– И я буду скучать. Больше никаких разговоров. Поцелуй меня. Скоро уже рассветет.
– Ой. Что ты там делаешь?
– Всего лишь выполняю свой долг. Разговоры об обязательствах вынуждают меня отправить Руку Короля с государственным визитом.
– Саймон! Тебе известно, что ты ведешь себя как ребенок? Безответственный мальчишка.
– И кто же тогда глуп, Верховная королева Мириамель? Не будем забывать, что ты сама вышла за меня замуж. Но если ты отдашь мне приказ прекратить…
– Не трать зря силы, муж. Я произнесла твое имя, но не говорила, чтобы ты останавливался.
Глава 51. Украденная чешуйка
Граф Эолейр помнил имя Кендрайа’аро из историй, рассказанных королем Саймоном, но никогда не слышал, чтобы этот вздорный родственник отдавал приказы. Во время войны Короля Бурь Эолейр неплохо разбирался в иерархии ситхи: Ликимейя и ее муж являлись королевской четой, а их дети, Джирики и Адиту – принцем и принцессой, следующими в линии наследования. Получалось, что либо он ошибался, либо что-то изменилось.
– Вы сказали, что только благодаря нашему прежнему союзу мы еще живы, Кендрайа’аро, – проговорил Эолейр. – Если так, мы благодарны за вашу сдержанность, но должен признаться, что пребываю в недоумении. И прежде чем вы отошлете нас прочь, пожалуйста, расскажите, что я или мой народ сделали, чтобы заслужить ваши недобрые слова и презрение?
– Ты хочешь знать, что совершили вы, смертные? – ответил вопросом на вопрос Кендрайа’аро. – Вы лгали. Предавали. Убивали. Разве этого недостаточно, чтобы заслужить презрение?
– Но почему вы так говорите? – вмешался Морган. – Это неправда! Граф, что он имеет в виду?
– Я не знаю… – начал Эолейр.
– Вы видели Ликимейю, – воскликнул Иджа’аро. – Вы видели повелительницу Ежегодного Танца, погрузившуюся в Долгий сон! Это сделали ваши люди!
Адиту бросила на Иджа’аро взгляд, полный гнева и жалости.
– Не все смертные знают, что делают другие смертные, с’хью.
– Это были люди из королевства Сеомана Снежная Прядь! – Иджа’аро повернулся к Кендрайа’аро: – Дядя, ты сам говорил, что слова смертных не несут в себе никакого смысла, что они бесполезны – что этим существам вообще неизвестно, что такое правда.
Морган зашевелился и собрался что-то сказать, но Эолейр сжал его руку – немного сильнее, чем собирался, но сейчас им совсем не нужно было, чтобы разгневанный юный принц сделал ситуацию еще более тяжелой.
– Сказать можно все что угодно, слова не создают реальности, Иджа’аро, – перебил его Джирики. – Адиту и я, мы оба можем поклясться: несмотря на то что многие смертные не заслуживают доверия, перед вами те, чьи слова являются ростками правды, как у зида’я. Сеоман Снежная Прядь и его жена Мириамель именно такие смертные.
– Тогда скажите мне, – потребовал Кендрайа’аро, – как Снежная Прядь и его королева объясняют то, что их подданные напали на меня и едва не убили Ликимейю, которая все еще может умереть. И как насчет других наших посланцев? Сначала они расправились с Сиянди, теперь отравили Танахайю! – Рыжеволосый ситхи вдруг замер, словно сокол, заметивший на земле добычу. – Танахайа. Где чешуйка, которую она несла с собой?
Джирики выглядел смущенным.
– При ней не было чешуйки. – Он повернулся к Эолейру: – Ваши люди нашли ее вещи?
Эолейр покачал головой.
– Я спрашивал у лорда Пасеваллеса, человека, доставившего Танахайю в замок. Он сказал, что ее лошадь исчезла, а в сумке они нашли лишь еду, завернутую в листья. Чего не хватает?
– То, что ищет Защитник Кендрайа’аро – то, что интересует всех нас, – зеркало, настолько маленькое, что оно способно уместиться на ладони, – сказала Адиту. – Возможно, Саймон рассказывал вам о зеркалах, при помощи которых зида’я могут разговаривать друг с другом через большие расстояния. Чешуйки Великого Червя, так их называют, а иногда просто Свидетели.
– Я слышал истории о подобных вещах, в легендах мой народ называет их «стеклом червей», но среди вещей Танахайи зеркала не было, – сказал Эолейр. – Однако меня очень интересует другой вопрос. Вы сказали, что отправляли к нам посланцев?
– Несколько лет назад по вашему счету, – ответил Джирики. – Когда начались нападения на наших людей, мы подумали, что это дело рук нескольких невежественных смертных. Но когда они не прекратились и стали еще более яростными, но тщательно спланированными, мы решили отправить посланца к Саймону и Мириамель, чтобы выяснить, знают ли они об этом.
– Вы хотите сказать, что нападений было много? – спросил Эолейр, у которого появилось очень неприятное предчувствие.
– О чем они говорят? – хриплым шепотом спросил Морган. – Они утверждают, что мои дедушка и бабушка начали войну?
– Позвольте мне вести переговоры, ваше высочество, – быстро и тихо попросил Эолейр. – Я получу все нужные ответы. Но ситхи нельзя торопить.
– Могу я ответить на вопрос графа Эолейра, Защитник Кендрайа’аро? – спросил Джирики. – Возможно, для нас будет полезно выяснить, что известно смертным, раз уж они здесь. Но тогда нам придется поделиться с ними тем, что знаем мы, и это займет некоторое время.
Кендрайа’аро еще раз окинул взглядом Эолейра и Моргана. Из-за шрама над глазом он выглядел так, словно не верил ни единому услышанному слову, но в конце концов он кивнул и сделал широкий жест рукой.
– Проводите их, – сказал он. – И дайте им воды и пищи, если они в них нуждаются. Но не слишком много – они задержатся здесь совсем ненадолго.
* * *
Эолейра и Моргана повели от причала дальше, в лесной лагерь, к сооружению из кольца живых деревьев, которых каким-то образом уговорили вырасти вместе так, чтобы их ветви переплелись, образовав крышу из листьев. Между стволами висела паутина, за исключением тех, что служили воротными столбами, и хотя Эолейру показалось, что часть паутины должна быть старой или порванной, она повсюду выглядела новой и целой, и каждая нить оставалась на месте. Ситхи здесь казались более серьезными, чем те, которых они видели в первой Маленькой Лодке, словно они оказались в военном лагере, разбитом рядом с передовой. Эолейр не видел, чтобы кто-то пел или танцевал, и подумал, что они наблюдают за ним и Морганом более внимательно, чем первая группа ситхи.
«Или не считают нужным соблюдать нормы вежливости», – подумал он.
Им принесли фрукты, маленькие караваи хлеба на тарелках и чаши с водой, такой холодной и свежей, что на языке она ощущалась как крепкая выпивка; Эолейр посмотрел на принца и обнаружил, что Морган наслаждается трапезой гораздо больше, чем граф ожидал.
После того как они закончили, заговорил Джирики.
– Многое произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, на коронации Мириамель и Сеомана, граф Эолейр. Вскоре после этого нам пришлось решать, следует ли оставить Джао э-тинукай’и, наш последний дом, потому что его обнаружили хикеда’я и нас атаковали в год войны Инелуки.
