– Ну что ты, я всего лишь глупая женщина. – Она тоже налила себе вина и выпила сразу половину. – Глупая, упрямая и совершенно не годная к рождению твоих детей, не говоря уж о политических играх и, боже упаси, науке. Видишь, я натуральная блондинка! Что говорит о врожденном и неизлечимом скудоумии.
Маньяк тихо засмеялся и даже поаплодировал.
– Браво, браво! Неоспоримый аргумент! Надо же, блондинка… и как это я не заметил! Старею, наверное… Кстати, закусывай. Шампельенское коварно. Сама не заметишь, как проснешься со мной в одной постели.
– Разве ты не этого добиваешься?
– Ну нет, заниматься любовью с пьяным бревном я не намерен.
– Вот и отлично. Я сегодня однозначно пьяное бревно. – И Тиль допила вино. Маньяк лишь покачал головой и усмехнулся. А затем поднялся из-за стола и предложил руку Тиль.
– Идем, любовь моя.
– Куда? – Ей очень хотелось спрятать руки за спину, словно в детском саду.
– Делать наследника, разумеется.
– Нельзя, я пьяная. Дети, зачатые под алкоголем, получаются с отклонениями. И вообще, дети – только после свадьбы.
– Это все твои аргументы, моя прелесть? – Он ухмыльнулся так, что у Тиль мурашки побежали по спине.
– Послушай, не надо торопиться. Дай мне хотя бы время к тебе привыкнуть. – Тиль сама чувствовала, что в ее тоне слишком много паники. Не надо было пить! Под алкоголем сложно справиться с эмоциями, ужасно сложно! – Давай подождем до свадьбы.
Она постаралась улыбнуться не просительно, а уверенно. Но ни черта у нее не вышло, можно было даже в зеркало не смотреть.
– Мы поступим проще. – Он подошел совсем близко. – Дай мне руку, Тиль. Сейчас же.
– Нет. Не надо, пожалуйста! – Она вжалась в спинку кресла, судорожно пытаясь придумать, как бы увильнуть. И тут к горлу очень удачно подкатила тошнота. Тиль прижала руку ко рту. – О боже, меня сейчас стошнит!
Маньяк нахмурился и дотронулся до ее лба. По телу тут же побежали волны исцеляющей магии – и на сей раз Тиль даже не почувствовала отвращения от их прикосновения, лишь облегчение. Даже в голове прояснилось.
– Иди сама, Тиль. Не испытывай мое терпение.
– О любви ты уже позабыл, – горько усмехнулась она, подавая ему руку и поднимаясь на ноги.
– Женщины, женщины. Дай вам палец… – Он бережно (Маньяк! Бережно!!!) прижал ее к себе и легко коснулся губами лба. – Прости, любовь моя, но пока ты не понесешь мое дитя, ты не покинешь этих комнат, и сюда не войдет никто, кроме моих доверенных слуг. Конечно, если ты не предпочтешь казнить шевалье Вульфа сегодня же ночью. Тогда – пожалуйста, я не трону тебя до свадьбы.
Все это было сказано настолько спокойным голосом, словно речь шла не о жизни человека, а о меню на завтра.
– Ты чудовище. Жрецы правы, такие, как ты, не должны жить, – так же спокойно сказала она и подняла голову. – Я не рожу тебе детей, хоть ты наизнанку вывернись. И не выйду за тебя. Никогда.
– Выйдешь и родишь, Тиль. Пойми, наконец. Я не хочу тебя шантажировать. Не хочу лишних жертв. Но ты и наши дети слишком важны! Важнее, чем жизнь сотни шевалье Вульфов. Просто не вынуждай меня быть чудовищем.
Тиль поморщилась. Манипуляция – грубее некуда. Ответить тем же? Пригрозить убить себя? Не поверит, сукин сын. Потому что она сама не готова на такой шаг. Однажды она уже умерла, и так бездарно профукать свой второй шанс она не согласна.
– Ладно. Не до свадьбы. Но хотя бы не сегодня, черт тебя дери! Если ты не способен даже на такую малость, как дать мне одну спокойную ночь, вряд ли тебе стоит рассчитывать на мою симпатию.
– Эта ночь ничего не изменит, Тиль. Твои попытки бегства обречены.
– Тем более. Если эта ночь ничего не изменит, дай мне ее. Прошу тебя.
– Хм, – он внезапно улыбнулся почти по-человечески и погладил ее по щеке. – Ладно. Взаимные уступки, да, моя радость?
Тиль вздохнула.
– Да.
– Ты называешь меня по имени и спишь рядом со мной. А я не трогаю тебя до завтрашней ночи. Идет?
– Идет.
– Ну?..
– Идет, Жорж. Но имей в виду, я тебе ничего не обещала!
– Разумеется. Не хочешь ли почитать, раз уж другие развлечения тебя сегодня не привлекают?
– Почитать хочу.
Подмигнув ей, Маньяк вынул из воздуха толстый и явно старинный фолиант.
– Здесь собраны легенды и сказания. Книга запрещена Храмом, потому что в ней рассказывается о Молчаливой Сестре, – сказал он, сунул книгу ей в руки и ушел.
Вот так просто – ушел.
Несколько мгновений Тиль смотрела на закрытую дверь, не понимая, что с ней творится? Она что, поверила Маньяку и готова сдаться?! Ну уж нет. Даже если Андре ей лгал и попросил руки княгини Волковой на пари – она все равно ему нужна. Не по любви, так по расчету. А связавшая их страсть – весьма приятный бонус, не так ли, шевалье Маньяк?
Обняв старинный фолиант, Тиль решительно двинулась к окну. Не то чтобы она не проверила на прочность решетки и заклинания, но… у нее появилась идея. Немножко безумная. Или не немножко. В конце концов, даже Храм утверждает, что все некроманты безумны… а, плевать. Или получится, или не получится. Терять все равно нечего. А из уроков с Андре она извлекла намного больше, чем может предположить шевалье Маньяк – он же не в курсе, что она пришла из мира, где самой главной магией всегда была информация. Так почему бы не попробовать совместить технологии?
– Прости меня, – шепнула она фолианту, погладила обложку и приложила его к стеклу, пронизанному багровыми нитями запирающего заклинания.
А потом открыла книгу наугад где-то посередине, зацепилась взглядом за строчку – и, как учил Андре, потянула за воображаемую связь. Буква за буквой, страница за страницей, легенда за легендой… Поначалу Тиль казалось, что ничего не происходит, но она упрямо визуализировала буквы и образы, вливающиеся в ее собственную прохладно-зеленую энергию. И вдруг книга под ее ладонями словно ожила, вздрогнула – и во все стороны брызнули искры, горячие и колючие, словно пронзающие ее руки насквозь! Зажмурившись от боли, Тиль заставила себя держать фолиант и ловить искры, тянуть их к себе…
Она даже не сразу поняла, откуда взялся еще один очаг боли – не в руках, а в груди. И только приоткрыв глаза, увидела яркое свечение рубиновых глаз. Показалось, или Дух Мортале что-то делает с ее болью? Он доволен?
А, плевать! Пусть делает что хочет, лишь бы помог выбраться!
– Сделай мне проход. Сейчас же сделай мне проход!..
«???» – откликнулся Дух.
– В безопасное место!
Снова недоумение и обида, словно она требует чего-то непосильного. О черт! Искры слабеют…
– К Андре! – выкрикнула Тиль, не в силах сосредоточиться на образе нужного места и не упустить слившийся с ее магией поток от фолианта.
