«Сто сорок два года…» Кулум выглядел лет на семьдесят. Если она хоть что-нибудь еще понимала в возрасте стареющих людей.
Табак пах хвоей, корой, немножко чаем, как ей показалось. Вкусный, крепкий. Наверное, «специальный», тоже извлеченный для особого случая.
Руки Кулума – жилистые, с выпуклыми венами, морщинистые – принимали трубку неторопливо, уважительно.
Затягивались по очереди.
– Прежде чем Вы покинете мое жилище, – а я очень рад Вашему визиту, – могу ли я спросить, что за цель ведет вас к Урмонам? Не сочтите за дерзость.
– Спрашивайте все, что считаете правильным. Отвечу. Если смогу.
Шаман кивнул. Лин нравились его глаза небесно-голубого цвета. Безоблачные, как у ребенка, как небо весной.
– Так вышло, что к ним нас ведет беда. Она случилась не со мной, но с Меган, моей спутницей. В руки ее… супруга, – браслет выдал на местном языке именно это слово, – попала очень нехорошая вещь, изготовленная Урмонами. Зовется она Цэллэ.
– Проклятый факел…
И впервые в безоблачные глаза закрались низкие серые облака.
«Он знает». Ей стало легче.
– Да. Теперь он заражен, и его дух… угнетен. Так вышло, что мы узнали о том, что противоядие изготовить возможно. И потому мы держим путь на другой берег.
– Ясно.
Шаман долго молчал, прежде чем заговорить снова.
– Урмоны недоброжелательны. И гости нечасто почитают визитами их места.
– Мы об этом слышали. Но выхода у нас нет. К тому же проходным билетом сюда нам служило обещание о том, что мы достанем бубен «иехванну», который тоже придется просить у них. Понимаю, что будет сложно, но нам приходится надеяться на лучшее.
Длинные седые волосы, серое подпоясанное одеяние – сплошное, как платье. На ногах поношенные сапоги; рядом деревянная трость.
– Цэллэ – та еще дрянь.
Кулум протяжно вздохнул. Затем поднялся, отдал ей трубку, наощупь добрался до старого сундука, откинул крышку, принялся что-то искать.
– Для того чтобы изготовить противоядие, вам понадобится горный кристалл – чистый, без вкраплений. У меня есть такой, сохранился с очень давних времен.
Сердце Лин забилось быстрее.
– И еще рукоять из столетней Хвои, в которую била молния. Сейчас, я найду… Вот.
И он достал точно такой же конус, какой был приделан к завернутой в тряпку вещи, ныне покоящейся в сумке Мег.
– Но это не все. Еще нужен будет дух стабильного и уравновешенного человека. Очень сильного человека.
– Мой подойдет?
Белинда не колебалась ни минуты – мелькнувшая в ее голове мысль о том, что, возможно, придется отдать жизнь ради друга, не вызвала ровным счетом никаких эмоций. Так она научена, таким она видит смысл жизни. В помощи. В принятии всего, что грядет. И, если нужно… Вот только Бойд…
– При всем моем уважении к Вам, Гхерра, – старик вернулся с вынутыми из сундука предметами и опустился рядом на лавку, – нет.
Покачал головой. Пояснил:
– Видите ли, нужен не просто дух сильного человека. Но дух, напитанный тем, что придает жизни смысл, – любовью. Желательно к тому, чей разум поврежден Цэллэ. Среди вас есть такой человек?
– Есть.
Мег.
– Тогда… все возможно.
Горный кристалл вызывал неприятные ассоциации. Она видела его на фото – «голову» фонарика. Прозрачный, чистый, не очень ровный и тяжелый. Его двойник будет пульсировать целебным светом, она надеялась.
– Кулум…
– Да?
– Могу я Вас просить?
– О чем пожелаете.
– Пожалуйста, дайте эти вещи, – и она указала на камень и рукоять, – нам с собой. Можно?
«Вдруг у Урмонов нет свободных? И вдруг это станет препятствием на пути изготовления противоядия?» Нельзя рисковать.
– В обмен мы готовы оставить вам золото или что попросите.
– Ничего не нужно.
Старик улыбнулся – мягко, тепло. Немного грустно.
– Но хотите совет?
Лин молча кивнула; выбросила вверх ворох искр треснувшая щепка. Угли здесь переливались оранжевым, знакомым – почему-то это казалось хорошим знаком.
– Не ходите к Урмонам. Не нужно вам.
И печально склонилась темноволосая голова. Когда ежик отрастет и станет длинным, она подстрижет его опять – боевая привычка.
– Увы. Нужно.
– Нет.
Они смотрели друг на друга долго. Белинда напряженно, Кулум сквозь нее и заодно сквозь все пространство мира – прозрачно, безмятежно.
– Почему?
– Почему? – голубые глаза хранили загадку, которую она никак не могла разгадать. И маяком горела на ее ладони звезда Миры. – Потому что… мы тоже Урмоны.
Это означает…?
Означает?
– Вы тоже… можете… – она не верила тому, что слышала, тому, о чем думала. И так безбрежно и ярко засияла надежда. – … изготовить антидот для Цэллэ?
Кулум улыбался.
* * *
(Alexandre Desplat – New Moon (The Meadow))
– Он сказал: потребуется время. Кристалл нужно заговорить светом дня и ночи. Где-то два дня…
Она говорила на выдохе, до сих пор пораженная. Сидела на кровати в темной избе, а рядом, прямо у ног, обняв ее за колени, Мег.
– Мы дошли… Дошли…
Кровать скрипнула под весом присевшей рядом Тами.
И никому не верилось, что не нужно к Урмонам, по крайней мере, не за противоядием. Как же им повезло – Кулум – Урмон… Конечно, все Урмаки – бывшие Урмоны. Одни корни, одни знания. И они отыскали «своего», готового помочь, шамана.
– Ему нужен будет дух любящего Дэлла человека. Твой.
И пальцы погладили рыжие волосы Мег.
– Конечно… Конечно…
Поспешный тихий ответ. Меган ни в чем не сомневалась, как до того Белинда.
– Я готова.
– Два дня.
Тами прислонилась к плечу Белинды, положила на него свою голову.
Лин обняла их обеих.
Дошли.
Впервые за долго время она чувствовала себя, как маленькая девчонка, которой от облегчения хотелось пролить слезы. Что-то внутри дрожало – трепетно, нежно, с благодарностью за случившееся.
* * *
Нордейл. Уровень Четырнадцать.
«Дрянь» не поддавалась. Она хотела жить, несмотря ни на что, и чем настырнее Дрейк пытался отделить ее от остальной структуры, тем быстрее преображала все то, чего касалась. Она просто обожала внимание.
