– Конечно! Я и сама бы у нее взяла урок-другой. А потом – к модистке.
Глава 19, о тине на ушах
Брийо, дом графа Лавуа
Андре
– …достойны большего, – в двадцатый, наверное, раз повторил граф Лавуа.
Андре уже сложно было сохранять заинтересованный вид. Он кивал, хмурился в нужных местах, гневно сверкал очами и неловко расспрашивал о подробностях: что ему пожалует новый сюзерен, когда и сколько, а может быть, еще и невесту красивую, и богатую? Вот как ваша дочь, дорогой друг.
Лавуа обещал даже свою дочь и еще немножко сверх, всего-то за сущую малость, отвлечь его высочество Мориса от совершенно ненужной ему, скучной и неважной политики. Занять его охотой, кутежами, да хоть демоном лысым… А вот в позапрошлом году некий герцог сломал ногу, охотясь на матерого лося, вот смеху-то было!
Андре гаденько и понимающе смеялся вместе с Лавуа, размышляя над крайне неприятным вопросом: это принц Себастьен считает Андре Вульфа жадным тупицей или сам граф Лавуа? Или они оба? А ведь Лавуа – опытный царедворец, ему уже и лет изрядно, неужели он сам не понимает, насколько его ложь шита белыми нитками?
«Не понимает, – Шарлемань, восседающий в соседнем кресле, для Лавуа – пустом, печально покачал головой. – Мельчают интриги, мельчают. А вот помнится, прадед этого ничтожества интриговал гораздо интереснее! И шахматист был изрядный… С этим даже садиться-то зазорно!»
«Хватит ворчать, Шарлемань», – подумал Андре и потянулся к бутылке.
Лавуа бутылку перехватил и налил сам, себе поменьше, Андре побольше. Из чисто дружеских побуждений, разумеется.
– Так когда их… ик… высочество соблаго… ик… волит? Я готов служить поистине бла-ародному га-аспадину… ик… и щедрому, да! Щедрому!
Мысленно Андре поморщился. Ему так просто давалась роль пьянчуги, что было противно. Ведь совсем недавно он именно таким и был! Merde.
– Весьма скоро, друг мой, весьма! Я завтра же, нет, сегодня сообщу нашему сюзерену прекрасную новость.
– Сегодня! Да! – Андре выразительно покачнулся и пролил большую часть вина на скатерть. – Я жажду гар… гамра…
– Гармонии? – помог ему Лавуа.
– Гар-рантий! – выговорил трудное слово Андре и залпом допил вино, оставшееся в бокале.
«Переигрываешь», – поморщился Шарлемань.
«Меня уже тошнит от этого мерзкого пойла. Жлоб, даже приличного вина не налил!»
«А тебе не положено разбираться в винах, рылом не вышел, сэ-эр Вульф». – Шарлемань пригубил нечто янтарно-маслянистое из собственного призрачного бокала. И даже довольно прижмурился.
«Пора отсюда убираться. Ты увидел все, что хотел?»
«Ни демона лысого я не нашел. Он не держит дома никаких документов. Осторожный сукин сын».
Лавуа, который слегка впал в замешательство от прыти новообретенного друга, из замешательства выпал и принялся снова плести льстивые сети:
– Конечно же, друг мой, хоть сейчас! Их высочество будет счастлив обрести столь ценного соратника. Но мы же должны соблюдать тайну! Ваша миссия слишком опасна и ответственна, мы не можем рисковать вашей драгоценной жизнью!..
«До тех пор, пока ты, олух, не сыграешь свою роль и не сдохнешь на плахе», – озвучил его мысли Шарлемань.
– Драгоцен… да, точно. – Очередной бокал гадостного пойла Андре опрокинул уже на Лавуа. Нечаянно! Он же пьян, так что пусть терпит и улыбается, крыса. – Дорогой друг! Не провожайте меня!.. – Андре встал, отодвинув душераздирающе скрипнувший стул, и покачнулся. – Никто не должен знать, да… никто… но гарантии… а отчего прелестная Элоиза не выйдет к нам? Я хочу увидеть свою невесту! Мою пре-елестную невестушку!
Он покачнулся снова и шагнул к лестнице, ведущей на второй этаж. Рожу он при этом состроил самую гнусную и сальную, чтобы Лавуа понял, как именно «дорогой друг» собирается знакомиться с невестой. Которой, если Андре не изменяет память, всего четырнадцать.
– Моя дочь будет счастлива обрести столь достойного супруга. – Лавуа подхватил Андре под локоть и аккуратно развернул в сторону выхода.
– Герцога! Ваша дочь, дорогой мой друг, выйдет замуж за герцога!
– Конечно-конечно, за великие заслуги император пожалует вам герцогство. Идемте же, идемте. Но пока нам надо соблюдать тайну!
Под гнусное ржание Шарлеманя Андре позволил новообретенному соратнику навешать себе еще тины на уши – что-то о тайной ложе массенов, которые способствуют правому делу борьбы с засильем тьмы, что-то о загранице, которая нам поможет, что-то о прекрасных землях в завоеванной Астурии и конной статуе генерала Вульфа. Наконец, начавшего распевать «Боже, храни королеву» Андре усадили в экипаж без гербов, почти вслух прошипели: «Чтоб ты чирьями покрылся, смерд», – и побежали писать докладную их высочеству Себастьену.
«Волк в западне. Готовьте кость, сир», – через несколько минут прозвучал голос Шарлеманя, и тут же он сам проявился рядом с Андре.
«Шифром?»
«А то! Детишки играют в шпионов. Ха».
Андре только вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Его тошнило, словно он наглотался слизняков и извалялся в сточной канаве. Наверняка результат того стоил, но вашу же за ногу! Не создан он быть шпионом, заговорщиком и двойным агентом. Не создан! Остается лишь надеяться, что Морису хватит полученной информации…
«Ты в самом деле на это надеешься?»
«Я тешу себя иллюзиями, не мешай мне», – хмуро отозвался Андре.
«Ну-ну», – хмыкнул Шарлемань и растворился.
Памятуя о призрачной бессоннице, Андре даже не надеялся, что Шарлемань отправился отдыхать. Наверняка опять что-то вынюхивает или кого-то подзуживает. Андре начинал подозревать, что ритуал слияния дал призраку некоторые ранее не оговоренные способности. А еще он начал подозревать, что был доверчивым кретином и рисковал получить неприятности похуже анафемы. Связаться со столетним призраком мага Смерти! Где была его голова?
«Еще не отросла, – насмешливо ответил Шарлемань. – Но процесс уже пошел, с чем тебя и поздравляю».
«Да иди ты», – вяло отмахнулся Андре.
«Уже ушел».
Вот только почему-то в стуке колес и скрипе упряжи и шелесте ночной листвы ему то и дело чудился призрачный смех.
И пусть, и ладно. Андре слишком устал от шпионской деятельности, чтобы еще переживать из-за насмешек старого негодяя.
Брийо, Пале-Рояль
Андре
Пробуждение было ужасным. Несмотря на нейтрализатор алкоголя, состряпанный под чутким руководством Шарлеманя из оливкового масла и языколомного заклинания, голова просто раскалывалась. Как он вчера добрался до своей комнаты во дворце, Андре не помнил, кто стаскивал с него сапоги – тоже.
