– Не будь таким занудой. Здесь очень весело.
– Скорее пошло и вульгарно – вот что приходит мне в голову, – возразил Чарлз. – Кроме того, ты разочаруешь и разозлишь Джека, если будешь поощрять мисс Кинкейд. Предполагается, что мы должны помочь ему вырвать ее из театральной среды, не забыла?
Джиллиан поморщилась.
– Я знаю, но, кажется, это довольно-таки лихо с ее стороны. К тому же театральные пьесы могут быть очень поучительными, в особенности драмы Шекспира.
– В театре «Пан» не ставят ничего такого, что хотя бы отдаленно напоминало Шекспира, – сказал Джек, глядя в программку, которую держал в руке.
Программа представляла собой обычную ерунду и начиналась с пантомимы и декламации миссис Лестер под музыку. За главным представлением вечера с абсурдным названием «Королева горы Олимп» следовала небольшая комическая оперетка, в которой должна была появиться Лия. «Сюрприз для жены трактирщика» поверг Джека в ужас.
– Когда же появится моя кузина? – спросила Джиллиан.
– В самом конце оперетки, – буркнул Джек.
Чарлз горестно вздохнул.
– Прекрасно. Нам предстоит выдержать целый вечер ужасающе скверной игры и еще худшего пения – не упоминая уже о публике, полной негодяев, карманных воришек и пьяниц. Нам повезет, если мы выберемся отсюда живыми.
– Я сумею защитить тебя, дорогой, – сказала Джиллиан с улыбкой. – Кроме того, не может же все быть так плохо. Лорд и леди Монтгомери сидят всего через несколько лож от нас. – Она подалась вперед и восторженно замахала рукой крайне удивленной паре пожилых аристократов, прежде чем муж втянул ее обратно.
Джек попытался беспристрастно оценить игру актеров и в конце концов сказал:
– В принципе неплохо.
Прежде всего толпа в партере и на балконах казалась ничем не хуже, чем в любом другом лондонском театре. Она включала как дворян, так и разного рода респектабельных торговцев с их семьями, наряду с обычными типами сомнительной репутации. Со вкусом отделанные – в спокойных зеленых и бледно-желтых тонах, подчеркнутых позолоченной лепниной, – фойе и коридоры тоже выглядели лучше, чем можно было ожидать. Хотя помещения за кулисами были темными и определенно требовали ремонта, как Джек, к своему ужасу, обнаружил, Стивен Лестер явно вложил значительную сумму в обустройство места, способного соперничать с лицензированными театрами вроде «Друри-Лейн».
– Музыканты занимают свои места, – сказала Джиллиан.
Разместившись в небольшой оркестровой яме перед сценой, музыканты начали выступление с «Боже, храни короля». Как только зрители снова уселись, занавес подняли, и вечернее представление началось.
Джек содрогнулся при виде откровенных костюмов танцовщиц, в особенности полногрудой Эми, но вскоре обнаружил, что исполнители талантливы, а постановка балета интересна и занимательна.
А Марианна Лестер и вовсе явилась настоящим открытием. У нее оказался не только прекрасный голос, она к тому же обладала поразительным драматическим чутьем. С первых же секунд, как она ступила на сцену, публика была полностью очарована ею. Вопреки своим ожиданиям, Джек получил огромное удовольствие от декламации стихов, которые написаны были сэром Лестером и демонстрировали его живой и оригинальный склад ума.
После короткой музыкальной интерлюдии началось главное представление. «Королева горы Олимп» представляла собой нелепую смесь античных мифов и греческой истории, включавшую декламацию стихов нараспев и различные музыкальные номера. Королева, миссис Лестер, занимала середину сцены и выглядела весьма впечатляюще в усыпанной блестками тоге, позолоченном нагруднике и шлеме, украшенном перьями. Публика любила ее и громко аплодировала всякий раз, как она начинала декламировать стихи, драматически произнося их нараспев.
Собственно представление началось с батальной сцены, которой сопутствовали громкий свист и аплодисменты. Актеры, одетые воинами, в коротких туниках и бриджах, боролись, с энтузиазмом разя друг друга крашеными деревянными мечами.
– Здесь намного веселее, чем в «Друри-Лейн»! – воскликнула Джиллиан, почти согнувшись пополам от смеха. – Хотя и совершенно абсурдно.
– С упором на абсурд, – заметил Чарлз.
Но Джек внезапно почувствовал, будто громадный меч ударил его в затылок, потому что, если глаза ему не изменяли, один из солдат выглядел очень знакомым.
– Боже мой! – воскликнула и Джиллиан. – Мне кажется, что тот воин на авансцене – женщина.
Джек на мгновение закрыл глаза в надежде, что зрение его обманывает, но надежда растаяла как дым, когда он снова поднял ресницы.
– Боюсь, что так, – произнес он, задыхаясь.
Оба, Джиллиан и Чарлз, удивленно посмотрели на него, и герцогиня спросила:
– Что случилось?
Чарлз повнимательнее взглянул на сцену.
– Боже милостивый, неужели это мисс Кинкейд?
– Наверняка, – сквозь зубы процедил Джек.
Джиллиан наклонилась вперед, чтобы лучше видеть.
– Это Лия? Ну что ж, должна сказать, она лихо выглядит в этом наряде. Ты так не думаешь, Чарлз?
– Можно и так сказать, – буркнул тот.
Джек пристально уставился на Лию, чувствуя, будто глаза вот-вот вылезут из орбит. Костюм ее был скандально откровенным. Плотно облегающая тело туника открывала взгляду прелестную выпуклость груди, выгодно подчеркивая аккуратную талию; стройные ноги девушки, прикрытые бриджами, которые, по несчастью, сидели на ней в обтяжку, были выставлены на всеобщее обозрение.
Единственным утешением служило то, что Лия находилась не на переднем плане сцены. Поскольку на сцене развернулось ожесточенное сражение, участие в нем женщины вполне могло пройти незамеченным. Джек ухватился за эту слабую надежду, словно это была веревка, брошенная утопающему.
– Ты не говорил, что она играет мужские роли, – проговорил Чарлз с явной тревогой в голосе.
Для некоторых актрис было в порядке вещей надевать брюки и изображать персонажей мужского пола, но такие роли были печально известны тем, что привлекали внимание разного рода похотливых проходимцев из публики.
– Я сам не знал, – ответил Джек. – Эта чертова девчонка ничего мне не сказала.
Джиллиан возмущенно посмотрела на него.
– Ничего удивительного, если ты говорил с ней таким же тоном.
Чарлз покачал головой.
– В данных обстоятельствах обеспокоенность Джека вполне понятна, любовь моя. Такие вещи не на пользу репутации мисс Кинкейд.
Его жена пожала плечами.
– Не понимаю почему. Я сама надеваю бриджи при случае.
Супруг в недоумении посмотрел на нее.
– Только в деревне, когда ездишь верхом, и к тому же весьма редко. Ты ведь не выставляешь себя напоказ перед половиной Лондона.
