Это был старый спор, и, очевидно, Старшая певчая Согейу не хотела снова его начинать, поэтому она прервала Кикити:
– Несомненно, вы правы, генерал, но сейчас нас это не должно тревожить. Задача, поставленная перед нами Королевой, состоит в том, чтобы вернуть крепость и удерживать ее до тех пор, пока мы не сделаем все, что необходимо.
Вийеки мрачно подумал: одно дело узнать, что отряд хикеда’я, которым он командовал – хотя при этом ему не докладывали о важных вещах, – незаметно пробирается по землям смертных, воспользовавшись сделкой, заключенной со смертным королем Эрнистира, и совсем другое услышать, что они должны атаковать и захватить укрепленную военную заставу, принадлежащую королю и королеве смертных.
– Но зачем? – спросил он. – Ради любви к нашей Королеве и Саду, зачем? Какой смысл для нас начинать войну здесь?
Несмотря на то что Вийеки превосходил по положению генерала Кикити, тот практически не скрывал своего презрения.
– Война уже началась, магистр. Орден Жертвы знал об этом с того самого момента, как Королева пробудилась ото сна, поскольку она сразу стала планировать нашу месть тем, кто хотел нас уничтожить. Более того, правильнее сказать, что война не прекращалась. Но теперь нашему отступлению раз и навсегда будет положен конец.
Если бы Вийеки не испытал потрясения, он чувствовал бы себя смертельно оскорбленным.
– Я вас не понимаю, генерал. Мы проделали весь этот путь для того, чтобы атаковать крепость смертных? Зачем было брать с собой меня? Любой инженер из Дома Стен способен организовать осаду.
– О, захват крепости лишь начало, – сказала Согейу, чьи черные глаза поблескивали из-под капюшона. – Понимаете, гораздо более серьезная задача будет стоять перед нами после завершения осады – и она окажется вполне достойной вашей высочайшей квалификации, Верховный магистр. Потому что под древней Рабской Цитаделью, под тоннами скал, находится артефакт, наделенный величайшим могуществом. Все эти годы смертные владели «Наглимундом, как они его называли, но не имели ни малейшего понятия о том, что под ним спрятано. Пока мы недолго владели крепостью во время Войны Возвращения, Орден Песни использовал могущество артефакта, чтобы помогать Королю Бурь Инелуки в его безнадежной миссии, но нам не хватило времени и знаний, чтобы отыскать его и доставить на поверхность перед тем, как нас заставили отступить.
– «Его»? Что это за предмет? – потребовал ответа Вийеки. – Что стоит того, чтобы снова начать войну с превосходящими нас числом смертными?
– Доспехи Навигатора Руяна, – ровным голосом ответила Согейу, – величайшего из всех тинукеда’я. В этих доспехах он помогал нашему народу убежать из Сада на Восьми кораблях и привел сюда свой и наш народы, преодолев множество смертельных опасностей Бесконечного и Вечного Океана. Но когда мы найдем его гробницу, заберем доспехи и передадим их в руки Королевы и ее великого советника Ахенаби, они смогут свершить гораздо более славные деяния.
– И в чем они будут заключаться?
В том, что он принял за гордость Согейу от собственной значимости или возможности оказать жизненно важную услугу Королеве Утук’ку, заключалось нечто большее, внезапно сообразил Вийеки. Ее голос и выражение возбужденного лица позволили ему понять, что Согейу самый настоящий фанатик, даже по свободным стандартам Ордена Песни.
– Доспехи Навигатора помогут нам изгнать смертных и наших родственников предателей с этой земли, – заявила она. – Больше нам ничего не нужно знать до тех пор, пока Королева не пожелает открыть что-то еще. Слава Матери Всего Сущего! Наша Королева бессмертна, а ее триумф будет абсолютным и вечным.
– Слава Матери Всего Сущего! – эхом отозвался генерал Кикити. – Да здравствует Королева!
– Да здравствует Королева, – сказал Вийеки, но в его тайные мысли прокрался страх, а сердце стало тяжелым, как черный гранит из самых глубоких карьеров Наккиги. Дикое безумие, которое едва их всех не уничтожило, снова охватило хикеда’я. И хуже всего то, что его собственная дочь будет среди молодых воинов хикеда’я, которые заплатят горькую цену за недальновидность своих командиров.
Невероятная длина змееподобного чудовища, которое неслось вниз по склону, ошеломила Нежеру не меньше, чем пугающая быстрота, с которой оно двигалось.
Она почувствовала, как сердце мучительно забилось у нее в груди, словно пыталось вырваться наружу. Дракон, которого они сумели поймать, казался крошечным рядом с громадным червем – точно уменьшенная модель из мягкой глины, неудачная миниатюрная копия ужасающей реальности.
Новое чудовище было более стройным, чем их пленник, но почти в четыре раза длиннее, с передними лапами, напоминавшими задние ноги сверчка, и оно переваливалось на них, заставляя снег и камни нестись вниз, а Нежеру и ее спутников отчаянно метаться по карнизу. Летевший по непредсказуемой траектории валун размером с шахтную тележку отскочил и ударил Го Гэм Гара в плечо, заставив его пошатнуться и отбросив к краю каменного уступа, на котором они все стояли. Гигант отчаянно замахал руками, пытаясь сохранить равновесие, но это не помогло, и через мгновение он исчез в пропасти.
Еще один огромный валун, который скорее скользил, чем катился, пронесся всего в нескольких шагах от Нежеру и застыл у нее за спиной, рядом с краем карниза.
Смертный Ярнульф поднял лук и начал одну за другой выпускать в дракона стрелы; Нежеру видела, что некоторые из них попадали в покрытую щетиной шкуру чудовища и отскакивали, не причиняя ему ни малейшего вреда. Одна даже залетела в разинутую пасть, серую, словно гнилое мясо, но зверь не обратил на нее ни малейшего внимания.
– Наккига и Королева! – закричал Мако, взмахнув «Холодным Корнем», и побежал по снегу навстречу чудовищу.
Кемме отставал на пару шагов, в одной руке он держал меч, в другой камень величиной с собственную голову, как будто схватил ближайший из находившихся рядом.
– Королева! – кричал он.
Даже в эти мгновения всеобъемлющего ужаса Нежеру успела подумать, что Кемме выглядит счастливым.
У огромного дракона шея была как туловище большого змея; даже на бегу он умудрялся держать двух хикеда’я на расстоянии, сгибал шею и наносил стремительные удары, сопровождавшиеся диковинным шипящим треском щетины у него на спине. Длинная голова заканчивалась костлявым рылом с клыками, изогнутыми точно клюв коршуна. Бледно-голубые глаза, как у связанного ими маленького дракона, лежавшего у ног Нежеру, казались пустыми, как у слепого нищего.
Щелкающие челюсти чуть-чуть не достали руку Мако, но затем дракон вновь нанес удар, задел его ногу, и Мако рухнул в снег. Нежеру стреляла в чудовище из лука, но ее стрелы не могли пробить толстую шкуру, и, если ей удавалось попасть в цель, в ответ раздавался лишь шелестящий шорох щетины на белой шкуре.
Нежеру пыталась думать. Го Гэм Гар свалился с карниза и исчез. Мако упал, и хотя Кемме его защищал, атакуя голову чудовища сериями ударов меча, дракон с легкостью от них уходил. Из его шипящей пасти вырывался пар, и вскоре стало казаться, будто дракон и Кемме танцуют на туманном берегу.
