Дипломаты в Винетии еще тягомутно обсуждали условия и место проведения будущей мирной конференции, а империя уже ликовала. Все знали, что такие мирные конференции могут продолжаться месяцами. Перемирие никем не нарушалось, и победа империи никем не оспаривалась.
Царцы были счастливы выйти из войны без территориальных потерь. Подумаешь, один портовый городишко, от которого все трассы торговые все ведут в империю. «Восстановят железные дороги и мосты, и будем как прежде торговать», — передавали сплетники слова Куявского царя.
Республика на западе все глубже окуналась в пучину гражданской войны.
А Солёные острова не привыкли воевать одни. Им обязательно нужен был партнер по коалиции, который примет на себя основные людские жертвы в войне. И по своей шакальей привычке островитяне уже приготовились откусить кусок земли у бывшего союзника. Выступив адвокатом провинции Сабиния в которой стояли три островные дивизии на фронте, островитяне под предлогом отсутствия легитимного правительства в республике, предложили восстановить древнее королевство Сабиния. На том юридическом основании, что даже в Лютецком королевстве Сабиния имела статус автономного принципата. И того, что прямые потомки древних сабинских королей и последующих сабинских принцев последние полвека проживали на их островах с того самого момента когда спасая свою жизнь они бежали за пролив от озверевшей революционной толпы набегавшей из центральных областей республики.
И как водится, уже присмотрели себе там порт под военно-морскую базу, чтобы держать под своим полным контролем главный пролив из северного моря в океан.
Ситуация осложнялась тем, что на переговорах в Винетии республиканские дипломаты не могли внятно сказать, кого именно они представляют потому, как столица республики была уже полностью в руках Лиги социальной справедливости, успевшей объявить эту страну «депо мировой революции». А уцелевшие в столичных беспорядках министры «правительства национального спасения» собрались в южном ничем не примечательном горном городишке Сожжет, наверное потому что он был самый близкий к границе со Швицем. Но тем не менее они активно возражали против того чтобы сабинцам даровать независимость от республики, потому как в этом случае республика теряла почти все северные морские порты.
Но я отвлекся от парада.
Провели торжественное действо на центральном проспекте Химери. Больше там просто негде. По старому принципу туда и обратно. В смысле покрасоваться до Старого города, а оттуда уже парадным расчетом мимо дворцовых гренадеров, которые стояли линейными вдоль проспекта с флажками на штыках. Ну и оцепление поставили из тех же оставшихся верными гвардейцев. А то народ от любопытства прямо под гусеницы лез.
Так как Вальд умудрился подтянуться к шапочному разбору, то и его с бригадой втянули в парадный расчет. А посему распределили технику на параде так.
Сначала прошла пехота.
За ней коротким галопчиком и на рысях кавалерия.
А потом уже и мы, лязгая траками по брусчатке.
Первой шла самая заслуженная в подавлении мятежа коробочка из четырех пулеметных танкеток под моим командованием на БРЭМ. Командиры машин торчали по пояс из башенных люков, отдавая воинскую честь трибуне с императорским окружением.
За нами шла новенькая БРЭМ без крана и отвала, переделанная в КШМ.
[10] Из нее торчал по грудь Вальд сверкая золотыми генеральскими погонами, нашитыми прямо на комбинезон. Из заднего люка торчал знаменосец бригады с развернутым флагом соединения.
Кстати по уму он машину перестроил. Вооружение снял совсем кроме люкового крупнокалиберного пулемета на турели. В бортах прорезали удобные дверцы. Внутри обеспечил комфорт мягкими сидениями, откидными столиками, кожаными карманами для карт и штабных журналов, выходными штекерами полевых телефонов на наружных бортах. Сами телефоны хранились под сидениями в рундуках и для них катушки проводов закреплялись на крыше. Свет внутри от плоских карбидных ламп. Тепло давала очень дорогая калильная лампа с платиновой сеткой, зато пожаробезопасная. Этакий БТР
[11] рассчитанный на восемь человек. Чем-то эта переделанная эвакуационная машина стала напоминать мне «маталыгу»
[12].
За Вальдовой машиной шли коробочки «артштурма», «коломбин» и «элик».
Замыкала колонну бронетехники оставшаяся БРЭМ.
И на закуску к восторгу публики в небе профланировали четыре дирижабля.
Командовал парадом генерал кавалерии граф Бьеркфорт.
Принимал парад генерал-фельдмаршал граф Аршфорт.
Обеспечивал начальник генерального штаба инженер-генерал Штур.
С последним я столкнулся, когда тот обходил строй нашей техники, приготовлявшейся к торжественному маршу.
— Кобчик, — сграбастал меня этот большой человек в свои лапы и сдавил так, что у меня чуть ребра не треснули, — Я всю жизнь буду гордиться, что именно я дал тебе путевку в жизнь.
Отставил меня на вытянутые руки, полюбовался.
— Красавец, бронемастер, подполковник уже, — кивнул он на мои погоны рецкой гвардии. — А был-то всего фельдфебель без школьного аттестата. Зато теперь я слышал уже целый академик. Это так?
— Так, — согласился я. — Прогнулись имперские академики перед императором после того как я клан Тортфортов на ноль помножил. Побоялись, что следующие они будут, — схохмил я. — Вот и дали взятку.
— Ну, показывай свои бронеходы. Знаешь, что меня больше всего интересует?
— Знаю, экселенц, способность их ликвидировать полевые заграждения.
Не успел я показать Штуру БРЭМ и «артштурм» как наткнулись на Вальда, который распекал за что-то ротного.
— Знакомьтесь, — представил я их друг другу. — Это герой Кардского прорыва бронемастер генерал-майор артиллерии Вальд, командир отдельной «Железной» бригады, а это начальник имперского генерального штаба инженер-генерал Штур. Я под его началом служил в штабе ольмюцкой армии начальником чертежного бюро. В самом начале войны.
Вальд сразу стал деревянным в присутствии столь большого начальства. Моментально принял фрунтовую стойку и по всем правилам доложился о состоянии бригады и ее готовности к параду. Я заметил, что настроение при этом у Штура несколько скисло. Выслушав доклад, инженер-генерал подал Вальду руку для пожатия, сказал «хвалю» и отпустил его. Вальд моментом испарился.
А Штур оттащил меня за рукав в сторонку от скопления военных и полушепотом спросил.
— У тебя действительно в Реции такая большая стройка как об этом сплетничают?
— Есть такое дело, экселенц. Целый город строю. С нуля.
— В случае чего найдешь мне там теплое местечко? По старой дружбе?
