– Пошел ты, – сказал Михаил.
– А, – сказал Азазель злорадно. – Конфликт интересов!.. Чувствуешь себя родителем? Но она ждет от тебя это вот, что будет носить в чреве…
Они прошли не больше километра, болото осталось далеко за спиной, двигались по каменистому плоскогорью, когда послышалось подрагивание почвы, словно ее раскачивает огромная масса двигающихся в их сторону тяжелых животных.
Азазель быстро огляделся, крикнул:
– Вон за ту гряду!.. Бегом, черепахи!
Михаил понесся со всех ног, а Обизат, понимая, что ее господин и повелитель начнет отставать, если она будет привычно следовать сзади, помчалась впереди, как факел с красным пламенем на вершинке.
Азазель взбежал по крутому косогору и, перепрыгнув через каменный гребень, прокричал:
– Хорошая позиция!.. Просто прекрасная!
Туман остался на болоте, здесь воздух чист, видно далеко-далеко массу скачущих животных, всадников снова не разглядеть за крупными головами на высоких шеях, да еще эти растопыренные гребни…
Михаил спросил:
– Что за лошадки?
– Бехемы, – ответил Азазель.
Михаил покосился на него исподлобья и с великим подозрением.
– Это?.. Бехемы?
– А у них все бехемы, – ответил Азазель хладнокровно. – То ли язык беден, то ли словцо с породы перешло на всех вьючных… Что скажешь, Биан?
Бианакит встал на колено за камнями рядом, уже выбирая цель, хотя всадники еще далеко, ответил одобрительно:
– Нечего заморачиваться с отдельными словами.
Обизат присела рядом с Михаилом, щеки раскраснелись от радостного возбуждения, ее господин и повелитель увидит, как она хорошо сражается, и похвалит!
Земля подрагивает все заметнее, пыли во влажном воздухе за бехемами нет, зато следом словно бы несется стая ворон, это с силой выброшенные копытами комья земли.
Отряд постепенно вытягивался в острый клин, Михаил с облегчением перевел дух. Куда хуже, если бы атаковали широким фронтом, но всяк стремится показать удаль и первым ударить на противника…
Азазель пристроил ствол автоматической винтовки между камней, целился недолго, но все-таки целился, высчитывая не столько скорость движения, как влажность и направление легкого ветерка.
Раздался выстрел, Азазель чуть сместил прицел и снова выстрелил дважды. Михаил видел, как один всадник зашатался и рухнул лицом на шею бехема. Второй вылетел из седла, словно его ударили бревном, а третий выронил из вскинутой руки топор.
– Снайпер, – сказал Михаил. – Еще бы не наловчился… С кремневой винтовки начинал?
Азазель зло ухмыльнулся, Михаил начал стрелять, тоже часто и почти так же прицельно. Рядом победно загремели выстрелы из винтовки Обизат, через пару минут она переключила на стрельбу короткими очередями и безукоризненно точно сносила с седел всадников с ее стороны.
Тактика атаки клином срабатывает при схватке грудь в грудь, потому на острие удара самые сильные и яростные, вожди племени и клана, а также их сыновья. Они и пали первыми, остальным пришлось топтать их копытами своих животных, те храпели и начали шарахаться из стороны в сторону, крови слишком много, но воины все еще рвутся вперед, уже увидели, что врагов мало, осталось чуть-чуть, и победа будет за ними…
Бехемы даже не пытались перепрыгнуть высокие камни, часть всадников повернули животных и помчались в сторону. Михаил помнил, там есть возможность обогнуть каменную гряду и зайти со спины, а здесь самые отважные уже прыгают с седел на каменный гребень.
Справа и слева трещат автоматные очереди, только Обизат уронила винтовку и стреляет из обоих пистолетов.
Один могучий демон все-таки сумел бросить своего бехема на каменную стену, заранее встал ногами на седло и в момент удара о камни перепрыгнул край, обрушившись на Бианакита.
Михаил увидел их только на миг, когда демон перехватил руку Бианакита с пистолетом, задрав ее наверх, дальше Михаил дрался со своими двумя, а со стороны Бианакита и его демона слышал только хрипы, надсадное дыхание, глухие удары.
А когда разделался со своими, противник Бианакита сделал громадную ошибку: с грозным ревом вскинул врага над головой и с силой бросил о стену.
Бианакит ударился, рухнул на пол и тут же, извернувшись, дважды выстрелил тому в грудь и в голову.
Азазель вертелся, как вьюн на сковородке, рубил, бил, расшвыривал, Михаил видел его горящие яростью глаза, сам чувствовал, как в нем верх берет элементаль, а удары становятся все тяжелее и смертоноснее.
С десяток нападавших дрогнули и бросились бежать, Обизат хладнокровно убила семерых в спины, а когда трое поймали бехемов и вскочили на них, подхватила винтовку и выстрелила шесть раз.
В последнего, самого дальнего, уже скачущего во весь опор, всадила три пули, прежде чем тот сполз с седла и рухнул на землю.
Бианакит сломал шею своему противнику, поднялся, тяжело дыша. Азазель и Михаил переглянулись, тоже измученные тяжелой схваткой, Азазель сказал хрипло:
– А девочка у тебя хороша… Злая!
– Что хорошего, – ответил Михаил таким же сиплым голосом.
– В злой жизни нужно быть адекватным, – пояснил Азазель. – Злая женщина – надежная опора слабому мужчине!
– Это я слабый?
– Ты добрый, – обвинил Азазель. – Размерехлюнденный романтик. А вот Обизат абсолютно прагматична, как и все женщины. Верно, Оби?
Обизат тряхнула огненными волосами, глаза ее вспыхнули зелеными огнями.
– Я буду носить сына моего господина в чреве, – сообщила она гордо, – он будет обижать других детей, а потом станет великим вождем!
Она сунула пистолеты в кобуры и пошла осматривать сумки убитых. Михаил взглянул на горы трупов с отвращением.
– Как тупо! Нельзя же так в лоб на автоматы!
Азазель сказал с удовольствием:
– Мы для них такие первые. В этих землях и по всему уровню Врат Могильной Ямы первые и первейшие. Зато как приятно, когда местные понятия не имеют насчет огнестрельного оружия!
– Это нечестно, – сказал Михаил. – И неблагородно.
– Зато эффективно, – напомнил Азазель. – А уровень цивилизации измеряется количеством затраченных усилий на единицу площади и пространства-времени!
– Ты сам хоть понимаешь, – поинтересовался Михаил, – что несешь?
Азазель изумился:
– Зачем? Красота стиля важнее смысла! Иначе какое это творчество? Смысл только в прикладных дисциплинах, а истинное творчество свободно, бессистемно и бессмысленно по самой природе искусства!.. Ладно, не стой с раскрытым ртом, бехем влетит. Надо идти. Бианакит, Обизат, пару минут на отдых, и уходим.
Обизат откликнулась:
