– Н-да, покойный главарь нашей бывшей банды умел подбирать себе подчиненных, – ухмыльнулся Боец. – Паноптикум собрался еще тот!
– Ребят, я действительно очень рад, что вас встретил, – признался Тимофей. – Столько всего случилось за последнее время… Может, пересечемся как-нибудь? Поговорим, расскажете мне обо всем, что там у вас творится.
– Конечно! И не будем больше терять друг друга из виду, – пообещал Боец. – Мы уезжаем завтра во второй половине дня. Но с утра можем пообщаться, расскажешь нам о себе… о своих новых возможностях.
– Договорились, – обрадовался Тимофей. – Надеюсь, удастся удрать с занятий.
Тут Илью и Тессу позвали оборотни, а к Тимофею подошли отец и Платон Долмацкий.
– Ну ты и дал, мальчик! – усмехнулся Платон Евсеевич, крепко пожав руку Тимофею. – Но я нисколько в тебе не сомневался. – Он понизил голос. – Способности Огненного волка продолжают развиваться?
– Тише, Платон! – шикнул отец. – Не стоит говорить об этом при таком количестве народа.
– Ты прав, – кивнул Долмацкий. – Давайте продолжим разговор в кабинете директрисы. Елена Федоровна, наверное, уже там…
Тимофей планировал сходить в душ, а затем нырнуть в кровать, но вместо этого пришлось тащиться с отцом в административный корпус.
В кабинете директора уже сидели сэнсэй Канто, Лариса Аркадьевна и Марат Закревский. Елена Федоровна вошла буквально за пару минут до появления Тимофея и его спутников.
– А вот и он, – усмехнулся Закревский, увидев Зверева, – наш герой.
Тимофея вдруг охватили самые недобрые предчувствия. Они лишь усилились, когда его попросили сесть в кресло посреди кабинета. Все остальные расселись перед ним полукругом, и он вдруг ощутил себя пленным партизаном, которого ожидает допрос с пристрастием.
– Я ничего не сделал, – на всякий случай сказал Тимофей. – А если и делал, то не один.
– Мы не собираемся ни в чем тебя обвинять, – успокоил его Платон. – Расскажи нам о том, что с тобой происходит.
Тимофей взглянул на отца. Егор ободряюще ему улыбнулся и кивнул.
– Мы в курсе, что ты научился призывать огонь, – осторожно начала Лариса Аркадьевна. – Расскажи остальным, как давно это началось?
– Уже несколько недель, – подумав, ответил Тимофей.
– После метеоритного дождя? – уточнил Долмацкий.
– Не сразу. Немного погодя, – признался парень. – Помните, вы еще посчитали меня алабастром и назначили кучу разных странных проверок.
– Верно, – вздохнула Елена Федоровна. – Теперь мы знаем, что ты точно не алабастр. Возможно ли, что Тимофей является потомком Огненного волка? – спросила она у Егора.
В кабинете вдруг стало очень тихо. Тимофей похолодел. Он помнил рассказ матери о своем настоящем отце. Ангелина говорила, что не стоит открывать кому-либо этот секрет. Утверждала, что даже Егор ничего не знает.
– Ангелина утверждает, что отцом Тимофея был темный Первородный. Она узнала об истинном положении вещей слишком поздно, когда уже ничего нельзя было изменить, – произнес Егор. – Он быстро исчез из ее жизни, но она полагает, что тот являлся магом, способным повелевать огнем. А вот волк он или нет, никто не знает.
– Думаю, скоро все само прояснится, – сказала Лариса Аркадьевна. – Способности мальчика постоянно растут. Тимофей, ты не научился превращаться в кого-нибудь? В кого-то, похожего на волка?
– Нет, – напряженно ответил Зверев, крепко вцепившись в мягкие подлокотники кресла.
– Один из признаков Огненных волков – способность к изменению внешности, – сказала Лариса Аркадьевна. – В этом они сродни оборотням.
– Да какая вам разница, кем станет Тимофей? – спросил сэнсэй Канто. – Главное, что он на нашей стороне. И это очень кстати, даже если ему суждено стать Огненным волком. Парень неглуп, горазд на разные пакости, но при этом он очень добрый.
Тимофей посмотрел на старика с искренней благодарностью. Сэнсэй сделал вид, что не заметил этого.
– Может, это и плохо, но главное его качество – стремление помогать своим ближним. Я уже встречался с похожей ситуацией. Некоторые мои ученики, которые могли перейти к темным, остались на светлой стороне, несмотря на все, что им пришлось пережить. Думаю, и этот бездельник не станет злодеем, если только кто-нибудь специально не толкнет его на путь зла.
– Мне бы вашу уверенность, – мрачно заметил Марат Закревский.
Он отошел к окну и выглянул во двор, будто опасаясь, что их кто-то подслушивает.
– Вам известна моя история? – спросил вдруг Канто. – Мой отец был китайцем, а мать – японкой, причем кицунэ. Японская лисица-демон… Все способности я унаследовал именно от нее. Кицунэ хитры и коварны, общеизвестно, что все они – оборотни и первые помощники ведьм. Мне на роду было написано стать таким же, но судьба распорядилась иначе. Мать действительно любила моего отца, но понимала, что не сможет изменить свою жизнь. Родив сына, она отдала его папаше и навсегда исчезла из нашей жизни, вернувшись к своим темным делам. Он увез меня в Китай, где я и вырос, воспитываясь среди обычных людей. Первые способности у меня проявились в шестнадцать лет, как и у многих ваших студентов… Только тогда отец открыл мне тайну моего рождения, рассказал о матери… Но я больше никогда не видел ее. Овладевать своими способностями мне пришлось учиться самому, и это заняло не одно десятилетие…
– К чему эта легенда? – хмуро спросил Закревский.
– Я лишь хочу сказать, что при выборе жизненного пути имеет значение не только наследственность. Окружение и воспитание не менее важны. Если вы сомневаетесь в мальчишке, я готов за него поручиться. Глаз не спущу с этого поганца! Но он станет одним из лучших моих учеников.
– Думаю, так оно и случится, – с уверенностью произнес Егор Зверев. – Я тоже не сомневаюсь, что из Тимофея выйдет толк. А ведь я знаю его куда лучше, чем все вы, вместе взятые. Ему можно доверять.
– В нашей академии учится несколько ребят – потомков темных Первородных, – сказала Елена Федоровна. – Мы тщательно присматриваем за всеми.
– Ага, так же, как вы присматривали за этими Вещими Сестрами? – фыркнул Марат Закревский. – И чем все закончилось? Они выкрали несколько редких книг по черной магии и скрылись вместе с Саяной. Где они сейчас? Уверен, что в той, другой академии.
– Это мой промах, и я готова за него ответить перед Королевским Зодиаком, – опустила голову директриса.
– Не порите горячку, – отмахнулся Егор Зверев. – От подобного никто не застрахован. Но сейчас, когда все мы научены горьким опытом, действительно стоит присмотреться ко всем темным отпрыскам.
– Знаете, что беспокоит меня больше всего? – Закревский вышел в центр кабинета и взглянул на притихшего Тимофея. – Как нам удалось выяснить, этого парня нельзя сфотографировать, если он этого не хочет. На снимках получается лишь смазанное пятно, верно?
