Восходящее солнце рассеяло и иссушило туман, стало видно голубое небо в пятнышках мелких облаков. Болота остались далеко позади, и в воздухе не носились никакие животные запахи, кроме кроличьего и мышиного, да ещё из подлеска тянуло беличьим. Четыре собаки на ходу беседовали о том, что будут делать, когда найдут свои семьи.
Как и остальные, Макс радовался, что был чист и сыт. Впервые за долгое время путешествие в поисках родных казалось приятным. К полудню собаки наткнулись на заправочную станцию, которая не была разграблена другими животными. В магазинчике они обнаружили мешок шариков и напились воды из раковины за кассой.
Вечерело. Макс вёл своих друзей по широкой улице между огромными парковочными площадками, на которых стояли транспортные средства всевозможных видов. На окнах машин были написаны цифры, и пёс предположил, что они идут мимо какого-то магазина по продаже автомобилей.
Макс мысленно сожалел, что ни он, ни его друзья не умеют водить машину. Только представьте, насколько легче было бы передвигаться по округе! И тут Джорджи взволнованно крикнул:
– Смотрите! Я узнаю эти дома. Вон он, – Батон-Руж!
Вытянув шею, Макс увидел в северной стороне силуэты высоких зданий.
– Эм и её приятели были правы, – сказала Гизмо. – Нам не пришлось долго идти.
– Это ещё неизвестно, – вставил Крепыш. – Дорога идёт на запад, а город – на севере.
Макс перешёл на рысь.
– Нужно найти дорогу, которая идёт в том направлении, какое указала Эм.
– Сюда! – пролаял Джорджи и вприпрыжку побежал по автостоянке. – Спорим, я её найду!
Трое друзей в изумлении следили за тем, как огромный сенбернар вскочил на капот серебристого грузовичка и завыл. Вой был громкий, как у Грязеползца, но звучал иначе, не так отчаянно и надрывно, – в нём слышались дружелюбие и надежда.
Макс, Крепыш и Гизмо остановились у машины и восхищённо взирали на Джорджи. Вой сенбернара длился, казалось, целую вечность, но вот наконец пёс опустил морду и выжидающе склонил голову набок. Трое приятелей озадаченно переглянулись.
А потом вечернее небо пронзил отдалённый ответный вой, к нему присоединился второй, за ним третий. Все они доносились с севера. Вскоре послышался лай, и Джорджи кивнул. Постукивая хвостом по крыше грузовичка, он посмотрел вниз, на своих друзей.
– Собаки говорят, впереди есть короткий путь. Нам нужно найти туннель, пройти по нему, и мы попадём на дорогу к ферме, где я вырос.
– Прекрасно! – обрадовалась Гизмо, а Джорджи тем временем спрыгнул на землю.
– Мы выросли вместе, – поведал сенбернар. – И часто перекликались вот так для забавы. Сегодня это умение пригодилось.
Крепыш заторопил друзей:
– Чего мы ждём? Пошли искать туннель.
Джорджи взглянул на Макса.
– Это твой родной город, – произнёс лабрадор, – так что показывай дорогу.
Сенбернара не пришлось просить дважды. Он рванул по лабиринту запылённых, грязных машин к высокому забору из ячеистой сетки. В нём они обнаружили ржавые ворота. Приоткрыть их не составило труда, и собаки проскользнули в щель. Потом Джорджи повёл их по полю, периодически задирая вверх квадратную морду и издавая очередной вой. Каждый раз по вечернему небу в ответ эхом разливался звонкий собачий лай, и Джорджи слегка менял курс.
– Сюда, – гавкнул он и нырнул в небольшую купу деревьев.
Спустя секунду Макс услышал испуганный визг сенбернара.
– Джорджи! – тявкнула Гизмо, кинулась вперёд и тоже скрылась в зарослях, а потом закричала.
– Что происходит?! – крикнул Крепыш. – Вы в порядке? Ответь мне, Гиз!
– С нами всё хорошо, – послышался голосок Гизмо, – но тут, сразу за деревьями, крутой спуск. Смотрите под лапы!
Такс облегчённо вздохнул.
– Ты первый, верзила, – предложил он Максу. – Если я поскользнусь, будет мягко приземляться.
– Рад, что буду тебе полезен, – усмехнулся Макс.
Он осторожно прошёл между двумя высокими деревьями, следя за каждым своим шагом и вспоминая падение в карстовую воронку.
Наконец Макс поднял правую лапу в воздух, а когда попробовал поставить её, оказалось, что под ней пустота.
– Вот здесь провал, – сообщил пёс.
– Понял, – откликнулся Крепыш.
Макс сделал ещё шаг, на этот раз как будто готовый ко всему, и тут земля осыпалась под его лапами.
– Эй! – воскликнул пёс.
Комья грязи и камни летели вниз. Максу ничего не оставалось, кроме как соскользнуть туда же и как можно энергичнее работать лапами, шлёпая по воде.
Тяжело дыша, пёс огляделся и обнаружил Джорджи и Гизмо. Оба плескались в воде, чтобы смыть грязь.
– Это было не так уж плохо. – Крепыш небрежной походкой вошёл в канаву вслед за Максом. – Нужно только сохранять равновесие.
Гизмо вскочила на лапки и встряхнулась, осыпав всё вокруг брызгами.
– Ага, ага, – сказала она, пробираясь по канаве к Крепышу. – Ты был готов!
Джорджи понурился:
– Простите меня. Ни одна из собак не подсказала, что тут обрыв. Но… Мы на месте!
Макс заглянул за спину сенбернара, надеясь, что «на месте» означает «в городе». Но Джорджи говорил о туннеле – гигантской бетонной трубе, встроенной в гору. Она была такого размера, что по ней могла бы проехать машина. Канава, в которую они провалились, служила продолжением трубы.
В туннеле царила темнота, пахло прелыми листьями и гниющей пищей. Вонь стояла почти как на болоте, и Макс забеспокоился, как бы из темноты на них не кинулся аллигатор.
– Значит, это и есть наш короткий путь, да? – полюбопытствовал Крепыш. – Других твои приятели не знают, а, Джорджи?
У сенбернара вытянулась морда.
– Нет. Я опять сделал что-то не так?
– Не переживай, Джорджи! – успокоила его Гизмо. – Я уверена, всё будет в порядке. Собаки не отправили бы нас сюда, если бы тут было опасно. Верно, Макс?
Лабрадор нервничал. Хотя после всех ужасов, которые они пережили, что ещё могло его испугать? Они добрались сюда, напомнил себе пёс. Надо только продержаться ещё немного.
– Я уверен, всё будет хорошо, – проговорил он. – Давайте пройдём туннель и встретимся с Белл.
Успокоенные уверенным тоном Макса, Крепыш, Гизмо и Джорджи выстроились в колонну вслед за вожаком.
Канаву перегораживало повалившееся, мёртвое дерево, рядом лежала опрокинутая набок ржавеющая тележка из магазина. Макс, наморщив нос, обогнул завал. По крайней мере, сам туннель был достаточно просторным, и им не придётся тереться боками о склизкие стенки.
Внутри было не совсем темно – с дальнего конца в туннель проникал лунный свет, но всё-таки собаки шли вперёд почти вслепую и надеялись, что ни на что не наткнутся.
