Вечерело.
– Что с ней случилось? – спросил Калеб голосом и на языке жестов.
– Ей становится лучше, вот что.
– Как такое возможно?
– Знать бы. Ожоги очень сильные, она еще не выкарабкалась. Но я никогда не видела, чтобы кто-то так быстро выздоравливал. Я думала, что она от одного болевого шока умрет.
– А что насчет того, что она вот так вот очнулась?
– Это хороший знак, что она Пим узнала. Но не думаю, что она еще что-то поняла. Может, и никогда не поймет.
– Хочешь сказать, останется такой?
– Посмотрим.
Кейт обратилась напрямую к сестре.
Тебе нужно быть рядом с ней. Если она снова очнется, постарайся, чтобы она заговорила.
О чем?
По мелочи. Пока ничего не говори ей про пожар.
Пим вернулась в дом.
– Это многое меняет, – сказал Калеб.
– Согласна. Мы сможем перевезти ее раньше, чем я думала. Как думаешь, в Мистике можно будет машину найти?
Калеб вспомнил про старый пикап во дворе Элаквы.
Кейт удивленно поглядела на него:
– Брайан Элаква?
– Да, он.
– Старый пьяница. Я всегда думала, что же с ним стало.
– У меня от него такое же впечатление было.
– Тем не менее я уверена, что он сможет нам помочь.
Калеб кивнул:
– Поеду утром.
Сара сидела на крыльце с сумками, когда появился Холлис верхом на скорбного вида кобыле. Вместе с ним приехал незнакомый мужчина на второй лошади, черном мерине с провисшей, как гамак, спиной и стариковскими слезящимися глазами.
– И что же это? – сказала Сара. – Две худшие лошади из всех, каких я когда-либо видела.
Мужчины спешились. Спутником Холлиса был коренастый мужчина в комбинезоне и без рубашки, с длинными седыми волосами и хитроватым лицом. Они перебросились парой слов, пожали друг другу руки, и мужчина ушел.
– Что это за друг у тебя такой? – спросила Сара.
Холлис уже привязывал лошадей к перилам крыльца.
– Просто знакомый, по прежней жизни.
– Муж мой, мне казалось, мы говорили насчет машины.
– Ага, точно. Оказалось, что машина стоит реальных денег. Кроме того, бензин купить негде. Хорошая новость в том, что Доминик отдал сбрую бесплатно, так что мы, технически, не остались на сто процентов без гроша на данный момент.
– Доминик. Твой друг без рубашки.
– Он мне был должен в своем роде.
– Могу спросить, за что?
– Наверное, лучше не стоит.
Они вернулись в дом, перебрали вещи, оставляя не самые важные, потом сложили остальное в седельные сумки и навьючили их на лошадей. Холлис сел на кобылу, а Сара на мерина. Она уже начала смиряться с этой сделкой, пусть и не сразу. Прошел не один год с тех пор, как она сидела в седле, но навыки въелись в нее до автоматизма, на физическом уровне. Наклонившись вперед, Сара три раза сильно хлопнула коня по шее.
– Ты же не настолько плох, а, старина? Может, я была неправа, ругая тебя.
Холлис поднял взгляд:
– Прости, ты это обо мне?
– Ладно, ладно.
Они добрались до ворот, поднялись на холм. Рассыпавшиеся по полям рабочие трудились в поле в свете клонящегося к вечеру солнца. То тут, то там виднелись шесты с вымпелами, обозначавшие убежища; дозорные башни с сигнальными сиренами и площадками для стрелков, на которые уже многие годы никто не поднимался.
На внешнем крае Оранжевой Зоны дорога разветвлялась: на запад, к поселениям у реки, и на восток, к Комфорту и Нефтяной Дороге. Холлис остановил лошадь и достал из-за пояса флягу. Отпил и передал Саре.
– Как там наш старичок?
– Идеальный джентльмен.
Сара вытерла рот тыльной стороной ладони и показала на восток рукой, в которой держала фляжку.
– Похоже, кто-то спешит.
Холлис тоже увидел это – огромные клубы пыли позади машины, быстро едущей к городу.
– Спросим его, может, поменяется на лошадей, – в шутку сказал Холлис.
Сара мгновение глядела на него, оглядывая с ног до головы.
– Должна сказать, что так ты выглядишь намного эффектнее. Я даже прошлое вспомнила.
Холлис наклонился вперед, опершись обеими руками на луку седла.
– Знаешь, мне тоже нравилось смотреть, как ты верхом ездишь. Когда я был в дневной смене в Страже, иногда специально ждал на Стене, когда ты обратно поедешь со стадом.
– Правда? Я и не знала.
– Должен признать, мне было несколько не по себе.
Ей внезапно стало очень радостно. На ее лице появилась улыбка, впервые за многие дни.
– Да ладно, что ты мог поделать-то?
– Я был не единственный. Иногда посмотреть на тебя целая толпа собиралась.
– Значит, тебе повезло, что всё случилось так, как случилось.
Она закрыла фляжку и вернула ему.
– А теперь поехали, проведаем наших малышей.
52
– Эй, всем добрый день.
Двое служащих ВС, находившихся в передней военной тюрьмы – один, сидя за столом, второй, намного старше, стоящий у конторки, – поглядели на него. Второго Грир узнал сразу же. Много лет назад, когда он сам здесь сидел, этот человек был одним из его тюремщиков. Уинтроп? Нет, Уинфилд. Тогда был совсем мальчишкой. Их взгляды встретились. Луций уловил вихрь мыслей в глазах стоящего напротив.
– Будь я проклят, – сказал Уинфилд.
Его рука опустилась к пистолету, но слишком неловко и медленно, что дало Гриру кучу времени. Он вскинул ружье из-под пальто и наставил Уинфилду в грудь. С громким щелчком передернул затвор, досылая патрон.
– Ай-ай.
Уинфилд замер. Молодой всё так же сидел за столом, глядя на них расширившимися глазами. Грир повел ружьем в его сторону.
– Ты, оружие на пол. И ты тоже, Уинфилд. И побыстрее.
Они положили пистолеты на пол.
– Кто это? – спросил младший.
– Бывший Шестьдесят Второй, – ответил Уинфилд, вспомнив тогдашний тюремный номер Грира. Он был скорее удивлен, чем зол, будто повстречал старого приятеля с сомнительной репутацией, который оправдал его ожидания.
– Слышал, ты без дела не сидел. Как там Данк?
– Майкл Фишер, – сказал Грир. – Он здесь?
– О, конечно же здесь.
– Еще ВС в здании есть? Сведем недопонимание к минимуму, и проблем не будет.
