Одномоментно, за время, которое невозможно было оценить визуально, всё кровавое месиво из тел исчезло. Только удалось заметить, как по полу покатились расплющенные пули.
– Вот оно было́ – и нету, – пропел фразу из старинной песни штурман.
– Кто оно? – не понял командир.
– Зомби. Зомби же – оно? – спросил Виктор.
– Не тупи. – Протасавицкому было не до шуток.
– Какая разница, – махнул рукой Андрей. – Просто мы видим, что это остается материальным до определенного момента, потом аннигилирует. Хотя аннигиляция подразумевает выделение энергии. О! – У Малахова загорелись глаза. – А проверим датчики температуры! У нас же они стоят на каждом метре.
Опять стук по клавишам, и новые данные на экране.
– Хорошо. Сравниваем время исчезновения этих тварей и температуру. Вот – повышение температуры на четыре градуса. Немного, но есть. – Андрей пальцем показал точку на графике контроля температуры. – Можно сказать, что эти твари малоэнергетичны.
– Что это значит? – спросил штурман.
– Это значит, что они легко распадаются. Я так думаю: не приди Андрей на помощь Кате, они бы сами распались через такое же время. – Командир все понял без пояснений Малахова.
– А если, когда они аннигилируют, повышается температура, то… – Малахов поднял вверх указательный палец.
– То когда они появляются, температура должна падать! – продолжил штурман.
– И значит, мы можем построить простую систему контроля над появлением этих тварей? – спросил командир.
– Ну, как первый шаг – конечно, – произнес Андрей, уже полностью увлеченный перепрограммированием датчиков температуры. – И по скачку температуры мы можем определить даже, сколько тварей тут появится…
– А не проще просто следить камерами? – Переверзеву не нравился такой метод.
– Можно, но программу проще написать, чем сидеть и пялиться во все камеры сразу.
– Ясно, – буркнул Тимофеич. – Блин… Мы исследованиями будем заниматься или сидеть выискивать этих тварей? Сидеть – бояться?
– Мы будем выживать, – недовольно прошипел Протасавицкий. – А все остальное время – работать! Бортинженер, доложить по ситуации с лидаром.
– Да, Константин Петрович. – Малахов не обратил внимания на тон командира и продолжил как ни в чем не бывало: – Ситуация следующая. Исходно, так как считается, вернее, считалось, что нас будет окружать изотропное пространство, и в первую очередь дисперсные элементы будут тоже изотропны, то программа работы лидара была простой, а именно…
– Повтори по-человечески, – прервал его командир. – У меня мозги плавятся, когда ты начинаешь излагать. Ещё скажи, что вы что-нибудь «постулировали».
– Ну, таки да, постули… извините, Константин Петрович, – запнулся Малахов. – Всё на самом деле просто. Объемы и расстояния в космосе настолько велики по сравнению с нашей станцией, что считалось, что такие простенькие исследования, как измерения состава космической пыли вокруг нас, совершенно не зависят от того, в какой точке около станции мы будем их делать. Это как мухе в пылевой буре все равно куда смотреть – вокруг одна и та же пыль.
– При чем тут муха? – не удержался Тимофеич.
– Ни при чем, – спокойно отреагировал Малахов. – Просто мне нравится такой образ. Короче, согласно различным теориям и опыту считалось, что нас будет окружать некая совершенно однородная среда, крайне разреженная, но исследования её могут дать какую-то информацию о генезисе Вселенной в этой ее части.
– Кто на ком стоял, – буркнул штурман.
– Так вот! – повысил голос Малахов. – Выявилось нечто неожиданное. В каждой точке пространства вокруг станции космическая пыль разная и ее концентрация превышает предсказанную в десятки раз. Посему…
– Ой, а «доколе» скажешь? – Штурман поморщился, слушая риторику Андрея.
– Заткнись! – оборвал его командир.
– Так вот, доколе мы не поймем, почему нас окружает такая аномалия, мы не вправе бросить исследования. Мне пришлось перепрограммировать лидар так, чтобы мы могли каждое измерение связывать с конкретной точкой пространства. Теперь мы будем иметь спектры, разложенные по полочкам – этот отсюда, этот оттуда.
– И как это нам поможет? – не унимался штурман.
– Нам – никак. Но мы работаем и собираем данные для ЦУПа. Пусть они решают, важно это или нет, – все так же хладнокровно продолжил Андрей. – Учтите, у нас еще есть датчики и в гамма-диапазоне, и в рентгеновском, и в видимом. Просто картинки снимать и собирать. Что они в себе будут содержать – мы не в силах понять. Это пусть на Земле думают.
– Кстати о Земле. – Протасавицкий прервал монолог Андрея. – У кого-нибудь какие-нибудь мысли есть по этому поводу?
– Это ты про связь? – Штурман был с командиром на «ты», ещё со времен летного училища в Каче.
– Именно.
– А можно я предложу? – Малахов осторожно привлек к себе внимание, подняв руку, как ученик в классе.
– Шарахнуть лазером? – не удержался штурман.
– Тимофеич – отцепись от человека! – остановил его командир.
– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжил Малахов. – У меня простое предложение. Надо вызвать ЦУП на видеосвязь. Может, мы увидим, что у них там происходит?
– А если они не ответят или не включат видео?
– Константин Петрович, я знаю, как можно включить их видео с нашей станции.
– Как знаешь?
– Ну как… Ведь если мы входим в прямой цифровой контакт с ЦУПом, то есть всегда варианты, чтобы некоторые команды можно было послать от нас на их главный компьютер. Это не совсем законно, но…
– Давай начинай, – не стал вдаваться в подробности командир.
– Только мне нужен ваш логин. – Андрей потупил взгляд. – Права на это есть только у вас.
– А ключи от квартиры…
– Но вы потом его можете поменять, и я больше никогда не смогу снова воспользоваться каналом без вашего разрешения, – поспешил убедить начальника Малахов. – Риска для вас никакого.
Командир пересел к своему монитору, залогинился и бросил через плечо Малахову: «На, ковыряйся». Он не заметил, что Малахов внимательно следил за пальцами командира, заглядывая через плечо.
По своей, как он считал, отвратительной привычке Андрей стал бормотать себе под нос не очень связные слова, что он делал всегда, когда работал с компьютером. Впрочем, штурмана и командира, уже привыкших к такому поведению Андрея, это не раздражало.
– Так, сейчас… минутку, такое ощущение, что там весь софт поменяли, но кода пока на месте и… – Малахов, не поднимая головы от клавиатуры, указал рукой на общий монитор, – тада-ммм!
На экране появилась хорошо знакомая всем картинка главного зала ЦУПа. Но зал был пуст.
