиль, не стесняйся.
— Вы только так говорите! А потом скажете, что я гомофобка или еще что-нибудь похуже!
— Обещаю, что воздержусь от любых комментариев.
— Ладно. Черт знает что такое — говорить малолеткам о каких-то семечках! Дети не подсолнухи. Нужна сперма. Мужская. А женщина от женщины или в одиночку не может родить ребенка. Это и есть правда. Это и нужно говорить детям!
— Ты, безусловно, права, Люсиль. При необходимости используют сперму анонимного донора, впрыскивают ее в матку и таким образом оплодотворяют женщину.
— Вы, кажется, собирались воздержаться от комментариев, — усмехнулась Шарлотта.
— Это справка, а не комментарий.
Элоди уселась и громко объявила:
— Ничего я не понимаю, что вы говорите! Я хочу моего хомячка и пойдем домой!
— Действительно, взрослых понять нелегко, — согласился Спаситель с самым невозмутимым видом. — Скажи, а как ты будешь звать своего хомячка?
— Я буду звать его Детка, — заявила малышка насупившись.
— Но он не всегда останется деткой, — напомнил ей Сент-Ив.
— Тогда я буду звать… Буду звать… — Элоди замолчала. — Если мальчик, то Мальчик. Если девочка — Девочка. И ВСЁ!!!
