Они пересекли вытоптанную равнину, которая когда-то была Полем Знамен, и двинулись дальше по древнему Королевскому пути, через руины старого города, начинавшегося за воротами, мимо высохших каналов и упавших мостов, пока не добрались до берега Айсфлейма. Но вместо того чтобы перейти реку, они пошли на восток вдоль берега, в сторону разрушенных стен, которые когда-то защищали Наккигу-Какой-Она-Была. Несмотря на то что, пока Королева спала, многие части города отстроили заново, внешняя часть главным образом оставалась пустой, здесь обитали лишь животные да горстка беглых рабов, слишком бесполезных, чтобы их имело смысл возвращать на поля или в особняки хозяев.
Беглецы жили, как голуби, поглядывая с крыш на отряд Вийеки, перебегая с одного верхнего этажа на другой. Они думали, что остаются на свободе благодаря своей ловкости и уму, но Вийеки знал, что они просто не стоили времени и усилий королевских солдат, которые могли их легко поймать, предварительно окружив. Это напомнило ему о стихотворении из запрещенной книги Шан’и’асу:
Мы верим, что наши действия расстраивают замыслы судьбы
и что мы каждый день делаем свою жизнь длиннее
С помощью хитрости и отваги в сражениях.
Но слуги смерти просто слишком заняты сейчас
И скоро вернутся к своей работе.
Байо, командир Стражи Жертв, которые охраняли строителей Вийеки, придержал лошадь, пока с ним не поравнялся магистр. Рядом выпрямился в седле Риуго, но командир не выказал к нему никакого интереса, а вместо этого обратился непосредственно к Вийеки, хотя и с должным уважением:
– Прошу прощения, Верховный магистр, но мы приближаемся к внешним воротам.
Не заметить огромные руины внешних стен, возвышавшихся перед ними, было трудно, но Вийеки лишь кивнул:
– Я вижу, командир Байо.
Жертва прикоснулся к груди.
– Прошу простить мою грубость, магистр Вийеки, но мне приказали сообщить вам, что, как только мы выйдем из Наккиги-Какой-Она-Была и до тех пор, пока не доберемся до границ наших земель, где вы получите приказ Королевы, вам и вашим людям следует делать то, что скажу вам я. Ваша безопасность является моей главной заботой.
– Я тебя услышал и принял твои слова к сведению, командир.
Байо снова кивнул и сделал неловкий жест, демонстрирующий уважение.
– Благодарю вас, Верховный магистр. Скоро, я уверен, вам все станет понятно, и тогда вы сможете отдавать приказы в полном соответствии с вашим положением.
По другую сторону ворот, вместо открытой пустой земли, которую Вийеки ожидал увидеть, он с удивлением обнаружил поджидавший их большой отряд. Несколько неприятных мгновений он думал, что они попали в засаду северян, но вскоре понял, что это хикеда’я, вооруженные Жертвы, а также представители других Орденов. Неужели им предстоит еще одна церемония? Разве бесконечных ритуалов, клятв и молитв на Поле Черной воды недостаточно для одного дня?
Вийеки заметил, что в стороне от солдат стоят двое незнакомцев, а когда присмотрелся к ним, то почувствовал, как растет его тревога. Один был высоким и внушительным, в изукрашенных черных доспехах высокопоставленной Жертвы. Второй меньше ростом, явно из Дома Песни – надменная поза выдавала его не меньше, чем мантия с капюшоном. «Что за странная пара? – подумал Вийеки. – И почему они меня ждут?» Возможно, они принесли плохие вести, которые не застали его дома? Что-то случилось с его дочерью Нежеру или предательство Ахенаби привело к падению самого Вийеки? Но почему Лорд Песни так долго ждал? Вийеки остановил лошадь, демонстрируя терпение и скрывая свои чувства под маской своего высокого положения.
– Верховный магистр Вийеки, мы тебя ждали! – произнес тот, что был меньше и стройнее, едва заметно поклонившись. – Голос оказался женским. – Я приветствую тебя от имени своего господина, лорда Ахенаби. Я Согейу, Старшая певчая Ордена Песни. – Она указала на своего высокого спутника с острыми чертами лица. – Это Кикити, генерал Ордена Жертв. – Генерал слегка наклонил голову.
Вийеки знал Кикити, как и большая часть населения Наккиги, после того, как он решительно подавил восстание во время осады северянами горы. Кое-кто утверждал, что от рук воинов Кикити погибло не меньше хикеда’я, чем в сражении со смертными.
– И почему вы здесь? – спросил Вийеки.
– Чтобы сопровождать вас, – сказала Согейу, словно это было совершенно очевидно. Она сняла капюшон, открыв бритую, как у ученика, голову и лицо без маски, но Вийеки сразу понял по его чертам и тонкой коже, что Старшая певчая совсем не молода. – На самом деле у меня приказ для тебя от Матери Всего Сущего, который я передам, когда придет время.
– Приказ? – Вийеки не сумел сдержать удивления. – А я считал, что его передаст мне командир Байо.
Согейу изобразила некое подобие улыбки, характерное для представителей Ордена Песни – губы слегка раздвинулись, но глаза оставались жесткими и холодными, как черный камень.
– О нет, магистр. Твоя миссия слишком важна, чтобы доверить ее простому командиру. Наша всезнающая Королева и мой господин хотят быть уверены, что их чрезвычайно важные указания будут доведены непосредственно до тебя – и в правильный момент.
«Ты имела в виду, чтобы они находились в руках и под постоянным контролем Ордена Песни», – подумал Вийеки, в котором смешались глубокое недоумение от происходящего и гнев из-за ловких манипуляций.
– Следует ли из ваших слов, что вы оба будете сопровождать меня до границы наших земель?
– Да, и за их пределы, Верховный магистр. – И вновь ее губы слегка изогнулись, но Вийеки знал, что Старшая певчая так выразительна совсем не случайно.
Он уловил послание.
«Что она имела в виду, когда сказала «за их пределами?» Куда мы направляемся?»
Дополнительный отряд Певцов и Жертв занял место в конце процессии. Когда люди Вийеки промаршировали мимо последних разрушенных стен и оказались в дикой местности, окружавшей покинутый город, магистр попытался вновь обрести спокойствие.
«Я не понимаю, что здесь происходит, – подумал он, – но ради тебя, Великая Мать, я пойду куда угодно и сделаю все, что потребуется. И пусть память о Саде защитит тебя и наш народ».
«Он ушел, – снова и снова проносилось в голове Зои. – Он ушел, и я осталась одна в доме, полном врагов».
Ей стало стыдно из-за собственной слабости, она знала, что Вийеки испытал бы отвращение, узнай он о ее чувствах, но именно в этом и состояла проблема: несмотря на мудрость, тот, кого она так любила, не понимал людей в собственном доме так, как понимала их она. Да и как он мог? Магистр Вийеки был аристократом из древней семьи, к тому же мужчиной. Он не замечал безмолвной вражды, которую рабы испытывали даже к самым добрым хозяевам, и не мог понять смертоносной ненависти отвергнутой жены.
И все же, несмотря на все тревоги, Зои удивилась, когда менее чем через час после отъезда Верховного магистра раздался стук в дверь ее спальни. Она осторожно открыла и с облегчением увидела одну из служанок. Зои не успела и рта раскрыть, как та заговорила, без всяких эмоций, как мяукающая кошка.
