Милена ходила мрачнее тучи. Я решил, она больна или что-то подобное, и не стал приставать с вопросами.
К концу недели улыбчивый молодой Брут поприветствовал меня и с грустью в голосе сообщил:
– Арно у нас не понравилось. Она сказала, что работать кухаркой не хочет. Решила стать модисткой. Ха-ха, вот девушки, такие легкомысленные. Думаю, тебе стоит заняться поисками новой помощницы для Милены.
Я ушел в свою комнату. И хоть мне разрешили выйти на улицу, меня это уже не радовало. Вечер прошел в раздумьях и тревоге. Я хотел найти Арно, чтобы узнать, что случилось. Что за метаморфозы произошли с ее телом? И обратные изменения у Антуана? Связано ли это? Тогда я еще не мог ответить на эти вопросы.
– Поль, не томи меня. – Язык Адама заплетался. Он сидел, подперев голову рукой.
– Подождите, мой дорогой друг. Разгадка для третьей бутылочки.
Адам махнул Полю в сторону винного шкафа:
– Он в твоем распоряжении.
С видом знатока Поль распахнул дверцу, взялся за одну, затем вторую, а потом и третью бутылку. Отодвинул их все, вытащил четвертую и воскликнул:
– Вот то, что нам сейчас нужно!
Ловко откупорил и плеснул в бокал сначала Адаму, потом себе. Картинно встал напротив, приложил кости рук к костям ребер и продолжил:
– Арно в тот день я искать, конечно, не пошел. А следующим утром Антуан уехал на весь месяц. До тех пор так надолго он владения не покидал. Густав уведомил меня, что, пока хозяина не будет, я должен вести себя так же, как если бы он был. Поэтому я снова стал сбегать ночами. Блуждая по улицам Парижа, я часто сидел около того самого места, где пару недель назад не позволил Арно совершить роковую ошибку. В одну из таких ночей я прохаживался вдоль набережной, когда заметил старушку, волочившую корзинку. Я обогнал ее и предложил помощь. Трясущимися руками она вцепилась в меня и облокотилась на мое плечо. Мне показалось, будто я уже встречал ее раньше. Остановившись, я заглянул ей в глаза. Это были глаза Арно. От девочки остались только они. Обвисшая морщинистая кожа искорежила некогда нежные детские черты. Я встал перед ней на колени и взял за плечи:
– Арно, это ты? Что случилось? Расскажи мне! Почему ты старая? Ты же ребенок!
Старушка ничего не ответила мне. Она подняла упавшую корзинку и так же медленно, как и до встречи со мной, продолжила свой путь вдоль Сены. Я же остался стоять на коленях.
– А что Антуан? Где был этот чертов сукин сын? – Адам пригрозил кулаком невидимому доктору.
– Милый? – Сонный голос Вики приближался к кухне. Собутыльники переглянулись.
– У тебя что, жена?
– Да!
Молодая супруга застыла на пороге кухни с выражением ужаса на лице. В следующий миг раздался её пронзительный вопль, огласивший весь дом, и девушка бесчувственно осела на пол. Адам подбежал к любимой, стал хлестать по щекам и просить очнуться.
– Нашатырь, срочно, – скомандовал Поль.
– Молчи, это ты ее напугал! – заорал Адам.
– Нашатырь! Я десять лет работал на безумного врача!
Адам с недоверием покосился на Поля, но все-таки поднялся на ноги, рывком открыл дверцу шкафчика с лекарствами и, немного порывшись, достал маленький пузырек. Поль накапал пахнущую жидкость на край своей простыни и поднес к лицу Вики:
– Я, конечно, привык, что женщины падают к моим ногам, я же известный красавчик, но смиритесь, что между нами ничего быть не может. Вы жена моего лучшего друга. – Он покосился на Адама. – Как, кстати, ваше имя?
– Адам Виагард!
– Неплохо звучит. – Глядя на девушку, чьи ресницы начали едва заметно подрагивать, он добавил: – Давай, милашка, просыпайся.
Вики открыла глаза, увидела череп и снова принялась визжать. На этот раз она вскочила на ноги, схватила со стола лондонский подсвечник и приняла позу мушкетера, искусно подняв левую руку, а правой держа «оружие».
– Я смотрю, у вас это семейное. На пару тренируетесь? – не удержался Боннар.
– Вики, милая, всё хорошо. Успокойся. Это друг. Его зовут Поль. Он славный малый. Мы с ним выпили, – сбивчиво поведал Адам.
Девушка оглядела кухню: пустые бутылки из-под вина под столом, приоткрытая дверца холодильника, недоеденный сыр, виноватое лицо мужа и скелет, который, чтобы не держать простыню, повязал ее бантиком на груди, по неосторожности макнув кончик в вино, отчего тот стал розовым и придавал очень милый вид всему наряду.
Не опуская подсвечника и недоверчиво глядя на Адама, Вики угрожающим тоном обратилась к мужу:
– Дата и место, когда ты впервые признался мне в любви?
– Во попал! – воскликнул Поль.
– Дорогая, – Адам запнулся, – я люблю тебя и повторял это миллион раз.
– Дата и место, Виагард, быстро!
Мужчина пришел в отчаяние:
– Апрель! Это был апрель. В Ницце, мы ужинали с Пьером и Натали, играли в фанты.
– Во что я была одета? Срочно!
– У-ла-ла! – Поль правой рукой сделал любимый жест французов, который означал очень затруднительное положение.
– Ты, как всегда, была прекрасна, – поплыл Адам.
– Цвет! Моей! Одежды!
Мужчина взмок:
– Сиреневый?
Вики опустила канделябр.
– Бинго! – обрадовался Поль и поднял руки в знак триумфа.
– Он тебя не кусал? Не заразил? – Слезы градом брызнули из глаз Виктории, и она бросилась на шею супругу. – Это чудовище? – Девушка ткнула указательным пальцем в сторону Поля.
Боннар был потрясен настолько, что подошел к зеркальной поверхности печи и внимательно посмотрел на свое отражение, потом встал боком, потом снова в анфас.
– Я, право, не понимаю, отчего столь очаровательная девушка, как вы, сделала такие выводы. Да, не так хорош, как раньше, но если бы вы видели меня сотню лет назад, сомневаюсь, что из нас двоих выбрали бы его. – Поль махнул костлявым подбородком в сторону Адама.
– Он хороший парень, но очень несчастный. Он рассказал мне страшную историю. Его обманул злой профессор Антуан. А вообще, я знаю, после чего ты полюбишь Поля.
– Что я? – Вики округлила голубые глаза.
Адам встал рядом с Полем, оценил его взглядом и торжественным голосом объявил:
– Хочу тебе представить, любимая, Поль Боннар – внук величайшего писателя Мишеля Боннара, – и обнял гостя за плечи. – Мы должны ему помочь.
Взгляд Вики выразил замешательство, затем тревогу, потом страх. Она подошла к столу и взяла один из фужеров:
– Адам, это твой бокал или его?
– Мой, дорогая.
Залпом поглотив остатки вина, девушка взяла бутылку и налила себе еще. Присев на высокий барный стул и закинув ногу на ногу, она сделала еще два больших глотка.
