Земля под ногами дрогнула, жуткий грохот ударил по барабанным перепонкам. Полыхнула вспышка белого огня, Михаил прикрыл глаза ладонью, глядя между растопыренными пальцами.
Взамен вздыбленной стены из грязного потрескавшегося от жара песчаника возникла сложенная из ровно отесанных блоков красно-черного гранита.
А в центре полыхнул огнем зев адской печи, как ему показалось на миг, затем ощутил, что это не гибельное жерло, а вход в исполинский портал, который упрятан за стеной из многослойной магии.
А еще за исчезнувшей стеной открылось десятка два крупных воинов в доспехах из металла, что беспечно сидели и лежали на земле, не видя ничего по эту сторону и даже не слыша, что стену ломают, а сейчас в испуге вскакивают, расхватывают мечи и топоры.
Несмотря на испуг и замешательство, быстро разобрали оружие и моментально выстроились в три линии боевого строя. Михаил ощутил прекрасную выучку по тому, как безукоризненно укрылись за круглыми щитами и выставили лезвия наружу.
Все как один рослые, в хорошо изготовленных доспехах, половина с топорами в руках, другие с изогнутыми и расширенными на концах мечами.
Один громко велел сделать шаг вперед и собраться для схватки. Отряд, как один человек, шагнул и замер, готовый к смертельной битве.
Сатан крикнул гневно:
– Всем стоять!.. Чей отряд? Не узнали своего властелина?
Воины сделали еще пару шагов, но начали останавливаться, оглянулись на своего вожака. Тот вышел вперед, рослый и с суровым лицом воина, но голос дрогнул, когда заговорил с самим повелителем преисподней, что однажды осмелился спорить с самим Господом:
– Повелитель… но мы дали клятву…
– Что за клятву? – грянул Сатан злым голосом.
– Бдить и не допускать, – ответил вожак. – Да, мы дали клятву…
– Не допускать даже меня? – гаркнул Сатан, он на глазах наливался безудержным гневом. – Кто посмел?
Вожак сказал молящим голосом:
– И об этом тоже клятва…
– Какая?
– Не называть имен…
Азазель встал рядом с Сатаном всматриваясь в их лица, покачал головой.
– Не скажут, – сообщил он кратко. – Честь – это жизнь; то и другое из одного корня. Отними честь – какая тогда жизнь?
Воины хранили молчание, все с одинаково суровыми лицами, все готовые к сражению, но командир отряда взглянул на Азазеля с надеждой, как будто просил помощи.
Сатан рыкнул:
– О чем ты говоришь?
– Кто теряет честь, – пояснил Азазель, – тот теряет все. Брось, ты же сам свою честь ставишь выше всего на свете! Или только свою?
Он обернулся, кивнул Бианакиту на перегородивших к порталу дорогу воинов.
– Убей их.
– Есть, – ответил Бианакит.
Он шагнув вперед, поднимая автомат, но Сатан крикнул страшно:
– Не сметь!
Бианакит оглянулся на Азазеля, что велит командир, то и будет, Азазель сказал Сатану с сочувствием:
– Они дали слово – они его сдержат.
– Никто не смеет ничего без моего позволения, – отрезал Сатан. – Это мои подданные. Они поставили верность своему лорду выше верности мне, властелину преисподней? Значит, и умрут от моей руки!
Михаил вздрогнул, Сатан выпрямился и произнес одно-единственное слово, но таким страшным и обрекающим голосом, что даже Азазель невольно сделал шаг назад.
Глава 9
Багровый огонь вспыхнул перед Сатаном и, мгновенно разбежавшись в сторону загораживающих портал воинов, охватил всю группу, взметнулся, взревел и затрещал, будто при сильном ветре.
Ослепляющий жар заставил Михаила попятиться. Даже Бианакит и Обизат отступили, только Сатан остался и с наслаждением смотрел, как несчастные падают и корчатся в огне, что мгновенно раскалил доспехи и начал пожирать плоть.
Вожак все еще держится на ногах, выказывая мужество и стойкость, но его воины уже на земле корчатся в диких муках, кричат дико, дергаются, пытаются выползти из огня, но натыкаются на незримые стены с обеих сторон и затихают.
Голос Сатана прогремел так, словно это был глас с небес:
– Никто из вас… никто!.. больше не появится в этом мире! Вплоть до Судного Дня!
От дергающихся тел быстро остались обугленные головешки. Чадные дымки стремительными струйками все еще возгоняются к багровому своду, что как будто стал еще ниже, но жар спал, огонь исчез, накалив камни.
Азазель покосился на разгневанного Сатана, тот все еще сжимает кулаки и дышит хрипло и яростно, часто вздымая грудь.
– Ты что, – спросил он с интересом, – рассердился?
Сатан повел на него налитыми кровью глазами.
– Поговори мне, – прорычал он с угрозой.
– Да-а, – протянул Азазель, – я сама доброта и кротость рядом с тобой. Ты чего такой злой? Подумаешь, бунт против власти! А если они одухотворенные романтики?
– Как посмели, – сказал Сатан громовым голосом, – ты слышал? Как посмели!
Выглядел он все еще, несмотря на гнев, потрясенным, Азазель взглянул почти с сочувствием.
– Вот так и начинаются революции, – согласился он. – Хотя бунты тоже так примерно. Да кому я это вещаю? Ты все знаешь лучше и видишь теперь ситуацию с обеих сторон. Как бунтарь и как правитель в одном лице. Правда, смешно?
– Замолчи, – велел Сатан.
Азазель отмахнулся с самым независимым и дружелюбным видом.
– Да ладно, – ответил он, – бунт – это романтично! Знавал я одного такого, не припомнишь? Но с ним поступили милосерднее, верно?
Сатан ожег его бешеным взглядом, отвернулся и широкими шагами пошел к порталу.
Азазель подмигнул застывшему Михаилу.
– Что я говорил?.. Мир все злее. А мы потому ближе и ближе к Армагеддону. Скоро жахнет, как нам всем подспудно жаждется до свинячьего писка.
– Мне совсем не жаждется, – сказал Михаил.
– Тебе нет, а твоим инстинктам…
Михаил с пистолетом в руке, не слушая, пошел вслед за Сатаном. Тот остановился перед порталом, раскинул руки с растопыренными пальцами, глубоко вздохнул.
Азазель встал рядом с Михаилом, Бианакит и Обизат наготове с оружием в руках с другой стороны, серьезные и с напряженными лицами, ждут.
Сатан сжал кулаки и с таким усилием свел руки, словно за каждой тащится прикованная к ней гора.
Михаил видел, как смялся и колыхнулся воздух. Сатан мощно сжимает пространство, адски багровое пламя портала затрепетало, словно выискивая щелочку, куда вырваться, но не отыскало и опустилось, прижатое злой волей.
В глубине колыхнулось нечто, вылетели искры, а следом вышел, пригибая голову, титан, как показалось Михаилу.
