Книга Комбат. Остановить блицкриг! (сборник) , страница 106. Автор книги Олег Таругин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Комбат. Остановить блицкриг! (сборник) »

Cтраница 106

– Здоров, Васильич, чего ты как неродной? – улыбнулся комдив, оборачиваясь к Сергею. В отличие от реципиента, Кобрин впервые видел Михайлова живьем. Судя по всему, спать тому довелось еще меньше, чем ему, уж больно глубоко залегли темные круги под внимательными глазами командира 101-й танковой дивизии.

Подойдя вплотную, Григорий Михайлович порывисто обнял Сергея, похлопал по спине. Отстранился, взглянув в лицо:

– Спасибо, комбриг, знатно ты повоевал! Ты уж извини, что я вчера ругался шибко, до последнего неясно было, что да как! Да и напугал меня, зараза, когда чуть не отстал! Обезглавил бы бригаду – что тогда? Зачем так рисковать? Шел бы себе в составе колонны, пусть медленно, зато безопасно. Нет, погеройствовать решил. Оно того стоило, а?

– Стоило, тарщ полковник, – твердо ответил Кобрин. – Не один ведь вернулся, а еще и танк с собой привел. Не фрицам же было целехонькую машину отдавать? К тому же разведчика нашего у фашиста отбил, между прочим, того самого, что информацию про ту самую мехгруппу, что мы вчера громили, добыл. Так что точно не зря.

– Фрицев? – хмыкнул комдив. – Это ты так немцев, что ли, кличешь? Гм, нужно запомнить, смешно звучит. Еще и разведчика спас? Ну, совсем молодец. Ладно, за геройства твои ты и вчера все слышал, и матом, и по-человечески, а сейчас давай к делу. Ты меня знаешь, я попусту воздух сотрясать не люблю, так что пойдем к карте, в курс дела вводить буду. Завтракал, кстати?

– Спасибо, Григорий Михалыч, ребята покормили. Говорят, кухари наши отыскались, скоро и горячее обещают.

– Бардак, – помрачнел комдив, пропуская товарища внутрь штабной палатки. – Вроде и организованно отходили, а все равно бардак!

И добавил пару фраз на «русском командном», ни к кому конкретно не адресованных…

* * *

– Все понял, Васильич? Справишься? Сам понимаешь, некого мне, кроме тебя, послать, опытных командиров у меня – раз-два и обчелся… – Михайлов внимательно взглянул в его глаза, отчего Сергею на миг даже стало неудобно: полковник искренне верил, что разговаривает со старым товарищем, с которым вместе громил японцев на Халхин-Голе. В следующую секунду Кобрин взял себя в руки. Блин, да какая разница? Сейчас он и есть подполковник Сенин, остальное неважно.

– Понял, конечно. Справлюсь. Сколько держаться?

– Недолго, Сережа, на этот раз недолго. Город все равно не удержим, так что нам нужно всего часов пять, может, даже и того меньше. Но фашист должен крепко поверить, что отходить сейчас мы не собираемся. И более того – начинаем еще один контрудар. Как возьмешь деревню, вставай в оборону – и стой, пока приказ отступить не придет. Пусть думают, что ты дожидаешься подхода основных сил.

– А он придет? – не удержался капитан, тут же об этом пожалев. Не хватает только, чтобы Михайлов решил, что он внезапно смалодушничал.

– Придет, – твердо ответил комдив. – Обещаю. За четыре-пять часов тут все так или иначе закончится. Не будет связи – ровно в три отступай к переправе.

– Это тоже приказ?

– Именно что приказ. Мой личный приказ. После трех часов дня вам там делать нечего. Если сильно повезет, глядишь, подмога немцам до этого времени так и не успеет подойти, так что отступишь без боя. Но это вряд ли, честно тебе говорю. Успеют, конечно, чтоб им…

– А откуда вообще известно, что они именно на меня попрут?

