Вивиан подняла ее, нагнала толпу и побежала вместе со всеми, размахивая митрой и крича Вековечному Уокеру, что она ее нашла. Но тот все скакал впереди и не обращал на нее никакого внимания. Когда все добежали сначала до мансарды, а потом обратно и вроде бы снова направились наверх, Вивиан так разобрало от смеха, что она совсем не могла дышать. Поэтому она поступила очевидным образом и осталась подождать в вестибюле, пока толпа не низринулась обратно.
Первым показался Вековечный Уокер – он помчался вниз по лестнице к Вивиан, шлепая по ступенькам одним горностаевым котурном, а второй держал в руке.
– Где моя Ампорическая митра?! – орал Вековечный.
Вивиан глубоко вздохнула, чтобы перестать смеяться.
– Держите! – выкрикнула она, а потом задержала оставшийся воздух, чтобы смех не вырвался наружу.
Не помогло. Когда Вивиан сунула митру в свободную руку Вековечного, хохот все-таки вырвался. И Вивиан прямо-таки прыснула Вековечному в лицо. Потом пришлось согнуться пополам, по щекам у нее текли слезы.
– Ой-ой-ой! – воскликнула она. – Вы просто умора!
Вековечный Уокер застыл и направил на Вивиан самый свой страдальческий взгляд. Пока он стоял и смотрел, по лестнице сбежала Петула и вручила ему Эземпластический посох. Элио пробился сквозь толпу, которая беспорядочно мчалась вниз следом за ней, и набросил золотую жилетку Вековечному на плечи.
– Ампорийский плащ, сэр. – Он единственный не запыхался.
Вековечный Уокер обратил страдальческий взгляд на Элио. Потом обвел толпу глубоко обиженным взором и заковылял в кабинет, шлепая котурном. Все сделали суровые лица и двинулись за ним с разнообразными регалиями в руках. У Вивиан возникло в точности такое же чувство, как утром, когда она ляпнула глупость Стражу.
– Напрасно вы смеялись, мисс, – серьезно сообщил ей Элио, прежде чем последовать за всеми. – То есть прямо ему в лицо. Вековечный, как и все биологические люди, нуждается в сильных эмоциях, а его работа очень скучна. Поэтому я стараюсь перед каждой церемонией спрятать хотя бы один предмет одежды.
Вивиан хотелось уже не смеяться, а плакать.
– Он меня не простит?
– Не знаю, – ответил Элио. – До сих пор никто не осмеливался смеяться над ним.
Вивиан пошла в рассветную и сидела там, сгорая со стыда, пока во дворце все не стихло. Потом она вышла в вестибюль. Как она и думала, по лестнице беспечно спускался Джонатан с таким видом, будто лишь по чистой случайности объявился именно в тот момент, когда скандал затих.
– Пошли посмотрим церемонию, – сказала ему Вивиан. Она чувствовала, что в долгу перед Вековечным Уокером.
– Ты правда хочешь? – Джонатан очень удивился. – Это же скука смертная.
Однако покорно пошел с ней на площадь Эпох, где они нашли себе местечко среди туристов у стеклянной аркады. Подоспели они вовремя: щеголеватый строй Временного Дозора как раз выходил из штаб-квартиры Дозора и выстраивался у камня Фабера Джона. Из других домов и из-под арок выходили отряды в красных, белых и синих плащах и тоже выстраивались на площади. Потом появились процессии. Вивиан увидела Дженни, которая теперь куталась в просторную розовато-лиловую мантию, в окружении целой толпы, передвигавшейся мелкими шажками, потому что под мантиями у них были узкие платья. Потом Вивиан увидела мистера Энкиана, который важно вышагивал во главе колонны библиотекарей в синих плащах. Была здесь и компания студентов в пыльно-серых мантиях. Похоже, в церемонии участвовали все. Пришел даже доктор Уайландер в огромном поношенном фиолетовом балахоне. Вивиан поняла, почему он почти безвылазно сидит в своем Нечастом тупике. Уайландер сильно хромал.
