– Хорошо прозвучало, – одобрительно произнес Франц, убедившись, что он закончил говорить. – Передам Тайлеру, а если он что-то не то сделает – шкуру спущу.
– Сейчас лучше думать о том, как получить передатчик.
– Разберемся. У нас тут лодки уже почти готовы, кстати. Но отплывать страшно – море постоянно волнуется. Затея гиблая, мне кажется. Что думаете насчет передвижения по горам?
– Посмотрим. Когда я вернусь, можно будет использовать костюм для того, чтобы тащить лодки. Разберемся, в общем.
– А когда вы вернетесь? Вы, вообще, где?
– Исследую одно интересное место, – уклончиво ответил Эрик. – Вернусь скоро. Конец связи.
Подъем на вершину давался ему все тяжелее. Каменная стена становилась круче и неприступнее, заряд экзоскелета неумолимо снижался, ветер усиливался…
А затем, во время очередного землетрясения, гора попросту стряхнула с себя карабкавшегося вверх человека.
Будто ничтожное насекомое.
Оказавшийся в воздухе наблюдатель пережил несколько мгновений искренней паники, но затем у костюма включился автоматический режим, он выровнялся и вернулся обратно к скале, попутно сообщив, что батареи истощились до критического уровня. Пришлось в срочном порядке искать подходящий выступ и цепляться за него всеми возможными способами, пережидая следующие толчки.
К тому моменту, когда они закончились, Орсен успел многократно проклясть свою дурацкую затею. Но не отступился от ее выполнения.
Рассвет застал его уже на другом склоне горы. Здесь на костюм светило солнце, здесь до него добиралось идущее от газового гиганта излучение – и заряд батарей наконец-то начал расти.
Наблюдатель закрепился на небольшом каменном уступе, всухомятку прожевал предпоследний батончик, а затем включил режим отдыха и буквально провалился в сон.
Вокруг зловеще посвистывал холодный ветер, горный хребет несколько раз основательно вздрагивал, но измученному долгим переходом и не менее долгим восхождением человеку было все равно.
Разбудил его только пришедший от Франца вызов, на который волей-неволей пришлось отвечать.
– Командир, вы там как?
– Я в норме, – пробормотал Эрик, отчаянно моргая и стараясь как можно быстрее прийти в себя. – А у вас что?
– Наши соседи сумели договориться, что Тайлера пропустят к передатчику. Сам передатчик нам никто не даст, но отправить одно сообщение мы все-таки сможем…
Франц говорил что-то еще, но наблюдатель его больше не слушал. По сонному лицу стремительно расползалась глупая и довольная улыбка.
– Все-таки получилось.
– Что? А, понял. Почти получилось, командир. Он только собирается идти. Но я в него верю. Лишь бы там, наверху, действительно…
– Значит, нам нужно просто выжить в течение трех стандартных месяцев, – произнес Орсен, по-прежнему не слушая собеседника. – Это мы сможем. Должны смочь.
– Почему именно три месяца? Думаете, они отправят корабль сразу?
– Откуда мне знать… но если Федерация вышлет за нами один из линкоров, то он прибудет уже через восемь-девять недель.
– Было бы неплохо, – осторожно заметил Франц. – Главное, чтобы кто-нибудь все же прилетел.
– Мы обязаны в это верить, – заявил Эрик как можно более строгим тоном. – Верить и пережить эти чертовы три месяца. А дальше будет видно.
– Хорошая позиция… что же, будем верить. Вы там когда вернетесь?
– Скоро…
Вершина покорилась ему только спустя сутки по субъективному времени луны.
Оказавшийся вплотную к цели наблюдатель переждал очередное землетрясение, после чего сделал последнее усилие и выбрался на маленькую неровную площадку.
Поднялся во весь рост, чувствуя себя на вершине мира.
Далеко внизу куда-то на запад сплошным потоком неслись клубящиеся облака. Впереди загадочно светилась гигантская планета. Над головой раскинулось бездонное небо, украшенное россыпями совершенно незнакомых и чужих звезд…
Полное, абсолютное одиночество.
Чувствуя странное возбуждение, Эрик отключил модуль связи, а затем открыл экзоскелет.
В лицо тут же ударил холод. Легкие судорожно дернулись, стараясь получить лишнюю толику кислорода.
– Черт возьми…
Осознав, что в таких условиях добиться полного отрешения от окружающего мира попросту невозможно, Орсен вернул костюму герметичность и принялся осматриваться в поисках подходящего для ожидания места.
Несколько минут спустя поблескивавшая металлом фигурка расположилась на самом краю бездонной пропасти, свесив в нее ноги. Наблюдатель проверил удобность своей позы, выключил все активные системы костюма, оставшись наедине с пространством, а потом замер, уставившись на звезды.
Время шло.
Он изо всех сил пытался вызвать давнее и полузабытое ощущение, но вместо ожидаемого «взгляда бога» перед его внутренним взором с чего-то вдруг возник саркастически улыбающийся полковник.
– Это и есть смысл твоей жизни? Ты его нашел?
Эрик ошеломленно потряс головой, и образ умершего товарища послушно исчез, оставив после себя лишь практически неуловимое чувство гнетущей тоски.
Ожидание чуда продолжилось, но уже через полчаса наблюдателю стало окончательно ясно, что авантюрная затея никак не оправдала ожиданий. Нужное состояние не приходило, а шансов на его появление с каждой секундой оставалось все меньше. Космос попросту не желал обращать внимания на одинокого маленького человека.
В конце концов он поднялся на ноги и принялся расхаживать по каменному пятачку, думая о том, что потратил несколько дней совершенно впустую. Бросил своих соседей, оставил Фрею в одиночестве…
По-хорошему, с запертой в своей каюте девушкой уже давно нужно было наладить контакт. Но выслушивать очередные упреки ему не хотелось, и Эрик до сих пор малодушно откладывал общение.
– Возможно, зря…
Он снова вернулся на край утеса и принялся бесцельно рассматривать облака. На душе было противно.
Глупое решение, сделавшее его наблюдателем, а потом навсегда оторвавшее от семьи. Глупо прожитые годы после выхода в отставку. Глупое желание убежать от себя и своих проблем с помощью векторной миссии. Глупая надежда спастись от неминуемой смерти с помощью Федерации. Глупое путешествие, увенчавшееся бесцельной остановкой на вершине горы…
– Остается только глупо сдохнуть, – с горечью произнес Орсен. – Свалиться с этого чертова камня, например.
Пару минут он с интересом изучал уходившую вниз каменную стену, но затем все же вздохнул и отошел к центру площадки.
В сердце постепенно разгорелась злость.
Шестьдесят с лишним лет. А каков итог? Что он может вспомнить перед тем, как шагнуть в пропасть и навсегда покинуть этот мир? Чем ему гордиться? Выпитым вином? Или сном в капсуле? Путешествием в Солнечную систему?