– Так с другой стороны никак, – почти весело хмыкнул Михайлов. – Тот мост, что ты вчера на рассвете захватил, ночью взорван. Грамотно взорван, не сразу и восстановишь. А все известные броды вместе с прилегающим берегом – заминированы. На мелководье притопили несколько битых танков, тоже, разумеется, с секретами внутри. Начнут из воды тягать – рванет так, что мало не покажется. Был брод – станет омут. Если не захотят тратить время на разминирование и переправу, обязательно в твою сторону повернут. А если захотят – уж точно не твоя проблема, до реки наш артдивизион дотянется, благо боеприпасы им подвезли. Устроят им пламенный артиллерийский привет. Понятно объяснил?

– Так точно. Разрешите выполнять?

– Ты только выживи, Сережа. – Михайлов сильно похлопал комбрига по плечам. – Выживи, у тебя хорошо получается выживать, как я заметил. Мы столько вместе прошли, так что давай не нарушать традицию. И больше не геройствуй, убедительно прошу, ни к чему это теперь. Просто притормози фашиста и уходи. Все, больше не задерживаю, тебе еще на переход время нужно. Свободен. И – удачи.

– Увидимся, тарщ полковник. Не переживайте, нет у меня сегодня настроения героически погибать. Негероически, впрочем, тоже. Так что вернусь, куда денусь.

Выйдя из штабной палатки, Кобрин до хруста потянулся и задумчиво хмыкнул. Вот так-то вот, товарищ курсант… Все возвращается на круги своя. Уроборос, блин! Змея, кусающая свой хвост. С чего начинали, тем и заканчиваем. Вчера с утра отбивали мост и станцию, сегодня – деревня, где закрепились в ожидании подхода подмоги фрицы. И все тот же приказ: задержать, затормозить, остановить. Чтобы дать возможность нормально перегруппировать войска, подготовив отступление. С другой стороны, чему, собственно, удивляться? Все это огненное лето и состояло из бесконечных ударов и контрударов, окружений и прорывов из них, отступлений и вгрызания в землю с приказом стоять до последнего, но врага не пропустить…

А почему именно они – более чем понятно. Сто первая танковая – самая «свежая» дивизия на этом участке фронта, всего только вторые сутки воюет. Некем заменить. Даже несмотря на более чем серьезные потери. Хотя, с учетом присланных комдивом танков и «приблудившегося» «Т-34» мамлея Саблина, под командованием Кобрина оставалась более чем серьезная сила. Не полнокровная бригада, конечно, как сутки назад, но и отнюдь не батальон. Плюс пехота со средствами усиления, не понесшая таких потерь, как танкисты.

Так что ничего, херры носители общечеловеческих ценностей и прочей содомии, рано радуетесь, еще повоюем!..

* * *

Собственно говоря, занятая гитлеровцами деревня осталась исключительно на довоенных картах да в воспоминаниях жителей, покинувших родные места еще в первые дни Смоленского сражения. Пока здесь стояли части Красной Армии, достаточно крупную деревню, по местным меркам – практически село, неоднократно утюжило люфтваффе и обстреливала артиллерия. Позавчера немцы выбили из населенного пункта потрепанный пехотный полк, который, несмотря на жуткие потери и постоянную нехватку боеприпасов, ухитрился продержаться против превосходящих в несколько раз сил противника несколько суток. Вот только от поселения к этому времени практически ничего не осталось: вместо большинства домов торчали лишь закопченные печи с обрушенными ударной волной дымарями, остальные строения, если и не были раскатаны по бревнышку прямыми попаданиями, лишились крыш или кособоко осели. Даже деревьев, в зелени которых некогда утопала деревня, почти не осталось – вместо фруктовых садов из перекопанной воронками, обожженной пламенем войны земли торчали лишь обрубки стволов со срезанными осколками сучьями. Многочисленные хозяйственные постройки выглядели ничуть не лучше, будучи частично сожженными, частично – разрушенными взрывами бомб и фугасных снарядов. Огороды изрезали извилистые ходы сообщений, стрелковые ячейки и пулеметные точки, обложенные обгорелыми бревнами; в стороне от окопов виднелись узкие противовоздушные щели, где бойцы пережидали бомбардировки. Искореженные взрывами, раздавленные гусеницами «сорокапятки» так и остались стоять в полузасыпанных капонирах: артиллеристы сражались до последнего, продолжая стрелять прямой наводкой до тех пор, пока фашистские танки не принялись утюжить их позиции. Судя по количеству подбитых вражеских бронемашин, свои жизни они продали дорого…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация