Они проехали через Комфорт. Развалины старых зданий, ресторанов, заправочных станций, отелей выстроились вдоль шоссе, истертые песком и ободранные до голых стен. Они доехали до поселения на западной окраине города, в стороне от обломков прежнего мира. Как и в Берни, в городке никого не было, и они не стали останавливаться.
Осталось пятнадцать миль.
Сара и остальные встретились с Дженни у дверей больницы. Та была на грани паники.
– Что происходит? Везде солдаты, «Хамви» только что проехал, сигналя, сказали всем укрыться в убежищах.
– Будет атака. Нам надо всех в подвал перевести. Сколько у нас в палатах пациентов?
– Что значит, атака?
– Значит, Зараженные, Дженни.
Женщина побледнела, но ничего не сказала.
– Слушай меня.
Сара взяла Дженни за руки и заставила посмотреть в глаза.
– У нас мало времени. Сколько?
Дженни тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.
– Пятнадцать.
– Дети?
– Всего пара. Один мальчик с пневмонией, другой со сломанным запястьем, только что вправили. Одна женщина рожать собирается, но все еще только начинается.
– Где Ханна?
Ханной звали дочь Дженни, девочку тринадцати лет; ее сын вырос и уехал. Дженни и ее муж уже давно разошлись.
– Наверное, дома.
– Беги за ней. Пока не вернешься, я тут всем займусь.
– Боже, Сара.
– Давай быстрее.
Дженни пулей выбежала из здания. Пим, прижимая к груди Тео, стояла рядом, с девочками. Сара присела перед ними.
– Идите с тетей Пим, хорошо?
Элли выглядела испуганной и потерянной, у нее из носа текли сопли. Сара вытерла ей нос низом своей рубашки.
– И куда мы пойдем? – мрачно спросила девочка.
Мимо спешно шли люди – медсестры, врачи, санитары с носилками. Сара глянула на Пим, а потом снова посмотрела на внучку.
– Вниз, в подвал, – ответила она. – Там вы будете в безопасности.
– Я хочу домой.
– Это ненадолго.
Она обняла Элли, а потом ее сестру, и Пим повела девочек к лестнице. Когда они спустились, Сара повернулась к мужу. У него было знакомое выражение лица. Такое же, как после той ночи, когда убили Билла и он показал ей записку.
– Все нормально, – сказала она.
– Ты уверена?
– У меня здесь дела есть. Иди, пока я не передумала.
Других слов не требовалось. Холлис поцеловал ее и решительно вышел за дверь.
Они съехали с Шоссе 10. Дальше прямо до города, на юг по гравийной дороге. Машину нещадно трясло на рытвинах. В открытые окна дул ветер. Солнце, справа от них, ярко светило над самым горизонтом.
– Майкл, садись за руль и веди поровнее, – сказал Грир и сунул руку под сиденье. – Питер, дай ей это.
Питер наклонился вперед и взял пистолет. Патрон в патроннике уже есть.
– Времени целиться не будет, – сказал он Эми. – Просто наводи и стреляй, будто пальцем тычешь.
Она с неуверенным лицом взяла у него пистолет, но взяла крепко.
– У тебя пятнадцать патронов. И надо быть близко – не пытайся стрелять в них издали.
– Достань ружье, – сказал Грир.
Майкл вытащил оружие из держателя. Под стволом шел трубчатый магазин на восемь патронов.
– Там какие? – спросил он Грира.
– Жакан, цельные. Попасть сложнее, но сшибешь сразу.
Впереди показался город. На вершине холма, маленький, будто игрушечный.
– Будет тяжко, – сказал Грир.
Последних пациентов уже перенесли с первого этажа. Дженни стояла у двери убежища с планшетом и проверяла по списку, а Сара и медсестры ходили между коек, делая все, чтобы пациенты были в порядке.
Сара подошла к койке, на которой лежала беременная, та, про которую сказала Дженни. Молодая, с густыми черными волосами. Проверяя ей пульс, Сара мельком глянула в карту. Сестра приняла ее час назад. Шейка матки только начала открываться. Девушку звали Грейс Альвадо.
– Грейс, я доктор Уилсон. Это у тебя первый?
– Я была беременна до этого, но не выносила.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать один.
Сара замерла. Тот самый возраст. Та самая Грейс. Сара ее видела, когда она только родилась на свет.
– Твои родители Карлос и Салли Хименес?
– Вы знали моих?
Сара едва не улыбнулась. Улыбнулась бы, но не в этот день.
– Тебя это может удивить, Грейс, но я была здесь, когда ты родилась.
Она посмотрела на приятеля девушки, который сидел на тарном ящике с другой стороны от койки. Изрядно старшее ее, лет сорок, сурового вида, но, как и все мужчины, впервые готовящиеся стать отцами, он был несколько ошеломлен внезапной быстротой событий после месяцев ожидания.
– Вы мистер Альвадо?
– Зовите меня Джок, все так зовут.
– Мне нужно, чтобы вы помогли ей расслабиться, Джок. Глубоко дышать, и пока что никаких потуг. Сможете это сделать?
– Постараюсь.
Сара положила ладонь на предплечье Грейс.
– Просто сосредоточься на том, что у тебя родится ребенок, о’кей?
Дверь подвала была сделана из толстой стали, стены – из толстого бетона. Сара уже была готова закрыть ее, как помещение вдруг погрузилось в темноту. Нервный шепот, а потом люди начали кричать.
– Прошу всех успокоиться! – сказала Сара.
– Что случилось со светом? – крикнул кто-то в темноте.
– Армия переключила ток на прожекторы, вот и все.
– Значит, Зараженные нападают!
– Этого мы не знаем. Постарайтесь сохранять спокойствие.
Рядом стояла Дженни.
– Они правда это сделали? – спросила она.
– Откуда я знаю? Иди на склад, принеси свечи и лампы.
Дженни вернулась спустя пару минут. Зажгли лампы, расставили их у коек. Крики стихли, люди перешептывались. А потом в полумраке повисло напряженное молчание.
– Дженни, помоги-ка.
Дверь весила килограмм двести. Сара и Дженни закрыли ее и повернули штурвал, закрывая замок.
Четверть солдат Апгара заняли позиции на отрезке в пятьсот метров по обе стороны от ворот, остальные стояли на стенах дальше, через равные промежутки. С ними держали связь по радио. Калеб командовал отделением из двенадцати человек. Шестеро из Люкенбаха, из тех немногих, кто успел добраться до убежища, когда напали на гарнизон. Ни один офицер не выжил, они остались без командиров. Теперь их командиром стал Калеб.
