Макс кивнул и вошёл внутрь, его примеру последовали Крепыш и Гизмо. Они опять уселись – теперь на прохладный линолеум в приёмной. Старушка засмеялась.
– Ну надо же, какие умные! – воскликнула она и снова почесала Макса за ухом.
Приёмная сильно напоминала ту, что была у ветеринара, к которому Макса возили дома. Вдоль стен стояли стулья, посредине – большой стол. Всё сияло чистотой.
Пока три собаки ждали, доктор Линн сняла большую соломенную шляпу и бросила её на стул в зоне ожидания. Она тряхнула головой – седые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам.
– Теперь сюда, друзья мои, – обратилась она к собакам и пошла мимо стола в коридор.
Трое приятелей двинулись за ней в смотровую. Женщина осторожно подняла Крепыша и Гизмо и поставила обоих на металлический стол, а сама села в кресло перед компьютером.
Макс изучал комнату. Как и в прихожей, все поверхности здесь сверкали под светом люминесцентных ламп. Вдоль двух стен – тумбы, шкафы и большая металлическая раковина. В воздухе стоял едкий запах хлорки, смешанный с лёгким звериным.
После стольких месяцев, проведённых в одиночестве, странно было снова оказаться в компании человека. Впервые за долгое время Макс мог расслабиться и побыть просто собакой. Он почти забыл, каково это.
Странно, да. Но и очень, очень приятно.
– Это может прозвучать необычно, но я вроде как ждал этого, – прошептал Крепыш.
– Я тоже! – хихикнула Гизмо. – Больше всего я хочу снова почувствовать на своей шкурке её руки. Я почти забыла это ощущение, когда у тебя есть свой человек.
Доктор повернулась в кресле и с улыбкой посмотрела на двух маленьких собак.
– Я слышу ваши разговоры. Знаю, вам, наверное, скучно. Но это не займёт много времени, я обещаю.
Старушка слезла со стула и взяла в руки какое-то приспособление серого цвета, лежавшее рядом с компьютером. Оно было похоже на длинный плоский пульт от телевизора с экранчиком, на котором горело несколько красных нулей.
Женщина провела прибором над спиной Макса, между лопатками. Штуковина запикала, доктор Линн поднесла её к глазам, чтобы посмотреть на цифры.
– Превосходно, – сказала она и вернулась к компьютеру. – Твои хозяева вживили тебе в спину микрочип.
– Правда? – удивился Макс.
– В тебе запрятан чипс? – подхватил Крепыш. – Вроде картофельного? Как это? Ты его съел?
– Нет! – Макс покачал головой. – Но даже если съел, то не знал ведь, что он окажется у меня между плечами.
Доктор Линн не обратила внимания на лай пациентов – она что-то печатала на компьютере. Экран загорелся, и Макс увидел свою фотографию рядом с какими-то словами.
– Значит, ты Макс, – произнесла доктор Линн. – Хорошее имя, Макс. И ты из… Ох, надо же! – Она посмотрела на пса. – И ты проделал такой длинный путь, друг мой? Хотела бы я встретить тебя, когда была там много недель назад. Ты, наверное, ищешь свою семью, да, мальчик?
Макс заскулил и положил голову ей на колени.
– Ну, ну. – Доктор Линн погладила его по шее. – Ты скоро найдёшь их, Макс. Я собираюсь исправить то, что натворила, так или иначе. – Женщина снова встала, провела сканирующим прибором по спине Гизмо и нахмурилась, потому что он не издал никаких звуков. – А тебя, похоже, не чипировали, – отметила она. – Пока что я буду называть тебя Джейн. Хорошее имя, а? В честь Джейн Гудл, она тоже учёный, как я, и любит животных.
Гизмо вильнула хвостиком и лизнула руку старушки:
– Спасибо! Джейн – отличное имя.
– Тебе нравится! – Доктор Линн засмеялась. – Если не возражаешь, Джейн, теперь я должна заняться твоим красавцем-другом – таксом.
Когда старушка просканировала спину Крепыша, прибор снова запищал, и она вернулась к компьютеру. Мгновение – и на экране появилась фотография такса, только гораздо более упитанного.
– О, ты пёс доктора Уолтера! Я тебя помню. – Повернувшись к собакам, женщина добавила: – И Макса тоже. Ты был в той же клетке, куда я посадила Мадам. Именно поэтому я всё обыскала в тех краях – пыталась найти её.
– Как печально, – тихо проговорила Гизмо. – Она не знает, что случилось с Мадам.
– Я рад, что мы не можем сообщить ей об этом, – отозвался Макс.
Тем временем доктор Линн приступила к дальнейшему осмотру. Она начала с того, что вымыла всех собак по очереди в большой раковине, восхищаясь их послушанием и умением себя вести, потому что каждая спокойно позволяла натирать себя отвратительно пахнущим противоблошиным мылом.
Автомойка, конечно, избавила их от части грязи, в которой они извозились в болоте, но разве можно сравнить это мытьё с настоящей, серьёзной чисткой? И вскоре на Максе не осталось ни грязинки. Старушка проводила щёткой по его шерсти и говорила утешительные слова, когда нажимала пальцами на мышцы, проверяя, нет ли где ран.
– Ух ты! – воскликнула она, обнаружив недавнюю ссадину на лбу пса. – Ты, похоже, ударился головой. Я намажу тебя чем-нибудь, чтобы в ранку не попали микробы.
Когда доктор Линн закончила осмотр, Макс, Крепыш и Гизмо выглядели как нельзя лучше. Макс не мог припомнить, чтобы чёрная шерсть Крепыша так блестела, но настоящим открытием стала Гизмо. Она путешествовала в одиночестве недели или месяцы до того, как Макс и Крепыш встретили её. Чёрно-коричневая шёрстка йоркширки всегда была спутанной и клочковатой. Но теперь каждый завиток лежал на своём месте.
– Какие же вы красивые! – восхитилась Гизмо.
Крепыш скакал по кругу на металлическом столе.
– Спасибо, – тявкнул он, – но ты и сама великолепно выглядишь.
Теперь, когда они были чисты и тщательно обследованы снаружи, доктор Линн взялась за их внутренности. Она прикладывала холодный стетоскоп к груди и бокам каждой из собак, слушала их сердцебиение и дыхание, светила фонариком в глаза и носы, приподнимала брыли, чтобы осмотреть дёсны, зубы, язык.
Наконец она достала длинную иглу, прикреплённую к маленькой пластиковой трубочке. Шприц. Макс поморщился, но он доверял доктору Линн, поэтому не отпрянул назад, когда она к нему приблизилась.
– Прости, Макс, пощиплет всего секунду – я обещаю. – Старушка мягко прижала Макса к ноге, готовясь схватить его, если он попытается сбежать. Потом вколола иглу в его шкуру и потянула назад поршень шприца, набирая в трубочку кровь.
Вздохнув, доктор Линн надела на иглу колпачок и положила шприц на соседний стол. Потом ту же процедуру она проделала с Крепышом и Гизмо. Оба они сжали зубы и закрыли глаза, чтобы по возможности облегчить задачу своей новой подруге-докторше.
Удивлённо покачивая головой, доктор Линн начала приклеивать этикетки на пробирки с только что забранной кровью.
– Никогда ещё осмотр не проходил у меня так гладко, – сказала она. – Даже Мадам не могла вынести всех процедур, хоть немного не поёжившись. Не знаю, лечил ли доктор Уолтер и Джейн тоже, но мне надо будет найти этого человека и узнать у него, в чём тут секрет.
