Они разделились. Между их лицами были считаные дюймы. Эми приложила ладонь к его щеке.
– Прости, Питер.
Странные слова. Ее взгляд стал пристальнее.
– Я знаю, что ты собираешься сделать, – сказала она. – Тебе этого не пережить.
Внутри его что-то будто выключилось. Его тело оставили все силы. Он попытался заговорить, но не смог.
– Ты устал, – сказала Эми.
И подхватила его, когда он начал падать.
Эми положила его на кровать. Выйдя в другую комнату, сняла через голову сестринское одеяние и надела то, что подобрал ей Грир. Плотные полотняные штаны с карманами, кожаные ботинки, светло-коричневую рубашку с оторванными рукавами и погонами Экспедиционного Отряда на плечах. От них исходил теплый человеческий запах – запах труда, запах жизни. Тот, кому принадлежала эта одежда, был невысокого роста, и она идеально подошла ей. Солдаты на заднем крыльце спали сном младенцев, подложив руки под головы и забыв обо всех тревогах. Эми аккуратно забрала один из пистолетов и заткнула его себе за пояс сзади.
Улицы окутала полная тишина, все спрятались, готовясь к буре. Эми шла к центру города, и солдаты начали обращать на нее внимание, но никто не попытался заговорить с ней. Их мысли были совсем о другом. Какая разница, что какая-то женщина одна идет? Снаружи тюрьмы охраны не было. Эми решительно подошла к двери и толкнула ее.
Насчитала внутри троих. Старший, за столом, поднял взгляд.
– Чем могу помочь, солдат?
Звук открывающегося замка. Алиша подняла взгляд. Эми?
– Привет, сестра.
Алиша поглядела ей за спину, но никого не увидела. Эми была одна.
– Что ты тут делаешь? – спросила она.
Эми уже расстегивала наручники. Протянула Алише очки.
– Объясню по дороге.
Охранники в приемной спали, лежа на полу. Соответственно объяснениям Грира Эми и Алиша пошли переулками и дворами и вскоре оказались в заваленном мусором Эйчтауне. А потом увидели южную стену. Эми вошла в маленький дом, почти что хижину. Внутри не было никакой мебели. Откинув лежащий на полу вязаный коврик, она увидела люк. Под ним была лестница. Один из тайных домов цеховиков, объяснила Эми Алише, хотя та уже и сама поняла. Они спустились в холодное влажное помещение, пахло гнилыми фруктами.
– Туда, – показала Эми.
Они сдвинули в сторону полки, заставленные бутылками с бухлом, и увидели тоннель. Дойдя до его конца, увидели следующую лестницу. Три метра вверх, металлический люк в бетонном потолке. Эми повернула кольцо и толкнула.
Они были за пределами города, в сотне метров от стены, посреди рощи. Солдат и еще одна лошадь беззаботно щипали траву, привязанные к деревьям. Когда Алиша вылезла из люка, Солдат поднял голову. А, вот и ты. Я уже удивляться начал.
У седла висели ее меч и перевязи с кинжалами. Алиша надела их, а Эми забросала люк ветками.
– Это тебе на нем ехать, – сказала Алиша. И протянула Эми меч.
Эми задумалась.
– Хорошо, – сказала она.
Надев ножны с мечом по диагонали за спиной, она закинула ногу на спину Солдату. Алиша села на второго коня, темно-гнедого жеребца, молодого, но весьма свирепого вида. Ослепительно белое солнце клонилось к закату.
И они поехали.
* * *
Ему приснился сон, о ферме, но другой. Питер лежал в постели. Комната была наполнена лунным светом, казалось, что от него светились стены. Одеяла холодные, и именно от этого холода он и проснулся. Ощущение такое, что он спал очень долго.
Половина, на которой спала Эми, была пуста.
Он позвал ее по имени. Его голос прозвучал в темноте, слабо, еле слышно. Он встал и подошел к окну. Эми стояла во дворе, глядя в сторону от дома. Какая-то странная поза. Его сердце охватил страх. Она пошла – прочь от дома, прочь от него, от жизни, которая у них была. Ее силуэт, освещенный светом луны, становился все меньше. Питер не мог ни пошевелиться, ни вскрикнуть. Ощущение было такое, будто у него заживо душу вынимают. Не оставляй меня, Эми…
Он мгновенно проснулся. Сердце колотилось, тело обливалось потом. Сфокусировав взгляд, он увидел Апгара.
– Мистер президент, что-то произошло.
Остальное он мог не говорить. Питер понял сразу. Эми ушла.
IX
Ловушка
Кровь проливалась повсюду, промокла земля под ногами: столько погибло троянцев и верных союзников с ними! Те, кого страшная гибель настигла уже, неподвижно в темной крови по всему обреченному граду лежали.
Квинт Смирнский,
«После Гомера»
69
Пилы умолкли; стальные листы были отрезаны. Огромная дыра по правому борту корабля обнажила скрытые внутри палубы и коридоры. Солнце садилось, вода в канале искрилась; зажгли прожекторы.
Рэнд управлял краном. Стоя на дне дока, Майкл смотрел, как опускается закрепленный в стропах первый лист. Крики эхом отражались от стен дока, из корабля и с палубы, где стояла Лора.
Лист опустили на нужный уровень. Стоящие на платформе люди ринулись к нему, у них на поясах висели молотки и пневматические дрели. Другие ухватили лист изнутри корабля. Раздался лязг, и огромный стальной лист встал на место. Майкл поднялся по лестнице и перешел по трапу на палубу.
– Пока что нормально, – сказала Лора.
Невероятно, но они укладывались в расписание. Прошедшие часы, будто тоннель, привели их к этому моменту. Каждое решение было окончательным; другого шанса не будет.
Лора подошла к рейлингу и принялась выкрикивать команды, будто строча из пулемета, перекрикивая рев генераторов и визг дрелей. Майкл подошел следом. Первый лист прилип к борту. Оставалось еще шесть.
– Хочешь узнать, как они это сделали?
Лора кинула на него странный взгляд.
– Как пассажиры покончили с собой.
Он не собирался заводить этот разговор. Слова сами вырвались, будто это была еще одна тайна, от которой ему хотелось избавиться.
– О’кей.
– Они припасли немного топлива. Не слишком много, но достаточно. Загерметизировали двери и пустили выхлоп корабельных двигателей в вентиляцию. Будто уснули.
Лицо Лоры ничего не выражало. Потом она едва заметно кивнула.
– Рада, что ты хоть что-то сказал.
– Может, и не надо было.
– Не извиняйся.
Он понял, почему он сказал ей это. Если до такого дойдет, то они смогут сделать то же самое.
70
Свет покидал их.
Посыльные побежали с командного поста на галерею. Питер с холодной отчетливостью ощутил слабость их обороны. Периметр в шесть миль, необученные новобранцы, враг, ни с кем не сравнимый, начисто лишенный страха.
