– Хорошо. Полагаюсь на ваше мнение. Но когда Левертоны прибудут в Стоунфелл, нам придется сказать Лии правду, если не раньше.
Похоже, Ребекка испытала облегчение, словно ожидала возражений.
– Конечно, мой дорогой мальчик. Спасибо, что доверяешь мне.
Они услышали торопливые шаги в коридоре, а спустя мгновение дверь в комнату распахнулась и в гостиную ворвалась Лия.
– Ох, будь оно неладно! Джек, я понятия не имела, что ты здесь, но как только Мертон сказал, что видел, как ты шел через сад, примчалась сюда из большого дома. – Девушка положила ладонь на его предплечье и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. – Ужасно, что меня не было дома, чтобы приветствовать тебя. Пожалуйста, прости.
Джек выглядел несколько ошарашенным, словно получил ощутимый удар по голове.
Он не видел Лию с похорон дяди, когда от горя и волнений ее красивое лицо выглядело бледным и измученным. В траурном одеянии, завернутая в тяжелые шерстяные шали, чтобы не замерзнуть под холодным весенним дождем, Лия казалась несчастным ребенком, остро нуждавшимся в материнской любви и утешении. Теперь же она стала совсем взрослой, к тому же настоящей красавицей.
Она смотрела на него большими, светящимися любовью ярко-синими глазами. Ее румяное лицо со слегка вздернутым носом и сочными розовыми губами в обрамлении темных шелковистых волос, собранных на макушке в простой узел, из которого выбилось несколько непослушных прядей, было прелестно. Выцветший зеленый костюм для верховой езды с украшенным вышивкой корсажем плотно облегал стройное тело с весьма привлекательными формами.
И когда, черт возьми, у Лии успела появиться грудь?
В последние три года Джек редко бывал в Стоунфелле: большую часть времени проводил на континенте со своим полком, – а тем временем его маленькая подруга превратилась в невероятно привлекательную женщину.
И весьма волнующую.
Она наморщила лоб, и ее лучезарную улыбку сменило недоумение.
– Джек, у тебя такой вид, будто ты меня не знаешь. О, неужели я повела себя слишком фамильярно?
Она поспешно отступила на шаг и присела в глубоком реверансе.
– Извините меня, милорд. Я не сумела сдержать свою радость.
Это привело его в чувство. Он притянул девушку к себе и сжал в крепких объятиях, остро ощущая, как ее мягкие груди прижимаются к его твердому телу.
– Глупышка, конечно же, нет! – Он коротко поцеловал ее в макушку, прежде чем отпустить. – Просто я слегка удивился, увидев тебя, вот и все. Ты очень повзрослела и, должен заметить, выглядишь превосходно.
Лия сморщила нос.
– Это наглая ложь: выгляжу я ужасно, но мне не хотелось тратить время на переодевание: боялась не застать тебя.
Ребекка окинула внучку критическим взглядом.
– Да, выглядишь ты не лучшим образом. Вот уж не знала, что ты собираешься заняться заменой подков у кобылы сама, но грязь на подоле твоей юбки позволяет предположить, что это именно так.
Лия весело рассмеялась, и от этого легкого чистого звука в груди Джека растаял тугой комок, поселившийся там несколько недель назад. Он и забыл, как всегда его радовал ее смех!
– Бедняга Маркуит так занят последнее время, вот я и решила ему немного помочь и отвести Доркас в кузницу, чтобы избавить его от необходимости заходить за ней.
Джек мысленно выругался. В прошлом году его старший конюх был вынужден уволить двух грумов, трудившихся в конюшне. От сознания, что Лии пришлось выполнять обязанности подручного конюха, тугой комок у Джека в груди образовался вновь.
– Сожалею, что тебе пришлось этим заниматься.
– Знаешь, я ничего не имею против, – легко возразила девушка, присаживаясь на скамеечку у ног бабушки.
Ребекка протянула руку и любовно пригладила густые растрепавшиеся волосы внучки. Было видно, как они близки: пожилая дама и совсем юная, – ведь после смерти Джека у них больше никого не осталось.
Кроме него.
– В следующий раз, когда тебе что-нибудь понадобится, просто скажи мне, и я сам позабочусь об этом.
– Хорошо, – кивнула Лия, высоко подняв брови. – Я скажу, если застану тебя дома, но такое бывает не слишком часто.
Ребекка предостерегающе хлопнула ее по плечу.
– Не подобает так разговаривать с его светлостью, любовь моя.
Лия округлила глаза в притворном ужасе и отвесила Джеку комичный поклон, почти коснувшись носом пола:
– Простите мне мою дерзость, лорд Лендейл, умоляю вас! Ох, надеюсь, я не оскорбила вашу светлость.
– Озорница! – рассмеялся Джек, качая головой.
– Извини: не могу удержаться, просто я очень рада тебя видеть. – Она взглянула через плечо на Ребекку. – Мы так сильно скучали по тебе, правда, бабушка?
– Конечно, скучали. Но жизнь очень изменилась за эти дни, и мы все должны с этим смириться, – печально произнесла та.
«И также покончить с этим навсегда».
– Да, и в связи с этим, – проговорил Джек, – мне необходимо обсудить с вами одно дело.
Ребекка оживилась, что заставило его почувствовать себя еще хуже. Он старался подобрать нужные слова, чтобы смягчить удар.
После нескольких секунд напряженного молчания Лия сердито вздохнула.
– О черт! Я так и думала. Ничего удивительного, Джек. Просто скажи все как есть.
– Что ты имеешь в виду? – Он никогда не обсуждал с ней дела поместья.
– Что твой дядя оставил нас без гроша, разумеется, а твоя мать хочет, чтобы ты выставил нас из поместья и выселил из «Колокольчика» как можно скорее.
Когда он молча уставился на нее, разинув рот, словно неотесанный крестьянин, Лия с цинично понимающим выражением лица насмешливо приподняла брови и заключила:
– Вижу, права по обоим пунктам. До чего же нам не везет!
Глава 2
– Закрой свой рот, лорд Лендейл, – сухо проговорила Лия. – Ты выглядишь как деревенский дурачок.
Губы Джека изогнулись в характерной для него невеселой улыбке, от которой у Лии всегда замирало сердце. Ни разу за все эти годы он не говорил с ней сердито или раздраженно, хотя она не раз давала ему повод. Он был добрейшим человеком из всех, кого она встречала.
– Лия Беатрис Кинкейд! – в ужасе воскликнула Ребекка. – Сию же минуту извинись перед его светлостью! Мы здесь только благодаря его милосердию и щедрости, или ты забыла?
– Ох, ну ладно, – вздохнула Лия. – Прости меня, Джек. С моей стороны большое свинство так говорить с тобой. Пожалуйста, прими мои искренние извинения.
Его улыбка исчезла, и он покачал головой. Он выглядел таким измученным и отчаявшимся! Лия лучше, чем кто-либо другой, знала, что для Стоунфелла настали тяжелые времена. Но поведение Джека наводило на мысль, что положение дел еще хуже, чем она думала.
