Бдззынь!
Рывок, механик-водитель бросает машину в маневр уклонения, меняя направление. О, а это уже по нам влупили, хорошо, в рикошет ушло, как и в прошлые разы. Хорошая у нас броня, спасибо родным танкостроителям и лично товарищу Кошкину. Хоть щеку комбригу и ожгло, словно бритвой. И башнер сдавленно зашипел и заматерился: ранило? Или просто о броню приложило?
Кобрин торопливо заворочал бронеколпак панорамы, осматриваясь и пересчитывая дымные столбы и просто застывшие без движения машины. Все, повоевали, пора отходить. Иначе нечем и некому будет тяжелотанкистам помогать. И так почти треть машин потерял. Бросив взгляд вдоль шоссе, заметил появившиеся из-за далекого поворота колунообразные бронетранспортеры с пехотой, нагнавшие вырвавшиеся вперед танки. Опоздали? Или специально шли с отставанием, учитывая, сколько их сегодня набили? Оно и понятно, с их-то жестяной броней. Ну да и хрен с вами…
– Гриша, радируй общий отход. Башнер, ракетницу давай! Что, ранило? Нет? Ну так и не тормози, Степа, не тормози. Витя, задом уходим, незачем им корму показывать.
«Тридцатьчетверка» подскакивает на кочке, разблокированную крышку башенного люка со скрипом откидывает вперед, стопоря в походном положении. О как! Их танку никакого бортового искина не нужно, сам знает, что делать. А все почему? Потому, что жить хочет…
Хлопает сигнальный пистолет, над дорогой расцветает ракета. «Отступить. Делай, как я». Перезарядившись, Сергей стреляет еще раз. И еще – в такой катавасии хрен сразу заметишь оговоренный сигнал. Внезапно выясняется, что сигнальные патроны нужного цвета к «ОСП-30», похожей на револьвер-переросток, закончились. Но «тридцатьчетверки», которых осталось меньше роты, уже повторяют маневр командира, начиная пятиться назад…
Кобрин ловит в прицел идущий в авангарде бэтээр. До него почти километр, далековато, но как-то обидно уходить по-английски, не попрощавшись. Бойцы и командиры Красной Армии должны являться примером вежливости. Тем более на этой дистанции фрицевские снаряды им уже не опасны. Мальчишество, конечно, отымеют его в академии, когда на разбор полетов потянут, но никак не удержаться. Да и риск минимален.
– Короткая!
Цыганков наверняка удивлен, но выполняет. Так, не спешить, прикинуть упреждение и поправку на дистанцию… готово. Ловите, фрицы, на посошок!
Ба-бах!
– Поехали, Витя.
Танк набирает скорость, но Сергей не отрывается от прицела. Есть, попал! Осколочно-фугасный пробивает капот, в клочья разнося мгновенно загоревшийся двигатель. Над бронетранспортером поднимается столб густого дыма, по дорожному полотну катаются, тщетно пытаясь сбить пламя, фигурки в фельдграу. Остальные БТР торопливо тормозят, съезжая на обочины; через борта и кормовые люки сыплются пехотинцы, в панике разбегаясь подальше от шоссе. А недурно они их сегодня вышколили! Вон как бегают, с опережением норматива, хоть прямо сейчас на Олимпиаду отправляй! Мальчишество – не мальчишество, а еще минус одна единица бронетехники противника и до половины отделения личного состава…
До встречи, юберменши хреновы, штаны стирайте. Надолго не прощаюсь… да и у моста вас ждут не дождутся. Аж все жданки съели и окопы полного профиля отрыли, так соскучились…
* * *
Недолгая передышка, вызванная хлынувшим ливнем, закончилась, и немцы опять полезли вперед. Противник снова атаковал при поддержке пехоты, судя по количеству, введя в бой все имеющиеся в наличии силы: гитлеровцы уже поняли, что столкнулись с теми самыми schwere panzer
[17] «Klim Woroschilow-ein», знакомыми по боям июня-июля. Пробить лобовую броню которых было не под силу ни одной противотанковой пушке. Вот и сделали ставку на пехоту: авось кто-то и доберется до этих зарытых в землю монстров, закидав гранатами или, что вернее, уничтожив танки трехкилограммовыми саперными подрывными зарядами или толовыми шашками «Sprengbüchse 24». Тащившие с собой темно-серые коробки с проволочной ручкой сверху подрывники на открытое место не высовывались, прячась за кормой впередиидущих панцеров: один шальной осколок, и даже хоронить нечего будет!
