– Командир в отключке, – кратко ответил Андрей. – Надо сюда его тащить. Я за носилками.
– Давай вместе его принесем. – Борис кряхтя решительно подошел к ячейке с носилками.
– Ты же раненый! – Малахов показал пальцем на спину пилота.
– Ерунда! Катя слишком скрупулёзна. Все давно зажило, а она боится, что вдруг я ослабну и сознание потеряю. Все, я могу пластырь даже содрать! Хороший она доктор, но уж слишком большая перестраховщица. У нее прямо какой-то маниакальный страх за здоровье экипажа.
– Боря, не преувеличивай. Катя нормальная девушка, – возразил Андрей. – И навалилось на нее сразу столько, что мама не горюй. Она же просто должна была нам температуру мерять и за давлением следить. А тут полевая хирургия.
– Да уж. Ладно, я в порядке. Пошли. – Степанов первым вышел из медотсека.
На мостике их ждал приятный сюрприз. Капитан, всё еще бледный, был в сознании и что-то тихо обсуждал с Катей. В рубке явственно пахло нашатырным спиртом.
– О, носилки не понадобятся, – обрадовался Малахов.
– Да, можешь отнести их обратно, – согласилась Катя.
– Нет, боюсь, что носить носилки станет моей второй профессией. Пусть тут постоят, – улыбнулся Андрей.
– Так, бортинженер, объясните мне всё происходящее. – Командир строго посмотрел на Малахова.
Такая нарочитая официальность не понравилась Андрею. Тем более, что совсем недавно командир обвинял его во всех бедах.
– Товарищ командир, разрешите докладывать? – Хоть Малахов и не хотел этого, но показалось, будто он передразнил капитана. – Видимо, сила контролера оказалась больше, чем обычно, и он смог на вас повлиять. Ведь вы же не по своей воле отключили блокировку шлюзовой?
– А ты мне лучше вот что скажи. – Протасавицкий был недоволен словами Малахова. – Почему вред наносится всем, но не тебе? Почему у нас один ранен, другой, вон, улетел, меня твой контролер чуть не убил, а ты все такой же веселый и остроумный? Не ты ли являешься источником всех наших проблем?
– Каким образом? – Андрей напрягся, словно перед дракой.
– Я не знаю, каким образом! Но то, что происходит здесь, не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к остальному экипажу! Заметь, мы даже не знаем, как эти твари называются, а приблудная мразь, которую ты Бруно называешь, вообще твой домашний питомец!
– Константин Петрович, – устало произнес Малахов, – давайте сначала Тимофеича выручим, а потом устраивайте суд офицерской чести, хорошо?
– Ты не офицер! Ты штатский! В отличие от нас всех! – Командир перешел на крик.
– Ну, тогда товарищеским судом. Сами решите, каким. – Малахов был взбешен от таких обвинений, но пока сдерживался.
– Почему тебе этот контролер вообще никакого вреда не нанес, а меня он достал даже через монитор? – не унимался Протасавицкий.
– Не знаю, – ответил Малахов.
– Не знаешь – не надо! – Командир сказал как отрезал. – Так, Борис, доложить ситуацию по катеру!
Степанов, давно мечтавший вернуться в строй, немедленно занял свое место, набирал на клавиатуре, которая у пилота была встроена в подлокотник, необходимые команды.
– Константин Петрович, – всполошилась Катя, – может, не стоит Борю пока тревожить? Он же ещё не выздоровел окончательно.
– Потом будем долечиваться, – буркнул командир.
– Удаление двести километров. На связь не выходят. Ускорение ноль. Они отскочили от станции и застыли. Состояние здоровья штурмана…
– Состояние штурмана, – вмешалась Катя, которая уже связалась с катером по медицинскому каналу, – скорее похоже на ваше состояние, Константин Петрович, полчаса назад. Понижена активность всех функций мозга. Мышечный тонус слабый.
– А по-русски? – спросил командир.
– В глубоком гипнозе, если по-вашему. Проще не объясню.
– Зачем этой твари наш штурман?
– У твари спрашивайте. – Катя была очень напряжена и не настроена на какие-либо рассуждения. – Насколько я понимаю в таких терминальных состояниях, час-другой – и мы останемся без штурмана навсегда. Психика не выдержит.
– Надо на втором катере их перехватить, – предложил Степанов. – Я смогу пристыковаться. К ним можно попасть, если удастся разблокировать вход…
– Как попасть? А если штурман без скафандра? – перебил его командир.
– Я видел, что Тимофеич был в скафандре. А вот контролер… – Малахов вспомнил, что он видел в смотровое окно на двери в шлюзовую. – Он как раз был в своей алкоголичке.
– Борис, можешь проверить?
Пилот вывел на общий обзор вид с камеры внутри челнока.
– Скафандр в порядке, наш штурман даже в состоянии полного гипноза не забыл о правилах.
– Так. – В голосе командира опять зазвучал металл. – Боря, ты сможешь сесть за штурвал?
– А куда я денусь. Андрюха наш вообще даже на тренажерах не пробовал.
– Так это не моё дело, – отозвался Малахов. – Я просил, чтобы меня научили, но руководство решило, что это лишнее.
– Приказываю, – продолжил командир, – пилот и бортинженер. С помощью второго катера попробуйте пристыковаться и освободить штурмана. Борис – твоё дело только управление машиной. Никакого вмешательства в работу бортинженера. А тебе, Малахов, заниматься только нашим штурманом. Раз ты уверен, что твари тебя не трогают.
– Ну, это вы уверены, – вяло возразил Андрей. – Задание понял, выполню.
Он встал и направился на выход.
– Андрей, подожди, – мягко остановил его командир. – Ты говорил, что контролера ножом надо брать. Вот, возьми.
Он открыл верхнюю шухлядку своего стола и извлек оттуда кортик.
– Не ты один подарок от отца на борт протащил. Это кортик ещё с Великой Отечественной, от моего прадеда. Он тебе сейчас нужнее.
Глава 14
И опять дорога. Запах прелых листьев и сырой плесени наполнял воздух, и казалось, что нигде в мире уже нет ничего, кроме осени и мертвых растений. Несмотря на то что Вадим и Шип углублялись в Зону, путь был достаточно простым. Пару раз только обошли трамплины, раз Вадима хлестнул обрывок жгучего пуха, прилетевший с порывом ветра.
Широкая тропа, проходящая через чахлый лес, упиралась в шоссе. На этом перекрестке стояла толпа зомби. Зомби были вроде не агрессивны, по крайней мере, так казалось на расстоянии. Шип, не задумываясь ни на секунду, взял автомат наизготовку.
– Приготовься, сейчас чуть ближе подойдем и открываем огонь, сноси головы по возможности. Они ходить будут, но уже потеряют ориентацию. И свалятся скоро, – объяснил он Вадиму зловещим шепотом.
– Да, они же вроде нас не трогают? – возразил Малахов.
