– Слуги тебя уважают, – заметил Джек. – Они знают, как тебе дорог Стоунфелл и как ты заботишься о людях, живущих здесь.
– Как я могу не любить Стоунфелл? Это мой дом.
– Я рад, что ты наконец это поняла, – криво усмехнулся Джек, протягивая ей чашку чая.
– Я всегда это понимала. Просто думала, что мне не следует здесь оставаться ради тебя и ради меня самой.
Джек присел на край стола и внимательно посмотрел на Лию.
– Именно здесь тебе и следует быть.
Она улыбнулась ему, поднося к губам чашку.
– Мне следует быть рядом с тобой, где бы ты ни был.
Джек широко улыбнулся.
– В этом мы единодушны.
– Как всегда.
– Я напомню тебе эти слова, когда ты в следующий раз начнешь мне противоречить.
Лия разыграла удивление.
– Милорд, разве у нас бывали разногласия?
Джек насмешливо фыркнул.
Пряча улыбку, Лия кивком указала на горку писем на столе.
– Ты получил письмо от матери, верно? Она всем довольна?
– Думаю, матушка в своей стихии. Джиллиан пришла в голову замечательная мысль пригласить ее в родовое имение Левертонов в Уилтшире на все рождественские праздники. Похоже, моя мать тесно сдружилась со вдовствующей герцогиней. Она в восторге, оттого что ее окружает столь блестящее общество.
Лия поставила чашку на стол.
– Самоотверженно со стороны Джиллиан пригласить к себе леди Джон: ведь они далеко не лучшие подруги.
– У меня такое чувство, что к концу праздников Джиллиан удастся убедить маму принять новый порядок вещей, – признался Джек. – Твоя кузина непобедима, как стихийное бедствие. Стоит ей что-то задумать, и она не успокоится, пока не добьется желаемого.
Как и следовало ожидать, известие о помолвке Джека и Лии привело леди Джон в ярость, разразился страшный скандал. К счастью, леди Анна вмешалась и храбро встала на защиту Лии. Доминик и Левертон тоже пришли на помощь: нанесли визит леди Джон и сообщили, что окажут финансовую поддержку их семье и обеспечат будущее Стоунфелла.
Не менее важно, что Лии удалось убедить мать отправить леди Джон письмо с извинениями и словами раскаяния за прошлые оскорбления и дурное обхождение. Конечно, пришлось стоять у матери за спиной и едва ли не диктовать текст письма. Леди Джон так и не призналась, что получила его, но неохотно согласилась с Джеком, что как добрая христианка должна, наверное, попытаться простить злосчастную падшую женщину.
Пока это было самое большее, на что она смогла решиться. Лии и Джеку оставалось лишь надеяться на лучшее. Леди Джон не пришла в Левертон-Хаус на скромную свадьбу сына и даже не прислала теплого письма с благословением. Джек рассердился, но Лия посоветовала ему набраться терпения. Слишком много боли и сердечных мук пришлось вынести ее светлости. Не стоило ожидать, что она внезапно одумается и проявит великодушие.
– Я безмерно рада и тому, что твоя матушка не отказалась общаться с тобой, – призналась Лия. – Я боялась, что она никогда тебя не простит.
– Не волнуйся, любимая. Она любит меня, а со временем полюбит и тебя.
Лия в этом сомневалась, но не теряла надежды, что когда-нибудь леди Джон все же соизволит посетить Стоунфелл.
– Надеюсь, ты не против, если это Рождество мы проведем тихо, в узком кругу, – произнесла она. – Знаю, ты скучаешь по своим родным и друзьям.
– Ерунда. Я хочу быть именно здесь. Вдобавок у нас есть твоя семья.
Лия радостно улыбнулась.
– Да, чудесно, что Доминик и Хлоя смогут провести с нами рождественскую неделю. Я уже скучаю по малышу Дому.
– А я нет, – усмехнулся Джек.
Лия ткнула его локтем в колено, и он рассмеялся.
– Шучу. Он очаровательный бесенок.
– Дом прелесть! Мне очень жаль, что он срыгнул молоко на твой новый сюртук. Если это тебя утешит, сегодня утром он проделал со мной то же самое.
Если оставить в стороне эти печальные эпизоды, супруги Лендейл чудесно встретили Рождество с Хантерами. И впервые в жизни бабушка Лии смогла сполна насладиться рождественскими праздниками в Стоунфелле. Ребекка немного устала, к тому же все еще тосковала по Артуру, но сияла от гордости, видя, как внучка устраивает торжество и принимает гостей в роли хозяйки дома, новой маркизы Лендейл.
– Малыш Дом чем-то напоминает пьяного матроса, тебе не кажется? – ухмыльнулся Джек. – Мой камердинер был так потрясен, что слег в постель, когда увидел картину бедствия.
– Ты болтаешь глупости.
– Верно. – Джек кивком указал на дверь. – Все остальные уже легли?
– Думаю, да. Доминик проводил бабушку в коттедж, а Хлоя отправилась спать полчаса назад.
– Хорошо, потому что у меня есть для тебе еще один подарок. Я хотел вручить его тебе, когда мы останемся одни.
– Джек, тебе не следует тратить на меня столько денег, – запротестовала Лия. – Ты уже столько всего мне подарил.
Джек преподнес ей чудесные сапоги для верховой езды, великолепные перчатки из тончайшей кожи, меховую муфту и несколько книг. Не проходило и недели, чтобы муж не порадовал ее каким-нибудь подарком, в основном всевозможными милыми пустячками вроде нового шарфа, головного платка или конфет из местной кондитерской. Он уверял, будто восполняет то, что недодал ей, когда не имел возможности баловать.
– Ты не права, но как бы то ни было, заслуживаешь, чтобы тебя баловали. – Джек отмел все возражения жены, закрыв ей рот поцелуем. – Ты долгие годы заботилась о ком угодно, только не о себе. Теперь настало время, чтобы позаботились о тебе.
Он взял со стола бархатный мешочек, развязал и вытряхнул себе на ладонь изящный золотой браслет. Когда Джек взял Лию за руку и застегнул браслет у нее на запястье, она увидела, что к цепочке крепится медальон.
– Неужели это… – От волнения у нее перехватило горло.
– Счастливого Рождества, любовь моя. – Джек наклонился и прильнул к ее губам нежным долгим поцелуем. – Спасибо, лишь благодаря тебе я вернулся домой живым и здоровым.
– О, Джек, – прошептала Лия. – Это ведь та римская монета, которую я подарила тебе на Рождество, перед тем как ты отправился на войну.
Ювелир отполировал монету до блеска и оправил в золото, украсив браслет тончайшей филигранью. Получилось изумительно красиво и изысканно, Лия никогда еще не получала такого чудесного подарка.
– Не знала, что ты сохранил монетку.
– Всю войну я носил ее с собой. Она служила мне счастливым талисманом.
– Но как же ты расстанешься со своим талисманом? Уверен, что не хочешь оставить его себе?
– Уверен. – Он ласково погладил ее по щеке. – Мой счастливый талисман – это ты, Лия. Никакой другой мне не нужен.