Она увидела, как мимо медленно идет отец Джонатана, царственный, золотой, и на голове у него высится золотая шляпа, очень похожая на сифон.
– А по какому поводу церемония? – спросила Вивиан.
– Понятия не имею, – ответил Джонатан.
– Ну так прочитайте, – сказал суровый мужчина рядом с ними. Турист – в тоге в солидную синюю с желтым клетку. Он сложил информационный буклет и поднес его к лицу Джонатана. – Это первая из Четырех церемоний основания города. Очень древняя, восходит к самому зарождению города и, как считается, знаменует первые мгновения, когда Город Времени обособился от истории. Вам следует гордиться, что вы ее наблюдаете, юноша. Мы прибыли сюда только для того, чтобы посмотреть ее. – Он убрал буклет и озабоченно добавил: – Пишут, что предсказанный по прогнозу дождь задержат до окончания церемонии. Надеюсь, не обманывают.
«Значит, город и правда возвращается к моменту основания», – подумала Вивиан. И неожиданно занервничала. С Вековой площади зигзагом двинулась еще одна процессия. Она на вид состояла из обычных горожан в скромных светлых пижамах, но у каждого на шее висела какая-то цепь. Солнце искрилось на цепях и сверкало на пряжках и начищенных ботинках дозорных. Отец Джонатана сиял золотом среди разноцветных плащей. На дождь, о котором говорил турист, пока не было ни намека, но он наверняка пойдет – над церемонией словно нависла невидимая туча, как и над всем Городом Времени – тень конца света. Что же будет со всеми этими людьми, подумала Вивиан, если город возьмет и рухнет?
Джонатан, видимо, думал о том же.
– Не хочу, чтобы все это пропало! – сказал он.
– Не пропадет. Мы что-нибудь придумаем, – сказала Вивиан. – Не зря же Страж попросил нас помочь.
Но пока что церемония шла себе своим чередом. Их отыскал Сэм и минут пять постоял рядом и посмотрел, а потом громко зевнул и побрел прочь. Вивиан считала, что уйти вслед за ним было бы невежливо, особенно после того, что сказал турист. Поэтому она развлекалась тем, что нажимала кнопки на ремне. Функция времени – они смотрели церемонию уже больше часа, – функция письма, прогноз погоды – дождь через две минуты, – функция снижения веса – на что суровый турист смерил ее крайне неодобрительным взглядом, – и, наконец, функция кредита. На ладони загорелись цифры. 00.00. Вивиан уставилась на них. Нажала на кнопку еще раз, потом еще, чтобы снова увидеть цифры. По-прежнему 00.00.
– Джонатан! Что случилось? Вчера было целых сто, и я ничего не тратила!
– Спроси Элио. Сбой, наверное, – сказал Джонатан. – О, смотри, смотри!
Вивиан поглядела туда, куда кивал Джонатан. Все высокопоставленные лица выстроились в новую процессию, во главе которой величаво выступал мистер Энкиан. Доктор Леонов, главный ученый, шел сразу за мистером Энкианом бок о бок с огромной фиолетовой тушей доктора Уайландера. А еще к процессии примкнул несчастный спятивший Железный Страж. Его мятая шляпа колыхалась, лицо было очень серьезно, и он в точности подражал державной поступи мистера Энкиана. Наверное, считал, что так и нужно ходить. Доктор Леонов покосился на него с сомнением, а потом, похоже, решил, что это хронопризрак или очередной студенческий розыгрыш. Доктор Уайландер, похоже, тоже так решил, потому что не обратил на Стража вообще никакого внимания, а просто мрачно хромал, не сводя глаз с плывущей впереди спины мистера Энкиана. Стража видели очень многие. По ближней стороне площади прокатилась волна веселого ропота. Но мистер Энкиан был так поглощен собственной важностью, что не заметил.
