– Наш, – шептали деревья, хотя он едва их слышал, потому что его окружала темная влажная земля, забиравшаяся не только в уши, но и в рот и нос, и каким-то образом даже под кожу. Он становился почвой, имеющим форму человека куском земли, который распадается на кусочки под лезвием первого же плуга. – Все наше.
Он пытался высвободиться, выкопать путь к поверхности, надеясь, что в вымышленном мире за пределами леса все еще сияет солнце, к нему вернется зрение и он сможет спастись. Но стоило ему выбраться на поверхность, раздвигая корни, точно плотные занавеси, он ощутил леденящую пощечину ветра. Его со всех сторон окружал мрак и стоны воздуха, стремящегося к безумию.
А потом сквозь переплетение корней к нему приблизилось бледное, похожее на лик трупа лицо. Его собственное. Он не пытался выбраться наверх, он лишь нашел собственную могилу.
* * *
Элин рванулся вверх, сражаясь с удушающей хваткой лесных корней, и тут только обнаружил, что тяжелым стержневым корнем, который его удерживал, была рука на лице, а лицо, которое казалось ему собственным, на самом деле принадлежало молодому солдату Эвану, чьи глаза были широко раскрыты, а щеки стали белыми от страха, точно рыбье брюхо. И еще он стонал, или это был лишь ветер?..
– Сэр Элин! – прошептал юноша. – Проснитесь! Вы слышите?
Шум у него в ушах не был воем ветра, а если и так, то тогда он слышал самый странный ураган с тех пор, как Бриниох создал небо. Высокий пульсирующий стон, казалось, наполняли слова, во всяком случае, звучало это очень похоже, регулярные образы возникали и исчезали, вплетенные в вой ветра и гром настоящей бури, но несомненно являвшиеся чем-то другим.
– Стада Багбы, что это?
– Я не знаю, сэр. – Лицо молодого солдата совсем побледнело от страха. – Все солдаты, кроме этого, поднялись наверх, чтобы посмотреть, так я думаю.
Он указал на одного из Серебряных Оленей, который сидел, уперев подбородок в грудь, неподалеку от остальных солдат Элина, и спал, изредка похрапывая.
– Тогда нам нужно пойти за ними, – сказал Элин и, стараясь не шуметь, достал кинжал из ножен, впрочем, из-за ревущей за стенами бури и громкого храпа солдат едва ли его кто-то услышал бы, даже если бы он уронил поднос с тарелками и чашками на каменный пол.
Эван вытащил собственное оружие и последовал за Элином вверх мимо гостиной, где они встретили барона Курудана. Сейчас огромная комната пустовала, они не обнаружили в ней ни одного солдата и продолжили подниматься наверх. Пока они шли мимо комнат, где должны были жить солдаты гарнизона и находиться припасы, грохот бури становился все громче, и теперь они слышали не только вой ветра, но и другие странные звуки, прорывавшиеся сквозь шум, невнятное смешение слов и мелодий, в которых не было ничего естественного или знакомого. Элин подумал, что пение во время бури выглядит еще более странным, чем даже его сон.
Когда они приблизились к самому верхнему этажу и обзорной галерее, откуда открывался вид на всю долину Инискрич, Элин услышал более знакомые звуки и узнал голос сэра Самреаса, лейтенанта с ястребиным лицом. Когда Элин и Эван вышли из лестничного колодца, порыв влажного ветра ударил им в лицо.
– Заткни свой рот, – говорил кому-то Самреас. – Барон знает, что делает. Король не просто так его выбрал.
– А что, если буря его уничтожит? – спросил один из солдат.
– Не тревожься о том, чего не понимаешь, – сказал Самреас.
Большая часть Серебряных Оленей находилась в северо-восточной части галереи, они жались друг к другу и к стене башни, словно пытаясь найти тепло и утешение, и смотрели вниз, на вход в долину и огромный брод, который защищала башня. Солдаты столпились на противоположной стороне галереи, поэтому Элин знаком показал Этану, чтобы тот следовал за ним, и, стараясь оставаться в тени, направился к ближайшему выступу стены, чтобы увидеть то, что вызвало такой интерес у Серебряных Оленей.
Однако ему было довольно трудно разглядеть что-то в долине – небо полностью потемнело, и звезды оставались невидимыми, а луна появлялась и исчезала за стремительно бегущими тучами, словно подмигивающий глаз. Однако самым странным оказалось то, что средоточие бури находилось на земле, заполняя речную долину щупальцами мрака, словно грязь лужу. Но не все вокруг было мраком: на границах и в скрытом центре обнимавшей землю бури мерцала молния. Во время одной из вспышек Элин успел заметить одинокого всадника в доспехах и бьющего копытами скакуна, замершего на мысе у брода. Неужели это барон Курудан в шлеме с рогами великого бога Эрна? А если не он, тогда кто ждет приближения бури, словно она живое существо?
Эван беззвучно двинулся вперед, оставив за спиной укрытие лестничного колодца, чтобы посмотреть, что происходит внизу. Элин хотел его остановить, но не осмелился произнести ни звука. Молния промчалась над бурей, словно плоский камешек над гладкой поверхностью озера, одинокий всадник не шевелился, но ждал, когда кипящий и ревущий мрак наконец его окутает.
– Да, там человек! – закричал Самреас, продолжая смотреть вниз, но его голос почти заглушил громкий вой ветра. – О, клянусь кровавыми ранами Мурхага, стоит ли удивляться, что король Хью так его любит? Курудан! – завопил он, подняв в воздух кулак. – Да здравствует барон, повелитель Оленей.
Элин смотрел, потеряв дар речи. Что здесь происходит? Неужели Серебряные Олени сошли с ума? Он повернулся к Эвану, чтобы предложить ему временно отступить, но после короткого мгновения ужаса сообразил, что видит перед собой одного из Серебряных Оленей, который только что поднялся по лестнице. Долю секунды Элин и Олень молча смотрели друг на друга, потом солдат Курудана сильно толкнул Элина в грудь, отбросив его спиной к стене, и на мгновение он испугался, что сейчас рухнет вниз, в завихрения мрака.
– Смотрите! – воскликнул Эван, который не понял, что произошло. Он возбужденно помахал рукой и громко прошептал: – Это не просто тучи! Там люди внутри бури… Люди или демоны!
– Здесь чужаки! – взревел Олень, который толкнул Элина, стараясь перекричать вой ветра. – Они здесь!
– Чужаки! – Продолжая бороться с солдатом, Элин испытал приступ ярости. – Башня принадлежит эрнистирийцам – это сторожевая башня Верховного Престола! А ты вместе с Куруданом и остальными здесь чужаки и преступники!
Остальные Олени повернулись на крик солдата и бросились вдоль галереи к Элину. Он продолжал сжимать кинжал, но позволил им схватить себя, не пролив ни капли крови. В конце концов, они были солдатами короля, предположительно действовавшими по его приказу: если он начнет сопротивляться, у них будет право его убить.
– Эван, – позвал он. – Не сопротивляйся.
Но молодой солдат, казалось, его не слышал. Олени схватили его за руки с двух сторон, однако Эван продолжал смотреть на хаос, царивший внизу, и глаза у него были широко раскрыты от удивления и изумления.
– Там, внутри бури, серебряный человек! – воскликнул он. – Неужели мои родители ошибались, когда отрицали старых богов? Клянусь всем святым, я их вижу! Я думаю, там наши предки, сэр Элин! Они такие высокие и прекрасные! Должно быть, это великий Эрн и его охотники!
