Капитану очень не хотелось выполнять приказ, но он махнул стражникам, и они стали поворачивать огромный ворот. Когда ворота медленно открылись, кучер направил лошадей в город, хотя смотритель все еще стоял на ступеньках кареты.
– Купеческая дорога заблокирована, ваша светлость, – сказал Смотритель. – Там вы не проедете. Если вы настаиваете, вам придется выбрать Парусную улицу, но я не могу вам это разрешить всего лишь с кучером и двумя стражниками. Я дам вам восемь моих всадников для сопровождения.
– Но разве вам не нужны люди для охраны ворот? – спросила герцогиня.
Он беспомощно посмотрел на нее.
– Пожалуйста, ваша светлость. Сегодня не самый подходящий день для прогулок по городу. Позвольте мне вам помочь.
– Очень хорошо. Мы поедем по Парусной улице. – Она посмотрела на Серасину, которую Джеса держала на руках. – Благодарю за заботу, Смотритель.
– Это мой долг, ваша светлость. Сожалею, что я не в силах сделать большего. – Он перевел взгляд на Джесу – капитан был так встревожен, что искал союзников даже в лице няни из Вранна. – Если честно, я бы хотел, чтобы вы развернули карету и вернулись в замок на холме.
– Это невозможно, – сказала графиня таким тоном, что стало очевидно – разговор закончен.
Восемь всадников с копьями выстроились перед каретой, и только после этого отряд двинулся вперед. Следуя указанию Смотрителя, кучер повернул карету на Парусную улицу, которая шла параллельно Великому каналу в тени стен. Но после того как они покинули главную улицу, они оказались в лабиринте узких переулков, где им пришлось снизить скорость до пешеходной. Один раз они даже остановились и распрягли лошадей, чтобы проехать в очень узком месте, и усталые животные прошли в три ряда между высокими зданиями.
Никто из тех, кто с любопытством наблюдал за долгой возней, не выказал ничего, кроме интереса, к герцогине Кантии, которую можно было увидеть с такого близкого расстояния, но Джесе не понравилось, как они толпились, чтобы заглянуть в окно, когда карета остановилась, и она повернулась спиной к ближайшему окну, пытаясь закрыть маленькую Серасину от множества глаз.
Наконец они добрались до более широкой Портовой дороги, которая поднималась в сторону горы Маистревин на востоке и Санцеллан на западе. Теперь, когда солнце светило им в спину, но все еще стояло высоко в небе, Джеса почувствовала, что сердце у нее забилось ровнее. И тут огромный экипаж снова с грохотом остановился.
– Мы не можем двигаться дальше, ваша светлость, – сказал кучер.
– Почему? – спросила герцогиня.
Один из верховых солдат подъехал вплотную к карете.
– На дальней части площади Святого Лавеннина перевернут фургон, ваша светлость. Площадь забита народом, и они разбивают бочки. – Он смотрел туда, куда ни герцогиня, ни Джеса заглянуть не могли. – О, милосердная Элизия, – тихо сказал он.
– Что? Что там случилось?
– Кто-то поджег фургон, ваша светлость. – Солдат привстал на стременах и закричал кучеру: – Поторопись! Ты должен развернуть карету! Иначе мы окажемся в ловушке.
Конные солдаты остановились рядом с каретой, которая начала разворачиваться, но к ним уже направилась толпа с площади, большинством двигало обычное любопытство, некоторые явно сильно накачались спиртным. Джеса переместилась к середине сиденья, когда те, кто сумел вклиниться между конными солдатами и каретой, стали с двух сторон заглядывать внутрь.
– Я не смогу развернуть карету, не распрягая лошадей! – сказал возница. – Но я не стану…
Герцогиня Кантия довольно долго ждала. Снаружи на карету стали напирать люди, и она содрогнулась. Джеса с огромным трудом сдерживала крик страха, но она не хотела пугать Серасину, которая проснулась, открыла глаза и решала, стоит ей заплакать или нет.
– Кучер? – позвала герцогиня. – Кучер?
Давление стало таким сильным, что карета начала раскачиваться. В окне мелькнуло лицо, которое Джеса раньше не видела, странный взъерошенный мужчина с еще более странной улыбкой, который оказался совсем рядом и не сводил с них глаз.
Лицо одного из конных солдат появилось в окне.
– Ваша светлость, кто-то пытается стащить кучера с сиденья! Если мы останемся здесь, вам будет грозить опасность. Вы должны пересесть ко мне на лошадь. И нам придется прорываться сквозь толпу!
Но прежде чем герцогиня успела ответить, солдат неожиданно вылетел из седла, и его поглотило людское море. Его лошадь, которая заржала на пронзительно высокой ноте, ворвалась в толпу, сбивая людей с ног. Джеса никогда не слышала подобных звуков. Вместе с криками тех, кого топтала лошадь, шум стал оглушительным, и Джеса подумала, что сходит с ума.
– Герцогиня, – закричала она, – нам нужно спасаться! Мы должны выйти из кареты и бежать!
Темноволосый мужчина со странной улыбкой снова оказался возле окна кареты – казалось, он наблюдал за представлением, доставлявшим ему удовольствие, в то время как другие продолжали раскачивать карету. В лице мужчины было нечто странное, кроме застывшей на нем улыбки, его кожа показалась Джесе какой-то необычно грубой. А еще она увидела, что в толпе немало людей с эмблемами Альбатроса и совсем нет стражников.
– Это ловушка! – крикнула она. – Они нас убьют!
– Чепуха, – сказала Кантия, но по ее глазам было видно, что она сама не верит в собственные слова. – На карете герб моего мужа! Они не осмелятся причинить вред жене и ребенку герцога!
Однако карета раскачивалась все сильнее, Джеса соскользнула с сиденья и навалилась на герцогиню. И только удача помогла ей вовремя убрать девочку в сторону.
– Нужно выйти из кареты! – закричала Джеса, но она уже не слышала собственный голос из-за воплей толпы.
Она потянулась к ручке двери, находившейся рядом с герцогиней, но давление снаружи было так велико, что дверца не открывалась. И вдруг карета начала заваливаться на бок. Джеса повернулась к окну со своей стороны и вновь увидела мужчину со странной улыбкой, но теперь он лез внутрь через окно.
– Она меня зовет, – сказал мужчина.
Улыбка застыла у него на лице, словно высеченная в камне, и он говорил с полнейшим спокойствием, как будто продолжал разговор, который они с Джесой начали ранее. Герцогиня Кантия упала вперед, когда карета перевернулась, застряла между сиденьем и полом и не могла подняться. Незнакомец потянулся к ребенку на руках Джесы, и тут только она заметила, что он сжимает заостренный деревянный кол.
– Меня призвала Шепчущая, я должен добраться до нее, – небрежно сказал улыбающийся мужчина, казалось, он разговаривает сам с собой. – Но мне предстоит такой долгий путь! Поэтому я должен принести ей подарок – что-то теплое…
Джеса умудрилась поднять ногу и лягнуть незнакомца в лицо, но он лишь слегка отпрянул назад, а потом ударил ее по ноге колом, прежде чем она успела ее отдернуть, и она почувствовала, как по икре потекла кровь. Мужчина снова стал лезть в карету, пока ему не удалось просунуть в окно верхнюю часть тела. Джеса передала ребенка герцогине, а сама постаралась защитить маленькое тельце своим собственным, продолжая наносить незнакомцу удары руками и ногами, но теперь он блокировал их свободной рукой и забирался внутрь все дальше, продолжая улыбаться.
