– Скажи мне… ее имя.
– Что?
– Твой ребенок. Ее… имя.
Казалось, ей никто еще такого вопроса не задавал.
– Скажи, – сказала Алиша. – Скажи… ее имя.
Женщина всхлипнула и мотнула головой.
– Он мальчик, – простонала она. – Его зовут Карлос.
Прошла секунда. Женщина плакала, Алиша ждала. Вокруг царил хаос, но казалось, что они здесь одни, она и эта женщина, которую она не знает. Роуз, моя Роуз, подумала Алиша. Как же я подвела тебя. Не смогла подарить тебе жизнь.
– Ты мне… поможешь?
Женщина вытерла нос тыльной стороной ладони.
– А что я могу сделать?
В ее голосе звучало полное отчаяние.
– Я ничего не могу сделать.
Алиша облизнула губы. Язык тяжелый и сухой. Будет больно, очень больно. Потребуются все ее силы.
– Мне нужно… развязать… жгуты.
Прыжок за прыжком, Картер летел вдоль канала к перешейку. Грибообразные силуэты баков с химикатами. Крыши домов. Огромные, всеми забытые развалины индустриальной Америки. Он двигался быстро, его силы были неистощимы, будто огромная дышащая машина.
Большой силуэт, подсвеченный светом Луны. Мост через канал. Он выбросил свое тело в небо; он летел вверх, а потом ухватился руками под самой поверхностью разбитого моста. Мгновение, расчет, и он снова взметнул себя вверх. Схватился за трос одной рукой, сделал сальто и приземлился на мост.
Под ним разворачивалась картина битвы, маленькая, будто игрушечная. Корабль, толпа людей, сплошным потоком поднимающихся на борт, грузовик, с ревом несущийся к ведущему на перешеек мосту; стена пламени, орда Зараженных, собирающаяся за ней. Картер запрокинул голову, прикидывая траекторию; ему потребуется высота.
Ухватившись за один из тросов, он забрался на вершину башни. Вода блестела внизу, как стекло, будто огромное гладкое зеркало, отражающее Луну. Он почувствовал неуверенность, даже отчасти страх; но отбросил его. Малейшее сомнение, и он потерпит поражение, рухнет в бездну. Чтобы преодолеть такое расстояние – такую ширину, – нужно перейти в абстрактную реальность. Стать не прыгающим, но самим прыжком, не объектом в пространстве, а самим пространством.
Он сжался в комок. Энергия распространилась из его сердцевины и наполнила конечности.
Эми, я иду.
Лора смотрела в бинокль на орду Зараженных из штурманской рубки. Отгороженные горящей баррикадой, они походили на пульсирующую колонну света, протянувшуюся далеко по суше, занимающую почти весь противоположный берег.
Она поднесла рацию ко рту.
– Не хочу тебя торопить, Майкл, но, что бы там ни случилось, ты должен это исправить на хрен сейчас.
– Я стараюсь!
С ордой что-то произошло. По ней… будто волна прошла. Волна, а еще она начала сжиматься, как пружина. Начавшись сзади, движение распространялось вперед, набирая скорость, в сторону моста и пламени. Заправщик лежал поперек моста. Что она такое видит?
Голова колонны врубилась в горящий танкер, будто таран. В воздух взметнулось пламя и клубы дыма. Заправщик начал сдвигаться вперед, скрежеща по мосту. Горящие Зараженные сыпались в воду, но на смену им приходили другие.
Лора посмотрела вниз, на рейлинг. Присоединявшие корпус к доку цепи были сняты, в воде беспомощно барахтались десятки людей. Не меньше сотни, в том числе дети, еще стояли на доке. В воздухе звучали панические крики. «С дороги!» «Возьмите мою дочь!» «Я вас прошу, умоляю!»
– Холлис! – крикнула она.
Тот поднял взгляд. Лора показала на перешеек. И поняла свою ошибку. Другие, стоящие на доке, тоже ее увидели. Толпа ринулась вперед, все пытались одновременно втиснуться на узкий трап. Люди били друг друга, отшвыривали в сторону, их затаптывали. Посреди всего этого хаоса прозвучал выстрел. Холлис ринулся вперед, разгребая толпу руками, будто пловец. Толпа расступилась, и стал виден мужчина с пистолетом и два тела рядом. Секунду он стоял, будто пораженный тем, что сделал, а потом развернулся и побежал по трапу. Но было поздно. Он успел сделать всего пять шагов, когда Холлис схватил его за ворот. Дернул на себя, схватил другой рукой под зад, поднял над головой. Мужчина дергал руками и ногами, будто перевернутая черепаха. Холлис сбросил его через борт.
Лора схватила рацию.
– Майкл, тут гадости начались!
Он увидел пузырящуюся пену. Рэнд протянул Майклу метровый кусок трубы и тюбик со смазкой. Майкл открутил старую трубу, густо смазал витки резьбы на новой и завинтил ее по месту. Рэнд вернулся к пульту.
– Переключай! – заорал Майкл.
Свет мигнул; закрутились смесители. Давление пошло в трубы.
– Готово! – крикнул Рэнд.
Майкл вылез из-под генератора. Рэнд кинул ему рацию.
– Лора…
Все снова выключилось.
Она потерпела поражение. Ее армии нет, она превратилась в прах. Эми всем сердцем хотела быть на этом корабле, уйти отсюда и никогда не возвращаться. Но она не могла уйти, ни на этом корабле, ни на каком-то другом. Когда он уйдет, она будет стоять здесь, на стене дока.
Как же я хотела жить с тобой, Питер, подумала она. Как мне жаль, жаль, жаль.
Пикап несся на восток. Калеб был за рулем. Питер, Эми и Грир сидели в грузовом отделении. Впереди показались огни дока; позади, все дальше, горел заправщик. Эми увидела, как его разворачивает. Первые Зараженные появились в проделанной щели. Их тела горели. Они, шатаясь, шли вперед, огненные шары размером с человека. Просвет становился все шире, открываясь, будто дверь.
Эми повернулась в сторону кабины.
– Калеб…
Он глянул в зеркало.
– Вижу!
Калеб вдавил педаль газа в пол; машина рванула вперед еще быстрее, Эми покатилась назад. Со стуком ударилась головой о металлический пол. Вспышка боли, потеря ориентации. Лежа на спине, лицом вверх, Эми увидела звезды. Сотни звезд, тысячи, и одна из них падала. Становилась все больше и больше. Эми знала, что это за звезда.
– Энтони.
Прицел Картера оказался верен. Пролетев мимо стремительно увеличивающегося заправщика, он приземлился на мост, перекатился и встал на ноги. Зараженные ринулись на него. Он выпрямил спину.
Братья, сестры.
Он ощутил их смятение. Что это за странное существо, которое свалилось на них?
Я Картер, Двенадцатый из Двенадцати. Убейте меня, если сможете.
– Какого черта?
– Не знаю!
Заговорила рация. Лора.
– Майкл, нам надо уходить сейчас же.
Майкл стоял перед панелью управления в полнейшем отчаянии. Безнадежно. Его победили. Его корабль, его «Бергенсфьорд», отверг его. Паралич перешел в злобу, злоба – в ярость. Он стукнул кулаком по железу.
