– Учти, что дисбаланс в двадцатом веке начался из-за того, что кто-то украл Железный ковчег! – крикнула ему снизу Вивиан.
Тут их разом осенило – как по щелчку.
Глава двенадцатая
Андроид
– Город Времени – Нестабильная эпоха! – воскликнула Вивиан.
– Самая долгая! – ответил Джонатан.
– Значит, Свинцовый ковчег где-то здесь! – одновременно выпалили они.
Они и не заметили, как преодолели остаток лестницы. Наверху оказалось, что потайная дверь закрылась. Они распахнули ее и протиснулись в лазы по обе стороны. Джонатан выключил фонарь, и они торопливо зашагали по коридору, взволнованно переговариваясь.
– Вот что он имел в виду, когда говорил, что Золотой ковчег объединится со Свинцовым! – вспомнила Вивиан.
– Спорим, он где-то в Гномоне! – догадался Джонатан. – Потому что часы должны пробить полдень. Гора с плеч! Хотя бы его убережем!
– Можно намекнуть кому-то из здешних так, чтобы не выдать себя, – предложила Вивиан.
– Да, и пусть поставят надежную охрану, – согласился Джонатан. – А не каких-нибудь бабушек-старушек из Годичной стражи. Надо поставить настоящих дозорных, которые знают свое дело.
– Давай расскажем папе Сэма, – сказала Вивиан.
– Давай. Он отнесется к этому серьезно, не то что ученые с их болтовней про полюса, – кивнул Джонатан.
– Это же одно и то же, – сказала Вивиан. – Как ты думаешь, где Свинцовый Страж? Наверное, где-то в городе. Надо и его предупредить.
– Наверняка его трудно найти. В той древней бумаге сказано, что он прячется, – сказал Джонатан.
Тут, посреди коридора, он посмотрел вниз и обнаружил, что по-прежнему держит в руке пульт-яйцо.
– Да чтоб его! Забыл положить на место!
– Разведчики их все время теряют, – заметила Вивиан. – Теперь понятно почему.
Они посмеялись.
– Оставлю его у себя, – решил Джонатан. – Нам надо первым делом в Гномон, а потом уже все остальное.
– Судя по всему, когда город дойдет до конца времен, все ковчеги должны вернуться в Гномон. Но выходит, что без Железного, – сказала Вивиан.
– Это понятно, – отозвался Джонатан. – Как только мы точно узнаем, что со Свинцовым ковчегом, отправимся за Серебряным и попросим яйцо доставить нас туда раньше вора. – Он распахнул дверь с цепью. – Будем надеяться, что его Страж поумнее Золотого.
Снаружи их ждал Леон Харди. В руках у него была какая-то штуковина с блестящим дулом и синей резиновой грушей ближе к рукояти. Он целился в них так же безжалостно, как всадник своим копьем. Вивиан, как и Джонатан, сразу поняла, что это пистолет. Они застыли как вкопанные и уставились на Леона. Леон рассмеялся им в лицо, неприятно оскалив красивые белые зубы.
– Я понимал, что он вас не убьет, – сообщил он. – Ты же сам рассказал про эти хронопризраки. А как хорошо мне удалось загнать вас на лесную дорогу в красных доспехах! Правда? А как вам моя голограмма Железного Стража? Совсем как настоящий, правда, Джонатан? Отдавайте Золотой ковчег, и я вас не застрелю.
– У нас его нет, – сказала Вивиан. – Хранитель нас и близко не подпустил.
– Не ври. – Леон грозно дернул дулом с Джонатана на Вивиан.
– Мы правду говорим. – Лицо у Джонатана снова стало синеватое, он был как ходячий мертвец. – Честное слово! Зачем он тебе?
– Это самая мощная штука на свете после Свинцового ковчега, вот зачем, – сказал Леон. – А Свинцовый никто никогда не найдет, это очевидно. Те, кто послал меня сюда проследить, чтобы в Городе Времени настал конец света, слишком много болтали, совсем как ты, Джонатан, дружочек! Наверное, дело в моем честном открытом взгляде! – Он засмеялся, опять блеснув белыми зубами. Потом лицо у него сделалось каменное и безжалостное. – Где Золотой ковчег?
– У нас его нет! – разом ответили они.
А Вивиан добавила:
– Честное скаутское!
Под ложечкой у нее тошнотворно ныло: она понимала, что Леон все равно их застрелит, что бы они ни говорили. Он уже себя накрутил, ведь они слишком много о нем знают. Как странно, что это произойдет прямо здесь, в залитой солнцем мраморной галерее, по обе стороны которой выстроились музейные витрины Элио. «Сколько стекла перебьет!» – подумала Вивиан.
– Ладно. – Леон им не поверил. – Выворачивайте карманы. А сначала отдайте яйцо. Мне пригодится.
Вивиан ловко вывернула карманы и протянула ему жевательную резинку из водорослей. Джонатан посмотрел на яйцо у себя в руке и тоже протянул Леону с потрясенным видом. Все равно ничего не поделаешь.
Из дальнего конца галереи послышалось шлепанье шнурков по мрамору. А потом раздался оглушительный вопль Сэма:
– Ах вы крысы! Все-таки ходили без меня!
Леон подскочил – они все подскочили – и развернулся. И тут же, одновременно с ним, двинулось что-то еще, да так быстро, что только размытое пятно мелькнуло в воздухе из-за музейных витрин за спиной у Леона. Кто-то сидел там, а теперь выпрыгнул на Леона и схватил его. Миг – и левая рука Элио уже надавила Леону на горло, не давая дышать, а правая рука Элио сжала руку с пистолетом. Спокойное лицо андроида смотрело на них из-за плеча Леона – рядом с испуганным и разъяренным лицом Леона.
– Будьте добры, заберите у него оружие, – вежливо попросил Элио.
У Джонатана был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок, поэтому пистолет забрала Вивиан. Пока она осторожно выкручивала оружие из его белых сведенных пальцев, подоспел Сэм и вытаращился на них.
– Что тут делается? – спросил он.
Последствия масляных парфе еще сказывались. Он был весь желтый.
Да, Сэм и Джонатан сейчас два сапога пара, подумала Вивиан, – и, как ни смешно, в тот самый миг, когда ей удалось отобрать у Леона пистолет, она придумала, как проучить Сэма. Но это потом.
– Куда его?.. – Она неуверенно направила пистолет на Леона, отчего тот поперхнулся и зажмурился.
Элио развернул Леона вбок, чтобы высвободить руку, которой держал его за горло, и взял пистолет у Вивиан. Приставил его к спине Леона.
– Не шевелитесь, – велел он. – Кто этот человек? – спросил он у Вивиан. – Почему он это делает?
– Леон Харди. Студент, – проговорил Джонатан слабым сломленным голосом. – Я… я слишком много ему рассказал.
Леон еле заметно улыбнулся. От Элио это не скрылось.
– Тогда, пожалуй, лучше поскорее избавиться от него, – сказал он. – Полагаю, никто из вас не стремится поставить в известность Вековечного или командира дозора Донегала?
– Нет! – дружно сказали все, причем Сэм даже с большим чувством, чем Леон.
