– Какого черта ты делаешь? – рявкнул Рэнд. По стеклу рубки хлестали струи дождя и морская вода. – Мы в реальную передрягу попали.
Она попыталась встать со скамейки, и палуба пошла в сторону. Дверь с грохотом распахнулась, в рубку ворвался ветер и дождь. Низкий стон откуда-то снизу, пронизавший весь корпус, и палуба начала крениться в противоположном направлении. Лора покатилась по полу и врезалась в переборку. Мгновение казалось, что они так и будут крениться в том же направлении, но затем направление движения снова изменилось. Схватившись за край стола, она с трудом встала.
– Когда это началось, черт подери?
Рэнд вцепился в спинку штурманского кресла.
– Около тридцати минут назад. Просто налетело ниоткуда.
Они стояли бортом к волне. Сверкали молнии, небеса содрогались; огромные волны перехлестывали через рейлинг.
– Спускайся вниз и запускай двигатели, – приказала Лора.
– Мы потратим остатки топлива.
– Выбора нет.
Лора села в штурманское кресло и пристегнулась; на полу плескалась вода.
– Если у нас не будет хода, нас на куски разнесет. Остается только надеяться, что топлива хватит, чтобы пройти через это. Нам потребуется дать полный ход.
Рэнд вышел, и на смену ему появился Калеб. У него было бледное, как у привидения, лицо, то ли от ужаса, то ли от морской болезни, этого Лора определить не могла.
– Все в трюме? – спросила она.
– Шутишь? Там сейчас соревнование, кто громче завопит.
Лора рывком затянула ремни потуже.
– Будет круто, Калеб. Надо задраить все люки. И скажи людям, чтобы себя привязали, чем смогут.
Мрачно кивнув, Калеб развернулся.
– И закрой эту долбаную дверь!
Корабль соскользнул в следующую впадину, угрожающе кренясь, а потом снова начал переваливаться на другой борт. Топлива почти не осталось, балласта тоже; чтобы перевернуться, много не потребуется. Лора посмотрела на часы. 5.30. Скоро рассвет.
– Черт подери, Рэнд, – пробормотала она. – Ну давай же…
Прыгнули стрелки манометров; пульт ожил, подключенный к бортовой сети. Лора выставила руль, схватилась за секторы газа и сдвинула их до отказа. Стрелка компаса вертелась как безумная. Нос корабля начал мучительно медленно поворачиваться против ветра.
– Давай, подруга!
Нос развернулся против ветра и рухнул вниз, будто корабль скатывался с горы. Палубу окатило тучей брызг. На мгновение носовая часть корабля оказалась под водой, а потом пошла вверх. Корабль встал на дыбы, будто огромный зверь.
– Вот так! – заорала Лора. – За маму!
И повела корабль вперед, в завывающую тьму.
Шторм бушевал двенадцать часов. Много раз, когда очередная гигантская волна врезалась в нос корабля, Лора думала, что им конец. Каждый раз нос корабля падал в бездну и каждый раз поднимался снова.
Шторм даже не стих, он попросту прекратился. Только что завывал ветер, хлестал дождь, и вот уже все кончилось. Так, будто они просто перешли из одной комнаты в другую, из той, где царило буйство, туда, где все пребывает в полнейшем спокойствии. Лора расстегнула ремни. Руки ломило от усталости. Она понятия не имела, что происходит внизу, да и это ее в данный момент, честно говоря, не слишком беспокоило. Она устала, ей очень хотелось пить и писать. Она присела над горшком, который держала на такой случай в штурманской рубке, а потом вышла наружу, чтобы выплеснуть его содержимое за борт.
Облака начали рассеиваться. Мгновение она стояла у рейлинга, глядя на вечернее небо. Она понятия не имела, где они находятся; с того момента, как начался шторм, от компаса особого толка не было. Они выжили, но какой ценой? Топливо почти кончилось. За кормой «Бергенсфьорда» медленно вращались гребные винты, неся их по недвижной поверхности океана.
Открылся главный люк, и появился Рэнд. Поднялся к ней по лестнице. Стал рядом с ней у рейлинга.
– Должен признать, красиво это, – сказал он. – Смешно смотреть на такое после шторма.
– Как ситуация внизу?
Плечи Рэнда повисли от усталости, вокруг глаз у него были темные круги, в бороде что-то застряло, возможно, остатки рвоты.
– Помпы работают – скоро будем совсем сухие. Надо отдать должное Майклу, он знал, как корабли строить.
– Травмы?
Рэнд пожал плечами.
– Пара сломанных рук, насколько я слышал. Порезы, царапины. Сара уже этим занимается. Удачно, что все еще неделю есть не захотят, учитывая, сколько у нас еды осталось.
Мгновение он глядел на нее.
– Хочешь, чтобы я заглушил двигатели? – осторожно спросил он. – Решать тебе.
Она задумалась.
– Подожди немного.
Они некоторое время стояли молча, глядя, как по правому борту заходит солнце. В небе рассеивались последние облака, пурпурные в свете заката. Вода по левому борту у носа забурлила, рыбы поднялись к поверхности, за едой. На глазах у Лоры крупная птица с черными кончиками крыльев и желтоватой головой низко пронеслась над водой, резко ткнула в воду клювом, поймала рыбу, закинула ее себе в глотку и начала медленно подниматься выше, улетая вдаль.
– Рэнд. Это птица.
– Знаю, что птица. Видел птиц и раньше.
– Ага, только не посреди океана.
Она ринулась в штурманскую рубку и вернулась с биноклем в руках. Сердце бешено колотилось, пульс стучал в горле. Она прижала бинокль к глазам и начала оглядывать горизонт.
– Есть что-нибудь?
Лора подняла руку.
– Тихо.
Она начала медленно поворачиваться. И, глядя почти четко на юг, остановилась.
– Лора, что ты видишь?
Она еще пару секунд смотрела в бинокль, чтобы убедиться. Матерь божья, подумала она. И опустила бинокль.
– Несите сюда Грира, – сказала она.
К тому времени, когда им удалось вынести его на палубу, уже начало темнеть. Луцию уже не было больно, этот этап был позади. Его глаза были закрыты; похоже, он не понимал, где он находится и что происходит. Калеб и Холлис несли его на носилках под присмотром Сары. Остальные собрались вокруг них; по кораблю уже пошли слухи. Пим с Тео и девочками, Дженни и Ханна, Джок и Грейс с их маленьким сыном, члены команды, уставшие от долгого сражения со штормом. Все разошлись в стороны, пропуская носилки.
Они принесли его на нос и опустили ножки носилок. Лора присела рядом и обхватила его руку пальцами. У него была холодная и сухая кожа, мешком висящая поверх костей.
– Луций, это я, Лора.
В глубине его горла раздался тихий стон.
– Я хочу тебе кое-что показать. Кое-что чудесное.
