– Да не…
– Гут. Помолчи и веди машину. Мне надо подумать…
«Гончая», фыркая всеми своими «лошадками», от души накормленными пахучим авиационным топливом, катилась мягко и плавно. Прямо, налево, за высоченный скелет бывшей двенадцатиэтажки, сложившейся в Войну, прямо, до виднеющейся Товарной, опять налево, домой.
Дорога, подкидывая бывшую «двадцать четвертую» надежно закрепленную на базе от «соболя», шелестела почти неслышно. Закованная в доспехи «волжана» надежно прятала пассажиров от окружающего мира.
Виляя между фурами и холмами-легковушками, Зуб уверенно вел «гончую» в нужную им сторону. Водителем пацан оказался стоящим, заинтересовав Хаунда этим умением. Парень следил, как переключаются скорости, как слушается мощная махина, бывшая раньше просто большой и хорошей машиной, как мерно, без рывков и рева, рокочет движок.
«Да, Зуб определенно рос в нужной среде… талант к вождению у него был несомненный. Учителя попались хорошие, йа, не отнять. Такое просто так не появляется – только приобретается, Йа, так и есть… не врет насчет сестры?! Проверит, обязательно проверит».
– Ты знаешь, где Девил?
Надежда… надежда была в этих словах, в голосе, во взгляде.
Хаунд, рассматривая Товарную через прорезь прицела ПК, не ответил. Ему жутко хотелось подстрелить гнилопса, задорно удирающего от страшно рокочущего чудовища на колесах. Но стрелять поутру здесь было накладно: кто-то да вылезет, кто-то да увидит, куда катит по своим делам красно-черная «гончая» рейдеров.
– Ты…
– Помолчи, – Хаунд примерил маску с очками. Села она прекрасно. – Веди, не отвлекайся, йа.
Пацану явно хотелось узнать больше, но… Имелись на Зуба у Хаунда планы… имелись. Мысль использовать «Ураган», пришедшая до получения на руки «гончей», никуда не делась, но пока… на какое-то время была отложена. На день, не больше.
А пока… «А пока Зубу предстоит помочь Кулибину привести стальное чудовище в высшую степень готовности. И никак иначе, йа».
– Объезжай вдоль железки, справа, метров через пятьсот, будет пролом, ныряй туда… ферштейн?
– А?
– Понял?
– Да. Следы заметаем?
Хаунд ухмыльнулся.
– Нас с тобой на весь район слышно… как думаешь, думкопф, много здесь машин катается с утра? Вот-вот, йа, ни одной. Там заезжать удобнее, прямо к ангару и прокатимся.
– А если…
– Если бы да кабы, росли во рту грибы, майне кляйне кинда, я в лес бы не ходил бы. В округе хватает банд, но они ко мне не сунутся. А Прогрессу нужна моя дружба… пока.
– Почему не сунутся?
Хаунд снова ухмыльнулся и кивнул головой.
– Смотри.
Зуб, покосившись в указанную сторону, шмыгнул носом, зашипел от боли и выругался.
– Это кто?
– Кто совался в свое время. Все до единого – бугры, главари и атаманы. Иногда мне нравится заниматься скульптурой, особенно если не надо месить глину или резать камень. Считаешь одного мутанта, живущего в собственном бункере, охреневшей тварью – добро пожаловать, милые гости. У Хаунда всегда найдется чем встретить-приветить, йа.
Въезд со стороны железки украшала гордость Хаунда – экспозиция «Память людской охреневшести», составляемая им долго и постоянно, хотя последний штрих он добавлял уже давно, полгода, если не больше, назад, когда пятерка отморозков, катавшихся в город из Кинеля, решила осесть здесь и начать работать охотниками за головами. Умнее, чем выкурить Хаунда, им ничего не придумалось. Хотя сам Хаунд подозревал, что не обошлось без вмешательства Птаха, явно направившего ублюдков к нему. Откуда такая уверенность? Интуиция и звериное чутье подсказывали.
Скульптурно-дохлая композиция состояла из мумий, костяков, черепов и шкур разной степени сохранности. Фауна, а порой и флора бывшего Промышленного района находила вычурно расставленную тухлятину весьма аппетитной, регулярно ей подкармливаясь.
Природа человеческая Хаунда не переставала удивлять. Задумываться о причинах ему никогда не хотелось. Хаунд просто жил и наблюдал за людьми: ему-то проще было, ведь он не человек.
Голубая когда-то планета, умершая, сожженная собственными детьми, воскресала. Потихоньку, но куда быстрее всяких расчетов и прогнозов, становилась иной, но точно не царством смерти последних двадцати лет. Разгоняла тучи над головами, разбавляла кислотные дожди обычными, ураганы и аномальные морозы превращала в тяжелые, но не убийственные. Даже вода подземных рек практически полностью очистилась природными фильтрами-слоями.
Тварей на поверхности становилось все меньше, месяц от месяца. Хотя пока опасностей все-таки оставалось предостаточно, если уж честно. Самая-то главная тварь планеты Земля, выжив и набрав немного жирку, стала еще хуже. Что за тварь?
Люди, кто же еще.
Нате, падлы, вот вам еще один шанс, берите, стройте, восстанавливайте или просто начинайте с нуля. Не впервой же, случалось и раньше дерьмо на многострадальной земле, бывало… справитесь. Чего проще, казалось бы, взять и сесть за стол переговоров… Но проще всегда другое.
Забрать, что плохо лежит. Ударить в спину. Подставить ногу союзнику и добить. Отжать найденный родник у того, кто слабее.
Попробовать сделать хотя бы небольшой кусок большого города лучше для всех? Дас ист зер идиотишен мыслен. Даже сам Хаунд поморщился от собственных мыслей. То-то же, йа. Так-то были его мысли, он же чертов мутант, отребье и отрыжка адовых пучин, не иначе. А вот люди?
– Я Гарпуну позвоночник вырежу к чертям собачьим… – поделился сокровенным Зуб. – И его дебилам…
– Ты маньяк, – сказал Хаунд, – ничем иным такие мысли и не объяснишь. Ты точно брат Девил?
– Точно, – обиделся Зуб. – Куда дальше?
– Прямо и направо, заезжай в ангар.
Кулибин выбрался на поверхность сам, сразу, как Хаунд начал разминаться, неожиданно осознав, что тесновато внутри «гончей», йа. Или он все же начал стареть.
– Хороша… – протянул калека, выкатившись на своей каталке и отталкиваясь от бетона руками. – Ох и хороша…
– Здесь сможешь проверить двигатель? – Хаунд двинулся внутрь, решив пополнить боезапас. – Мне надо будет отъехать… на ней. А вы вдвоем доведете малыша до готового состояния.
– Без меня?! – Зуб даже покраснел от злости. – Да я…
– Рот закрой, юноша. – Посоветовал Хаунд. – А то сам заткну.
И ушел, игнорируя ворчание за спиной. Ворчали оба, пацан и калека, явно не обрадовавшись неожиданно свалившейся на них перспективе. Но Хаунду было на это наплевать: «Пусть хоть сожрут друг друга… главное, чтобы “Ураган” был готов к выходу завтрашним утром. Это важнее прочего, йа».
Ничего лишнего с собой он брать не стал: рассудил, что хватит револьвера и топора. Ножи спрятал в рукава, а остальное… а все остальное – это он сам, самое страшное оружие, если все делать правильно.
