Женщина покачала головой, ковыряя болячку на щеке и глядя в сторону. Кьель решил, что ей под тридцать, хотя могло быть и гораздо меньше: сказывались употребление наркотиков и жизнь на улице.
– А такую татуировку видела? – спросил Лео, повернув к ней свой телефон с фотографией Медузы горгоны. Кьель раздраженно поглядел на нового напарника.
Женщина резко подняла голову:
– Откуда фотка?
– Из морга. Это тоже Фейф Хокинг. Когда ты ее в последний раз видела?
Женщина отвернулась от Лео и забилась в угол. Кьель кивком попросил Харви Лео отойти и не отсвечивать. Старый коп, недобро нахмурившись, посверлил Кьеля взглядом, но отошел и укрылся под соседним навесом, прикурив новую сигарету.
Кьель вынул пачку сигарет из нагрудного кармана и вытряс одну.
– Он повел себя грубо, я за него извиняюсь. Но я знаю, что ты уже видела эту татуировку, потому что в «Харбор-хаусе» на снимках ты и Фейф такие прям подружки-подружки. Одна фотография свежая, у Фейф там белые зубки, красивая новая стрижка и отпадные шмотки. – Говоря, он предложил сигарету нищенке. Та поколебалась, но взяла. Прикрыв конец сигареты дрожащими руками, она позволила Кьелю поднести зажигалку. Не в силах справиться с тремором, нищенка жадно затянулась и выпустила дым, немного успокоившись. Лео был прав – от нее исходил отвратительный смрад. Она была мокрая, тощая, явно замерзшая и наверняка нуждалась в медицинской помощи.
– Когда ты в последний раз видела Фейф? – негромко спросил Кьель.
Нищенка снова затянулась сигаретой, будто хватаясь за спасительную веревку, и взглянула на флаер:
– А что мне за это будет?
– Мы не закроем твою тощую задницу, – пообещал Кьель.
– Иди на хрен, козел. – Нищенка ткнула сигаретой в его направлении. – У вас на меня ни фига нет.
– Ладно, ладно. – Кьель поднял обе руки, по-прежнему держа пачку. – Ты меня уела, я пошел.
Наркоманка не отрывала взгляд от сигарет в его руке. Хольгерсен собрался уходить.
– Эй, слышь, а вы еще платите за инфу?
– Если хочешь стать конфиденциальным информантом, тебе придется приехать в отделение и оформить пару документов. Как тебя зовут, красавица?
– Нина.
– А фамилия?
– Просто Нина, и все.
– Скажи, просто Нина, когда ты в последний раз видела Фейф?
– Она правда умерла? Татуху реально в морге снимали?
Кьель промолчал.
Наркоманка опустила голову и переступила с ноги на ногу.
– Где ее нашли?
– В заливе.
– Блин, ой, блин… Не-ет… Вот блин… – Она ритмично закачалась, обхватив себя руками, затем пнула бордюр. Глаза ее заблестели. – Кладбищенская девка тоже утонула! С Фейф сделали то же, что и с кладбищенской?
Кьель несколько секунд пристально смотрел на собеседницу, но не ответил.
– Блин… Вот блин… Блин…
– Нам нужно отыскать ее друзей, родственников, рассказать тем, кому она была небезразлична, что произошло. И мы хотим найти того, кто это сделал.
Нина испуганно заморгала.
– У нее родственников нет, и парня ее я не знаю! Небезразлична, скажет тоже…
– Значит, парня не было? Фейф сделала нехилый такой прыжок из уличной метамфетаминщицы в работницы фастфуда прям-таки сама-одна? А потом вставила беленькие жемчужные зубки, никакого тебе метамфетаминового рта! Где она себе фиксы делала, чем платила-то? – Он затолкал в сигаретную пачку две двадцатки, стоя спиной к Лео, чтобы напарник не увидел, что он делает.
Нина дикими глазами посмотрела на краешки купюр, торчащие из пачки, и принялась судорожно расчесывать руку через рукав.
– Пастор Маркус помог Фейф с детоксом и работу ей нашел, как некоторым другим.
– Может, пастор Маркус и зубы оплатил?
– Не знаю, где она на фиксы «капусты» настригла, я ее давно не видела!
– Очень давно?
– Не знаю, я не слежу за временем!
Кьель кивнул и подал ей пачку. Нина схватила ее и сунула подальше под свою грязную джинсовую куртку. Взгляд ее заметался по улице, словно кто-то мог подбежать и отнять у нее верную дозу.
– Тут такое дело, Нина, – начал Кьель. – Если мы хотим убрать убийцу с улиц, нам нужно больше знать о Фейф. Как она жила, с кем встречалась. Ты можешь нам помочь. Ты можешь помочь Фейф добиться справедливости.
На лице наркоманки на секунду отразилась внутренняя борьба – откровенный страх, уличные «понятия», непреодолимое желание побыстрее обменять наличные на дозу боролись с желанием отомстить за Фейф. Кьель не просто читал ее эмоции – он их знал.
– Она жила в квартире.
Кьеля обдало жаром.
– Где?
– В Эскимолте, в одном квартале от воды. Называется «Монблан апартментс», оттуда горы видно через залив. – Нина заметно погрустнела. – Очень красиво.
– Ты там была, что ли?
– Нет, только слышала.
– От кого?
Нина отвела глаза.
– Тебе пастор Маркус сказал?
По улице шли какие-то парни. При виде них Нина заюлила еще сильнее.
– Может, да, может, и нет…
– Что, какой-то клиент снял ей хату?
– Мне нужно идти.
Нина выскочила под дождь. В витрине секонд-хенда мигали рождественские огни. Ветер завывал, небо потемнело от наползавших низких туч. Дни в это время года совсем короткие, и жизнь на улицах становится невыносимо трудной. Слишком холодно. Не как в других районах Британской Колумбии, но все равно…
Вернулся Лео, и Кьель пересказал ему новости, пока они шли к машине.
– Что она имела в виду, сказав, что уже видела твою задницу в этом районе? – спросил Кьель, открывая дверь со стороны водителя. Паллорино нипочем не уступила бы руль, но Лео был только счастлив развалиться на пассажирском сиденье. Ему нравилось, когда его возят.
Лео встретился с ним взглядом над крышей седана.
– Я полицейский, я здесь бываю.
– У нее что-то на тебя есть?
Лео не опустил взгляд.
– Ты о чем, блин, спрашиваешь? Хочешь знать, не хожу ли я сюда за минетом? Ты что, больной?
– Не хочешь позвонить Базьяку, сказать, что у нас есть адрес проживания жертвы? – ответил вопросом Кьель, садясь за руль.
В Эскимолт, в «Монблан апартментс», поехали молча. Нина, жавшаяся в тени, проводила взглядом машину детективов. Нужно найти дилера, пока у нее есть налик. Но ей было страшно. В «Харбор-хаусе» она видела газеты и знала, что сделали с той девушкой на кладбище – изнасиловали и распятие вырезали. Автор статьи – Мерри Уинстон. Об утопленнице из залива Нина тоже слышала, но чтобы это была Фейф?! Господи!..