Подпустив идущие клином вдоль шоссе и по обочинам – слишком удаляться от дороги гитлеровцы опасались, памятуя про мины и заболоченный речной берег, – на полкилометра, советские танки дали первый залп. Успешный: из пяти выстрелов – четыре попадания. Два танка полыхнули сразу, еще один завертелся на месте с перебитой гусеницей. Четвертый неожиданно дернулся из стороны в сторону, развернулся поперек движения, подставив борт, и… пополз к реке. Видимо, ударившая в лобовую броню болванка убила или ранила мехвода и стрелка-радиста, и некому оказалось перехватить управление. До топкого места танк не добрался: правофланговый «КВ» выстрелил еще раз, и панцеркампфваген замер на месте; из-под скособоченной ударом башни показались языки пламени.
Пехотинцы залегли, но, поняв, что атака продолжается, вынуждены были подняться и догонять ушедшую вперед броню. Снова ударили пушки «ворошиловых», теперь бьющих осколочно-фугасными. Взрыв, еще один, и еще. Разлетаются в стороны клочья дерна и влажной глины, осколки рвут тела гитлеровцев, высекают искры из бортов танков. Позади одной из бронемашин неожиданно оглушительно грохочет сдетонировавший от шального осколка подрывной заряд, разорвавший и сапера, и пару оказавшихся рядом пехотинцев. А вот сами виноваты, нечего таскать под обстрелом снаряженный детонаторами «Geballte Ladung 3 kg»! Или инструкции по технике безопасности не для вас писаны?..
И все же немцы потихоньку продвигались вперед.
Сначала одна из болванок, ударив в литую маску пушки, срикошетировала вниз и вошла под погон, намертво заклинив башню. Экипаж не пострадал – пробить девяносто миллиметров брони не смогло бы ни одно немецкое ПТО, за исключением разве что восьмидесятивосьмимиллиметровой зенитки. Вот только стрелять стало проблематично: наводить приходилось, подворачивая на нужный угол весь корпус, и танк превратился в САУ. В очень большую и неповоротливую САУ. Пришлось вывести машину из капонира и мотаться позади линии окопов пехотного прикрытия. К сожалению, о прицельной стрельбе теперь и речи не шло: маневрирующие гитлеровские танки уходили из прицела раньше, чем мехвод успевал довернуть танк на нужный угол, а наводчик – навести орудие. Пришлось стрелять по пехоте, делая по два-три выстрела и меняя позицию.
А парой минут спустя серьезно повредили еще один «КВ». На этот раз вражеский снаряд попал в ствол, оставив на нем глубокую вмятину и сорвав орудие с цапф. «Ворошилов» остался полностью безоружен – конечно, если не считать оружием три пулемета. Абсолютно бесполезных в отражении танковой атаки. Самая мощная боевая машина лета сорок первого превратилась в бронированную пулеметную огневую точку на гусеницах.
Вступили в бой пехотинцы, из трех «максимов» и четырех ручных пулеметов проредив ряды атакующих немцев. Вразнобой захлопали винтовки, тоже собирая свою кровавую жатву. Гитлеровцы снова залегли, но были подняты командами унтеров. Покинувший капонир обезоруженный танк поддерживал красноармейцев огнем курсового и спаренного «ДТ». А затем, когда стало окончательно ясно, что огня трех оставшихся башенных орудий не хватит, чтобы остановить немцев, и вовсе рванулся вперед. Сократив расстояние, прошел между двумя вражескими панцерами, заходя им в тыл. Где, развернувшись на месте, начал охоту за разбегающимися, словно перепуганные зайцы, пехотинцами. Механик-водитель выжимал из сорокапятитонной махины все возможное, маневрируя на максимальной скорости и постоянно меняя направление движения. Пулеметы били не переставая – экономить боеприпасы теперь не имело смысла. Подобного фашисты ожидали меньше всего. И прежде чем навстречу русскому schwere panzer развернулось сразу несколько танков и самоходок, он успел намотать на широченные гусеницы добрый десяток замешкавшихся или запаниковавших пехотинцев: укрыться от обезумевшего бронированного монстра на практически ровном месте было невозможно. Убежать – тем более. Остальные танки продолжили атаку, хоть скорость и сбросили, дожидаясь отставшего прикрытия, порядком деморализованного происходящим. Красноармейцы, в свою очередь, открыли ураганный огонь, отсекая немцев от «брони». Может, и не шибко прицельно, зато создав по фронту должную плотность огня, заставляя противника все чаще залегать, теряя темп атаки и отрываясь от танков…
