Профессор Сингх ускорил шаг, чтобы быстрее миновать зал.
Алиса немного отстала, ей было интересно посмотреть на статуи, которые поют на вершине башни.
В тусклом свете факелов она увидела грубые, похожие одна на другую каменные фигуры в длинных, до земли, плащах и капюшонах или шлемах. В любом случае лиц не видно, а увидеть так хочется.
Алиса даже присела, чтобы заглянуть под низко надвинутый капюшон статуи.
И вдруг оттуда сверкнул глаз!
Наверное, подумала Алиса, вместо глаз статуям вставили драгоценные камни.
А как похоже на настоящие!
И тут глаз закрылся.
Ну уж так совсем не бывает!
Алиса протянула руку, чтобы потрогать камень, но тут ее окликнул отец:
– Алиса, не отставай, а то тут и заблудиться недолго!
Видно, папе тоже было не очень приятно гулять по этим подземельям.
В то же мгновение Алиса почувствовала, что статуя движется. Она отдернула пальцы – и вовремя! Потому что статуя щелкнула зубами – похоже, ей не понравилось, что девочка хочет ее потрогать.
– Дочка! – снова позвал профессор Селезнев. – Ты всех задерживаешь!
Алиса еще раз взглянула на статую, которая в шторм поднимается на вершину башни и поет там старинные народные песни. Но та вела себя, как и положено каменной статуе, – стояла и не шевелилась.
Пришлось уходить.
Но про себя Алиса сказала: «Ничего, я еще с тобой поговорю, привидение!»
Всем надоело шагать по подземным ходам, и директор Ро-Ро это заметил.
– Никак не можем решить, – сказал он, – как лучше поступить: то ли устроить здесь эскалаторы и дневное освещение, чтобы туристы быстро доезжали до зоопарка, то ли наоборот – сделать подземелья еще более подземными и сказочными.
– Немедленно сделать эскалаторы! – потребовал профессор Сингх. – Стены побелить, и побольше пластика, хорошего, белого, гладкого пластика! Гигиена прежде всего!
– Нет, – возразила Алиса. – Надо оставить все как есть и сделать еще страшнее. Туристы любят ужастики.
– Это ты, девочка, любишь ужастики, – обиделся Сингх. – Потому что ты, как я вижу, существо домашнее, неопытное, ничего еще в своей коротенькой жизни не видела и не знаешь. Вот и думаешь, что ужастик – это интересно. Но на самом деле ужастики портят детскую нервную систему.
Алиса даже покраснела от негодования. Как так? Это она-то – неопытная домашняя девочка?! Это она, победительница космических пиратов, освободительница планеты Пять-четыре, подруга великого археолога Громозеки, – это она ничего в жизни не видела?!
И хоть Алиса считает себя воспитанным человеком, на этот раз она не выдержала.
Она окинула яростным взглядом толстую фигуру профессора Сингха и спросила:
– Простите, пожалуйста, профессор Сингх, а что вам пришлось увидеть за вашу длинную и полную событий жизнь?
Профессор Селезнев хотел одернуть дочь, но директор Ро-Ро с улыбкой придержал его за локоть. Он-то давно был знаком с Селезневыми и знал о приключениях Алисы.
– Мне пришлось увидеть немало, – гордо ответил профессор. – Я был делегатом тридцати двух научных конференций и конгрессов. Кроме того, я объехал все музеи мира, а также вел раскопки на берегу реки Ганг. Наконец, ты не поверишь, но в прошлом году мы с женой и дочкой, не побоявшись трудностей и опасностей, летали на Луну, и я лично осмотрел кратер Циолковского и море Туманов.
– И все? – спросила Алиса.
– Этого мало? – удивился профессор.
– Недостаточно! – отрезала Алиса. – Совершенно недостаточно!
– Мало кто может сравниться со мной! – громко воскликнул профессор Сингх. – Мне завидуют мои коллеги!
Алисе было достаточно – она победила. Хоть профессор никогда не догадается, что разговаривал с самой знаменитой девочкой Земли.
За разговором подземный ход кончился.
Они оказались в небольшой круглой комнате, у которой вместо потолка был прозрачный пузырь. Этот пузырь находился в самом центре купола, под которым жили ископаемые звери – ожившие древние обитатели Земли.
Китайский биолог даже ахнул. И понятно почему. Ведь совсем рядом за невидимой преградой кипела такая бурная жизнь, какой Алисе не приходилось видеть ни на одной планете.
Глава 4
СПАСИ МЕНЯ, БРОНТЯ!
Вокруг ползали, прыгали, летали, шагали, качались, вздрагивали, рычали, пищали, скрипели и пели махонькие, маленькие, небольшие, значительные, крупные и гигантские насекомые, земноводные, пресмыкающиеся, первоптицы и даже сумчатые, не говоря уж о пауках размером с футбольный мяч, скорпионах ростом с собаку и собаках размером с комара.
Все они старались скушать друг друга и народить детишек. Так что роботам охраны приходилось туго.
– Они у нас замаскированы под камни, папоротники, хвощи, лианы, и я уж сам не помню подо что. Главное, вы их и не заметите, но они все замечают. Посмотрите направо.
А справа толстый динозавр размером с двухэтажный дом встал на задние лапищи, чтобы сломать и сожрать папоротник ростом повыше этого чудовища.
И вдруг замер в такой позе, чуть-чуть не достав до ценного растения. А вместо папоротника прямо в открытую пасть динозавра въехал пук банановых листьев.
Динозавр не заметил разницы, обхватил банановые листья передними лапами и принялся их жевать.
– Как же вы это сделали? – спросил китайский биолог.
– Часть купола зеркальная, – ответил директор Ро-Ро, – а за зеркалом находится кухня для всех жителей зоопарка. И как только туда поступает сигнал от робота-наблюдателя, что кто-то хочет чего-то или кого-то скушать, чего ему кушать нежелательно, как в зеркале открывается люк и к морде голодной зверюги подносят какое-нибудь лакомство. Просто и надежно.
Вдруг на поляну перед пузырем, под которым стояли биологи, вышел гигантский скорпион. Он увидел людей, и в его маленьких выпуклых красных глазках загорелась радость.
«Вот кого мне хочется ужалить!» – наверное, подумал он.
За ним топали сразу шесть или семь детишек с такими же злобными глазками.
Скорпион поднял оранжевые клешни и пошел в атаку.
– Уберите эту гадость! – закричал профессор Сингх. – А то я буду сопротивляться!
Он сорвал с носа очки и прицелился в скорпиона.
– Не бойтесь, – засмеялся директор Ро-Ро. – Сейчас вы увидите, как робот охраны его остановит.
Но, видно, у робота охраны в тот день было много других дел. Скорпионья семейка кинулась на пузырь и стала рвать его клешнями.
Может быть, все и обошлось бы, но профессор Сингх слишком сильно сопротивлялся.
