– Наверное, вам ужасно одиноко, – сказала Вивиан. Ей стало совестно, что она прикидывается, будто ей так интересно с Элио. – Вы не скучаете по другим андроидам?
– Вовсе нет, – ответил Элио. – В тот единственный раз, когда я встретился с другим андроидом, это создание вызвало у меня крайнее раздражение. Признаться, мне хотелось ударить его по лицу. Это был единственный раз, когда я ощутил сильные эмоции, которым вы, биологические люди, по всей видимости, подвержены постоянно.
– А вы что, ничего не чувствуете? – спросила Вивиан. Они наконец пошли быстро, и выход в вестибюль был уже за углом. – Вы когда-нибудь бываете счастливы?
– Нет, но и не грущу никогда, – сказал Элио. – Иногда меня что-то забавляет, и очень часто я бываю весьма удовлетворен. Тревоги и пустая суета поколений биологических людей служат для меня неисчерпаемым источником развлечения.
Они наконец-то свернули в вестибюль и двинулись по узорчатому мрамору, покрытому еще и узорами солнечного света. Вивиан перевела дух. Но оказалось, что с Элио гораздо интереснее, чем она думала.
– А вы давно в Городе Времени?
– В ближайший Новый год исполнится сто лет, – сказал Элио.
– Вам столько ни за что не дашь! – воскликнула Вивиан.
– Я же упоминал… – начал Элио. Но ему помешал Вековечный Уокер – он мчался вниз по лестнице, облаченный в длинную синюю мантию.
– Элио! Великого Хроноса ради! – крикнул он. – Брось хотя бы на минуту эту музейную возню! У меня через пять минут заседание Тайного Хронолога, а ты до сих пор не дал мне материалы!
– Бумаги уже в кабинете, сэр, – сказал Элио. – Соблаговолите пройти со мной.
Но прежде чем уйти вслед за Уокером, он сказал Вивиан:
– Я же упоминал, что меня создали в практических целях и ценят за долговечность.
От этого отец Джонатана посмотрел на нее так, словно она была последней каплей, и уволок Элио прочь. Вопреки здравому смыслу Вивиан пожалела, что ей не удалось поговорить с Элио гораздо дольше.
Из-за угла выскочили Сэм с Джонатаном – усталые, красные и довольные.
– У-уф! – воскликнул Сэм. – Я думал, нам придется до завтра в коридоре торчать!
А Джонатан спросил:
– Который час?
– Еще нет одиннадцати, – сказала Вивиан. – Повезло, правда?
Мальчики горячо согласились.
– Пить хочу, – объявил Сэм. – Эта бородавчатая тетка ничего мне не дала.
Джонатан отвел их в рассветную – там в стене было устройство, которое выдавало стаканы с фруктовым соком. Сэм выпил три, Вивиан и Джонатан – по два. Они допивали последние капли, когда вбежала Дженни.
– Я думала, вы сказали, что мы встречаемся у выхода, – сказала она. – Скорее. Рамона ждет.
У Вивиан не было случая спросить, кто такая Рамона. Оказалось, это мама Сэма. Она была бледнее и полнее своей сестры Дженни и по сравнению с ней довольно сонная. При ней было две птичьи клетки, вроде той, которую спрятал Сэм в каморке возле временного шлюза, и под ними в воздухе плавали какие-то интересные вкусности. Рамона улыбнулась Вивиан.
– Ты не очень похожа ни на маму, ни на папу, лапочка, – сказала она.
Вивиан поспешно напомнила себе, что ее считают кузиной Вивиан, и смутилась.
– Когда я видела тебя в последний раз, ты была копией нашего брата Вива, – продолжала Рамона. – Надо же, как дети меняются.
– РЫГ! – сказал Сэм.
Естественный результат попытки выпить три стакана сока, не переводя дыхания, и большая удача, потому что все сразу отвлеклись с Вивиан на Сэма.
– Что он сотворил с прической? – поразилась Дженни.
Рука Сэма и все взгляды устремились к его макушке, где по-прежнему красовался неряшливый узел, стянутый резинкой Вивиан.
– Хотел быть как дядя Ранджит, – сказал Сэм. – Мне идет.
– Совсем нет. Расплетай, – велела Рамона и, не глядя, добавила: – И завяжи шнурки.
– Всех мамаш надо ссылать в историю, – буркнул Сэм.
Собственная кратковременная ссылка в историю привела его в крайне скверное расположение духа. Он топал позади всех и сердито бормотал что-то себе под нос, пока они через площадь Времени вышли на площадь Эпох, срезали напрямик по ступенькам мимо какого-то большого стеклянного здания и оказались на проспекте Четырех Веков.
Рамона повела всех через проспект к арке.
– Мы решили взять лодку, – сказала она.
Сэм сразу приободрился. Помчался вперед под арку и вниз по головокружительно длинной лестнице к причалу. Все были еще на самом верху лестницы, а он уже уселся в какую-то красную штуку, которая плавала на реке у причала. Таких штук там была целая вереница, и все разных цветов. Вивиан решила, что это лодки, хотя они больше походили на автомобили. И тут ее осенило: она поняла, чтó было не так с Городом Времени.
– У вас здесь нет автомобилей! – сказала она.
Джонатан явно задумался о чем-то другом.
– Они нам не нужны, – рассеянно ответил он.
Они спустились, забрались в лодку, которую выбрал Сэм, и устроились на удобных мягких, как тесто, сиденьях.
– Красный – мой любимый цвет! – сообщил Сэм Вивиан.
Лодка заговорила – из-под дна донесся дребезжащий голос.
– Куда направляетесь, пассажиры? – спросила она.
Вивиан подскочила от неожиданности.
– Аренда на весь день. Сначала главные шлюзы, – сказала Дженни. – И трансмогируйтесь, если можно.
Трансмогироваться, похоже, означало, что крыша у лодки вдруг исчезла, отчего Вивиан снова подскочила. Прохладный ветер растрепал ей волосы, и лодка, заложив широкий полукруг, вышла на середину реки и с тихим-тихим рокотанием поплыла прочь из Города Времени.
Вскоре Вивиан радовалась поездке не меньше Сэма. День выдался теплый, но совсем не жаркий, не то что в 1939 году, и небо было синее. На раскинувшихся по берегам полях зеленели свежие всходы. Кое-где в полях были дома, самые разные, от хижин с торфяными крышами до строений, состоящих в основном из переливчатой пустоты, и сады, сады, сады, все в бело-розовом цвету.
– Здесь же весна! – воскликнула Вивиан.
– Да, мы поддерживаем смену времен года, – сказала Дженни. – Наверное, для тебя это странно. Ведь ты, кажется, покинула двадцатый век осенью?
Вивиан кивнула и подумала про ежевику, пятна от которой так и остались на лице у Сэма после Тора. Вдали показалась какая-то машина, она мчалась через поле, разбрызгивая вокруг белое облако. Вивиан повернулась было к Джонатану сказать, что здесь все-таки есть какие-то автомобили, но он о чем-то шептался с Сэмом. Сэм первые пять минут скакал и орал, как ему все нравится, а теперь увлеченно разбирал пояс Джонатана, чтобы наладить часы, и, кажется, вообще забыл, что плывет на лодке.
