У Альберта на уме явно что-то было. Сэм не имел ни времени, ни сил это выяснять, но Альберт стал важным человеком в городе, и от него нельзя отмахнуться.
– Что случилось, Альберт?
– Я тут проинспектировал «Ральфс» и думаю, что если бы мне помогли, я приготовил бы недурной обед на День благодарения.
– Чего? – Сэм моргнул и изумлённо уставился на Альберта.
– День благодарения. На следующей неделе.
– А, ну да.
– В супермаркете есть большие печи, морожеными индейками никто не соблазнился. Я прикинул, что если объявятся все, кто живёт в Пердидо-Бич, нас будет человек двести пятьдесят. Одна индейка на восемь человек, итого, – тридцать одна индейка. Ну, тридцать две. А в «Ральфсе» их сорок шесть.
– Тридцать одна индейка…
– Клюквенного соуса – море, начинки тоже хватает, её не особенно разбирают, хотя мне ещё придётся разобраться, как смешать, к примеру, семь разных марок и типов, чтобы получилось вкусно.
– Начинка, говоришь, – мрачным эхом откликнулся Сэм.
– Вот консервированного ямса маловато, придётся заменить его свежим, добавив печёной картошки. Самая большая проблема – со взбитыми сливками и мороженым для пирогов.
Сэм едва не расхохотался, но неожиданно обнаружил, что его восхищает и успокаивает обстоятельность Альберта.
– Да, наверное, с мороженым у нас теперь туговато, – согласился он.
– Увы. Его запасы истощены. Да и взбитые сливки все охотно берут.
– Хочешь сказать, у нас будут пироги?
– Есть немного замороженных. Если у кого-нибудь дома найдутся формы, мы можем и сами испечь несколько.
– Было бы неплохо.
– По-хорошему, я должен был начать работу три дня назад. Мне нужно человек десять помощников. Можно вытащить столы из церковного подвала и расставить их на площади. Думаю, я справлюсь.
– Держу пари, что справишься, Альберт, – с чувством сказал Сэм.
– Мама Мэри пообещала, что её дошколята сделают украшения для столов.
– Послушай, Альберт… – начал было Сэм, но мальчик прервал его, подняв руку.
– Я всё понимаю. Знаю, что нам предстоит серьёзная драка. И, как я слышал, приближается твоё пятнадцатилетие? То есть, все несчастья на твою голову. И всё-таки, Сэм…
На сей раз он сам его перебил.
– Альберт, начинай готовить пир.
– Правда?
– Правда. Это станет событием, которого люди будут с нетерпением ждать.
Альберт ушёл, Сэм едва подавил зевок. Посмотрел на Астрид, поглощённую беседой с тремя ребятами из интерната. Она пережила множество ужасов, подумал Сэм, но остаётся по-прежнему красивой, даже в заляпанной футболке, со спутанными и грязными волосами и перепачканным лицом.
Его взгляд скользнул через площадь, поверх домов, вдаль, туда, где виднелся слишком спокойный теперь океан.
День рождения, День благодарения, исчезновение. Противоборство с Кейном. Не говоря уже о повседневной жизни, если они каким-то образом выживут. Поиск пути выхода из УРОДЗ. Между тем, всё, что ему хотелось, это взять Астрид за руку, пойти с ней на пляж, расстелить одеяло, лечь рядом и провалиться в сон на целый месяц.
– Сразу после обеда в День благодарения, – пообещал себе Сэм. – Сразу после пирога.
Глава 37. 79 часов, 00 минут
КОРЖИК СПУСТИЛ НОГИ с койки и осторожно встал. Ноги дрожали и подкашивались. Чтобы не упасть, ему пришлось опереться о стол. Он опирался на руку, которая до этого была раздроблена.
Дара Байду и Элвуд смотрели на него, точно им было явлено чудо.
– Думаю, это и есть чудо, – пробормотала Лана себе под нос.
– Мне не больно, – сказал Коржик и засмеялся.
Смех вышел неуверенным и недоверчивым. Коржик помахал рукой взад-вперёд, сжал пальцы в кулак.
– Ни капельки не болит.
– Вот уж не думал, что увижу подобное, – Элвуд медленно покачал головой.
Из налитых кровью глаз Коржика покатились слёзы.
– Мне не больно, совсем не больно, – шептал он.
Попробовал сделать шаг, другой. Коржик сильно похудел и побледнел, даже позеленел. Походка была шаткой и косолапой, он едва не упал. Теперь Коржик был тем, кем и являлся на самом деле: мальчишкой, побывавшим в аду и вернувшимся оттуда.
– Спасибо, – шепотом сказал он Лане. – Спасибо тебе.
– Я тут ни при чём, – ответила она. – Это просто… Сама не знаю, что это.
Лана ужасно устала. Излечение заняло много времени. Она пришла в «госпиталь» в восемь утра, проснувшись от душераздирающих криков Коржика. Тот был ещё в худшем состоянии, чем она сама, когда сломала ногу. Ей потребовалось шесть часов, она вымоталась так, словно и не спала до этого в парке. Снаружи наверняка ярко светило солнышко, но всё, что хотелось Лане, – спать.
– Это то, что я могу, – закончила Лана, борясь с зевотой, и потянулась, разминая затёкшую спину. – Короче, такая, вот, штука.
Коржик кивнул, а потом сделал то, чего от него никто не ожидал: упал на колени перед изумлённой Дарой:
– Спасибо, что позаботилась обо мне.
– Не за что, Коржик, – смущённо пожала та плечами.
– Нет, есть, – он взял её ладонь и прижался к ней лбом. – Любое твоё желание. Любое. В любое время. Отныне и навсегда, – от слёз у него перехватило голос. – Всё, что захочешь.
Дара помогла ему подняться на ноги. Прежде он был таким же тяжёлым, как Орк. Теперь от него остался только рост: Коржик был намного выше Дары.
– Тебе надо усиленно питаться, – посоветовала она.
– Да-да, – кивнул Коржик. – А что мне ещё делать?
– Понятия не имею, – немного раздражённо ответила Дара.
– Иди найди Сэма, – осенило Лану. – Грядёт большая драка.
– Драться я могу, – ответил Коржик. – Только надо чуток отъесться, чтобы прийти в форму, что ли.
– «Макдоналдс» открыт, – сказала Дара. – Советую взять бургер на тосте по-французски. На вкус это лучше, чем на слух.
Когда Коржик ушёл, она добавила:
– Лана, я знаю, что ты старалась для Коржика, но по-моему, мою жизнь ты тоже только что спасла. Я думала чокнусь, ухаживая за ним.
Лана всегда смущалась, когда её принимались благодарить, даже по мелочам. И сейчас, когда её благодарили за то, что вполне можно счесть чудом, чувствовала себя совершенно нелепо.
– Не знаешь, где я могу поспать? – спросила она. – Желательно, в кровати?
Элвуд повёл их с Патриком к себе домой. Идти пришлось где-то с полмили, и Лана едва не заснула на ходу.
– Располагайся, – гостеприимно пригласил Элвуд. – Есть хочешь?
