Наиболее приемлемое объяснение этому состояло в том, что прежняя Марианна Кинкейд потратила многие годы, стараясь оставить позади свою дурную славу и создать себе положительный имидж респектабельной – и элегантной – жены всеми уважаемого театрального антрепренера и драматурга. Совершенная во всех отношениях миссис Лестер, похоже, не хотела, чтобы ей напоминали о старых скандалах, предать забвению которые ей стоило многих усилий. А внезапное появление в Лондоне ее дочери и явилось как раз таким неуместным тревожным напоминанием.
Но разве у Лии был выбор? Ей ничего не оставалось, кроме как обратиться за помощью к матери. Оставлять свое будущее целиком в руках Джека явно не имело смысла, как ясно показала их последняя постыдная встреча. Девушка содрогалась от смущения и стыда всякий раз, когда вспоминала потрясение на его лице, после того как открыла ему бабушкины планы. Это было самое большое унижение, которое ей довелось испытать в жизни.
Хуже того: теперь она стала для Джека объектом жалости и наверняка он не горит желанием ее видеть. И раз уж она заставила его почувствовать себя так неловко, вряд ли он станет упорно бороться за них с бабушкой, когда наконец женится и его супруга потребует выселить их из коттеджа «Колокольчик».
– Ах, дорогой, я просто не знаю, что делать, – взмахнув носовым платком, сказала Марианна мужу, и Лестер, сидевший рядом на кушетке, сочувственно похлопал жену по коленке.
Сама Лия сочла мелодраматическое поведение матери несколько наигранным, но следовало признать, исполнено это было великолепно. Марианна со своими большими выразительными глазами, восхитительными манерами и фигурой, столь же стройной и элегантной, как в годы юности, была прекрасна. Даже темные волосы не тронула седина, хотя Лия подозревала, что тут не обошлось без вмешательства.
Вероятно, еще одной причиной ее нежелания видеть Лию рядом был страх, что окружающие могут догадаться, что у Марианны Лестер имеется двадцатидвухлетняя дочь. Трудно поддерживать иллюзию молодости, если рядом взрослый ребенок.
– Ай-ай-ай, дорогая, ну что ты? – произнес мистер Лестер подбадривающим тоном. – Мы что-нибудь обязательно придумаем. Ну а если нет, пусть дорогая Лия хотя бы погостит у нас. Подумай только, девочка не была в Лондоне с младенчества. Представь себе, какое это удовольствие – выйти с ней в люди, показать все достопримечательности, посетить театр.
Лия благодарно улыбнулась своему отчиму, лысеющему мужчине средних лет с ничем не примечательной внешностью, которого очень любила. Он больше походил на лавочника, чем на искусного драматурга и успешного антрепренера. Мистер Лестер многие годы тяжело трудился в провинции, создавая себе имя и собственную труппу, и бережно копил средства, подыскивал спонсоров. Не так давно ему удалось арендовать театр в Лондоне – в Холборне – и поселить свою жену в очаровательном особняке поблизости.
Помимо всех своих достойных уважения качеств он обожал Марианну и никогда не ставил ей в вину прошлое, включая внебрачную дочь. Он всегда относился к Лии с любовью и уважением, каждый год поздравлял с Рождеством и днем рождения, присылал в подарок книги, а также рассказывал в очень добрых письмах новости о труппе и успехах ее матери.
– Как скажешь, – пожала плечами Марианна и хмуро посмотрела на Лию. – Но я не совсем понимаю твое беспокойство, дорогая. Разве Джек не оплачивает все ваши счета? Неужели позволяет своей ужасной матери диктовать ему условия?
Лия отрицательно покачала головой.
– Нет, он проявил необычайную доброту и щедрость, но дядя оставил его самого в ужасно трудном финансовом положении, так что он просто не сможет поддерживать нас, как прежде, достаточно долго.
– Но лорд Лендейл так поступал долгие годы. Неужели сейчас все и правда настолько ужасно?
– Да, к тому же Лендейл оставил нас с бабушкой вообще без всяких средств, – сказала Лия. – Я знаю: он очень ее любил, – но, отправившись в мир иной, оставил без гроша.
Мать недовольно поморщилась.
– Это и правда беда. Не думала, что он может оказаться таким беспечным.
– Тут можно сказать только одно, – угрюмо произнес мистер Лестер. – Должен признать, что Лия правильно оценила обстановку. Ни она, ни твоя мать не могут больше рассчитывать на нового лорда Лендейла.
– Благодарю вас! – воскликнула Лия, возможно, несколько слишком эмоционально, зато ее мать со вздохом заметила:
– Да, печально. И что думает Джек по поводу этого твоего плана? Для столь доброго и покладистого человека он слишком большой педант, когда дело касается приличий, – боюсь, совсем как его мать. В этом отношении он уж точно не пошел в отца, – добавила Марианна, многозначительно подмигнув.
Отец Джека, лорд Джон Истон, благодаря своим многочисленным постыдным похождениям пользовался почти столь же дурной славой, как и женщины Кинкейд. Лии оставалось только надеяться, что высказывания матери о лорде Джоне не основывались на личном опыте. Думать об этом было просто невыносимо.
– Нет смысла откапывать старые истории о покойных друзьях, – поспешно вмешался мистер Лестер. – Но должен признаться, мне чуть-чуть любопытно узнать о реакции теперешнего лорда Лендейла. Он одобрил твою поездку в Лондон?
– Скорее отнесся с пониманием, – уклончиво ответила Лия. – В конце концов, с моим отъездом у него стало одной проблемой меньше.
– Хотелось бы все же, чтобы он позаботился нанять вам экипаж или одолжил свою карету, – неодобрительно заметил отчим. – Представить себе не могу, о чем он думал, позволив вам с Сарой ехать в почтовом дилижансе.
– Думаю, это просто не пришло ему в голову, – пожала плечами Лия. – Кроме того, это не его дело, разве не так? Джек наш друг, и ничего больше.
Ее мать и отчим недоуменно переглянулись. Лия мысленно молилась, чтобы они оставили эту тему, потому что Джек пришел бы в ярость, если бы узнал, что они отправились в Лондон в почтовом дилижансе: она ничего ему не сказала об этом, и более того: даже не сообщила, что уезжает, предоставив сделать это бабушке. У нее были некоторые опасения, что новоиспеченный лорд Лендейл, назойливо стремившийся чрезмерно ее опекать, постарается ей помешать, а она не могла этого допустить. Джек достаточно скоро переживет ее отъезд и поймет, что так лучше для них обоих.
– Надеюсь, ты не подхватила насморк, – брезгливо поморщилась мать, озабоченно вглядываясь в лицо дочери. – В этих дилижансах можно заразиться чем угодно.
Лия заморгала, пытаясь сдержать внезапно подступившие к глазам слезы.
– Простите: что-то попало в глаз. Давайте лучше вернемся к сути разговора.
– Разве это так уж необходимо? – недовольно уточнила Марианна. – Не лучше ли принять как факт, что ты приехала в Лондон просто навестить нас, и больше не говорить об этом.
Лия постаралась справиться с разочарованием: ведь так долго мечтала воссоединиться с матерью! Как же горько было вдруг осознать, что та вовсе не разделяет ее чувства. Ей было, правда, хорошо известно, что мама, при всем ее очаровании и добродушии, особа весьма эгоистичная, так что не было смысла сейчас сетовать по поводу ее характера или позволить ей помешать осуществлению намеченных планов.
