Пятница, 12 апреля. Сегодня вечером я узнал от советника французского посольства, что советник английского посольства Ньютон побывал в германском министерстве иностранных дел и осведомился там, одобрит ли Германия франко-русский договор, который будет подписан в ближайшие дни. При этом имеется в виду, что этот договор носит чисто оборонительный характер. Быть может, теперь немцы согласятся с английскими требованиями, выдвинутыми в Стрезе, где происходит совещание между представителями Англии, Франции и Италии по вопросу о вооружении и о дополнительных мирных договорах. Нейрат, к удивлению Ньютона, сказал, что Германия одобрит или, по крайней мере, не осудит всякий мирный договор. Эти слова были переданы по телеграфу в Стрезу. Французы очень удивлены, я же нисколько не удивился, так как в министерстве иностранных дел мне много раз говорили, что Германия вернется в Лигу наций, как только другие государства признают за ней равные со всеми права.
Мы обедали у греческого посланника, который всего лишь неделю или две назад был в отчаянии из-за восстания, которое в его стране возглавил Венизелос. Тогда он даже взял обратно все разосланные приглашения к себе на обед, который должен был состояться в середине марта. Сегодня на обеде присутствовал двадцать один человек, в том числе русский и японский послы. Все кушанья были сервированы на больших серебряных блюдах, которые привлекли мое внимание.
– Это английское серебро, – сказала хозяйка, когда я заметил, что блюда очень красивы.
После второго кушанья эти же блюда снова появились на столе. Таков уж обычай у дипломатов – они всегда стараются поразить гостей показным богатством. Лишь бывая на званых обедах, видишь, какие размеры это приняло.
Вечер был потерян; домой мы вернулись в четверть двенадцатого.
Суббота, 13 апреля. Сегодня у нас был американский посол в России Уильям Буллит. Присутствовали человек двадцать гостей и среди них русский и польский послы, югославский и венесуэльский посланники. Пришли также доктор Дикгоф и доктор Хёцш. Буллит, как мне показалось, чрезвычайно доволен собой; в нем гораздо больше мальчишества, чем можно было бы ожидать в его годы. Он рассказал мне о своей беседе с французским министром иностранных дел Лавалем – речь шла об оборонительном союзе между Францией и Россией. Договор должен быть подписан 23 апреля.
Из достоверного источника, назвать который я не могу, мне сегодня стала известна любопытная история, весьма характерная, как мне кажется, для нацистской Германии. Она показывает, к чему идет общество, которое мирится с диктатурой, особенно если власть находится в руках трех таких людей, как те, что правят Германией.
Как стало известно из эсэсовских кругов, близкие генерала Шлейхера по совету главнокомандующего германской армией генерала Фрича возбудили судебное дело о возмещении убытков в связи с убийством их знаменитого родственника в июне прошлого года. Следует учесть, что в свое время военное министерство получило от СС для ознакомления документы, связанные с этим убийством, и отказалось вернуть их. Позавчера четверо эсэсовцев явились в военное министерство к майору, у которого хранились эти документы, и, пригрозив ему пистолетом, потребовали папку. С притворной покорностью майор нагнулся, будто бы для того, чтобы достать документы из ящика письменного стола, но вместо этого нажал на спрятанную там кнопку сигнала тревоги и, чтобы выиграть время, дал эсэсовцам какие-то другие бумаги. Вскоре подоспела охрана, арестовала эсэсовцев, увела их в подвал министерства и там расстреляла. Пепел их после кремации был послан в ящике Гиммлеру.
Вторник, 16 апреля. Ввиду напряженности общего положения в Европе я поехал сегодня в полдень побеседовать с Бюловым. Он произвел на меня впечатление более искреннего и свободомыслящего человека, чем Нейрат, но в этом нельзя быть вполне уверенным. Мы разговаривали полчаса, но мне почти ничего не удалось узнать. Бюлов сказал, что Гитлер никогда не присоединится к «Восточному Локарнскому пакту», целью которого является сохранение существующих границ, но при этом он, правда, не сослался непосредственно на слова Гитлера. Он уверял меня, что Гитлер хочет сохранить мир, но положение осложняется тем, что, как он сказал, Советская Россия заключила с Чехословакией договор, согласно которому большому количеству советских самолетов предоставляется право совершать посадку на чехословацких аэродромах.
– Это означает тесный союз с Францией и агрессию против Германии, – заключил он.
Я сказал:
– У нас есть сведения, что Чехословакия склоняется к компромиссной позиции, занимаемой Англией, и уже не так тесно связана с Францией, как раньше.
Бюлов возразил на это:
– Ничего подобного. Премьер-министр Бенеш как всегда ввел в заблуждение вашего посланника в Праге. Чехи по-прежнему в тесном союзе с французами, и новый франко-русский договор лишь укрепляет этот союз.
Я спросил его, пошлет ли Германия делегатов на конференцию, которую Муссолини созывает в Риме 20 мая. Он ответил:
– Да, но мы еще не получили приглашения.
– Согласны ли вы гарантировать Австрии независимость?
– Да, конечно, мы не можем настаивать на ее присоединении к Германии, хотя знаем, что большинство австрийцев хочет этого. Но все австрийские генералы и другие высокопоставленные деятели на жаловании у итальянцев. Вот что представляет собой нынешнее австрийское правительство.
Бюлов не возлагает никаких надежд на конференцию в Риме, ввиду того что Болгария отказывается сотрудничать с Венгрией и Румынией и нет возможности достичь соглашения с Италией и Францией относительно Австрии. Эти рассуждения были непоследовательны, так как минуту назад он сказал, что Гитлер не стремится присоединить Австрию к Германии. Если это так, почему же нельзя договориться относительно ее независимости?
Бюлов спросил, каковы настроения в Соединенных Штатах. Я ответил:
– Почти все американцы считают, что Германия идет к войне, и это сильно влияет на нашу политику.
Он снова заверил меня, что Германия стремится к миру, но сказал, что, по словам одного немецкого деятеля, недавно вернувшегося из Вашингтона, все газеты там пишут, будто Гитлер потребовал у Польши Польский коридор, а у Чехословакии и Австрии – территории, населенные немцами. Журналисты пришли к послу Лютеру за подтверждением, и Лютер не опроверг эти сведения, после чего американцы решили, что таковы действительно требования Гитлера.
– Лютер телеграфировал нам, и мы сразу же дали опровержение, – продолжал Бюлов, – но оно, к сожалению, запоздало.
«Должно быть, – подумал я про себя, – посол боялся, что Гитлер действительно потребовал упомянутые территории, а потому не решился выступить с опровержением». Мне кажется, Гитлер намерен захватить эти восточные территории при малейшей возможности, но хочет, чтобы первый агрессивный шаг сделала какая-нибудь другая страна. Тогда Гитлер заявит, что он отражает агрессию, и потребует аннексий. Бюлов сказал, что на конференции в Женеве в настоящее время ничего не может быть достигнуто. Франция провалит все германские предложения.
