— Сумеречная магия сохраняет твое тело, — поморщился друид, — но она же тебя и убивает. Я много раз тебе об этом говорил.
— Убивает меня проклятие, а не магия, — покачал головой Дэйн, возвращаясь в кресло рядом с другом и продолжая спор, который они уже так много раз вели. — А некромантия сделала нашу империю сильнейшей среди соседей.
— Она же нас и погубит, помяни мое слово, — сокрушенно ответил Хемиан и вдруг встрепенулся: — Кстати, я слышал, у тебя первокурсница вчера подняла драугра? Очередное проклятое дарование?
Раздался тихий и довольно презрительный смешок друида.
— Выставишь ее на играх Превосходства? — продолжал он.
Дэйн мгновенно нахмурился. Фиалковые глаза Ларианы Ирис вновь вспыхнули перед мысленным взором, возвращая к насущным проблемам.
— Как ты узнал про нее? — мрачно спросил ректор Мертвой академии.
Даллар усмехнулся:
— Скрываешь своих маленьких гениев? Успокойся, у одного из моих преподавателей сын поступил к тебе на первый курс. Вот и разболтал мальчишка. Так что насчет игр? Я думаю, в этом году у нас есть все шансы победить.
Серые глаза высшего некроманта вызывающе сверкнули, а губы едва заметно изогнулись. Он снова был самим собой.
— Я не имею права выставить первокурсницу, если с твоей стороны не будет такого же игрока.
Друид улыбнулся:
— У меня есть чем тебя удивить, Дэйн. И я готов предоставить пару твоей девчонке.
Ректору Мертвой академии эта идея не слишком нравилась. Но он был уверен в победе собственной команды. Уже много лет у ЦИАНИДа не существовало конкурентов. Некроманты и демонологи по праву считались сильнейшими магами империи.
А значит, Дариане на играх ничто не будет угрожать.
И все же на сердце вдруг стало неспокойно.
Люциан встряхнул светлой головой, вспоминая, что вообще не имеет права думать о юной магиане в таком ключе. Она ничем не отличается от других. Следовательно, и его ничто не должно останавливать.
— Хорошо, — быстро бросил Дэйн. Но где-то глубоко-глубоко в подсознании мелькнула мысль, согревающая почти демоническим теплом: «Став игроком академии, Лариана Ирис будет к тебе еще ближе».
Хемиан удовлетворенно улыбнулся.
— А как зовут твое дарование? — спросил друид.
— Боюсь, ты не поверишь… — снова немного помрачнел Дэйн.
— Ну уж, не томи, — усмехнулся друид.
Некромант выдержал легкую паузу, приготовившись к удивлению на лице товарища, а затем протянул, неосознанно наслаждаясь мелодичными слогами имени:
— Лариана Ирис.
Друид на миг нахмурился, будто вспоминая. А затем сдвинутые брови взлетели вверх, выражая крайнее изумление.
— Не может быть! — воскликнул он, но Дэйн в ответ лишь кивнул, поморщившись.
Через мгновение, успокоившись, ректор Живой академии добавил:
— Что ж, это удивительное совпадение, что она здесь, у тебя. Что решила стать некромантом. Впрочем, жаль, конечно.
— А ты уверен, что это совпадение? А не рок? — вдруг, резко подавшись вперед, спросил ректор ЦИАНИДа.
Напряженная тишина повисла между мужчинами, когда черные и серые глаза встретились, мрачно вглядываясь друг в друга.
Друид первым отвел глаза и улыбнулся.
— Ты вечно преувеличиваешь. Твоя Лариана — просто талантливая девочка.
Дэйн резко выдохнул и отвернулся. Словосочетание «твоя девочка» слишком сильно резануло воображение. Он потер переносицу, пытаясь хоть как-то отвлечься.
— Я чувствую, что это не так, — проговорил он через мгновение. — А ты всегда был склонен преуменьшать опасность. Впрочем, сейчас я как никогда прежде надеюсь, что ты окажешься прав. Иначе нужно было убить ее еще в младенчестве…
От этих слов у него самого перехватило горло, а кулаки непроизвольно сжались.
Фиалковые глаза. Запах карамели и диких яблок…
— Годы не сделали тебя мягче, Дэйн, — говорил друид, не замечая, что с другом творится что-то странное. — Хотя когда-то именно ты решил сохранить ей жизнь.
«Дышать, нужно просто дышать…»
Мысль о том, что когда-то он мог причинить вред этой девочке, пронзила насквозь будто каленым прутом.
Рот. Маленький, приоткрытый рот. Прерывистое дыхание, припухшая ранка на губе…
— Дэйн, что ты делаешь? Дэйн, твоя рука! — воскликнул Хемиан.
И некромант наконец опомнился, опустив взгляд. Его пальцы сжимали острый ритуальный клинок. И по бледной ладони змеились багряные дорожки.
— Дэйн, это правая рука, — тихо сказал ректор Живой академии, напряженно вглядываясь в то, как его друг медленно разжимает кисть, а клинок со звоном падает на пол.
— Любую тьму можно приручить, — монотонно проговорил некромант, остекленевшими глазами смотря на кровь, — кроме той, что внутри…
— Дэйн, — испуганно позвал друид, но тот не ответил, продолжая смотреть только на свою алую ладонь.
— Я не чувствую боли, — через мгновение бросил тот, словно говорил о погоде или овсянке в столовой. Хотя на самом деле это означало одно: то, чего он боялся много лет, все же произошло.
— Ритуал не удался… — понял Хемиан, глядя в льдистые озера глаз товарища.
Он тоже был ошарашен. Но один из сильнейших друидов империи даже примерно не мог представить то, что чувствовал сейчас его друг. Дэйн Люциан, высший некромант, человек, которому доступны чуть ли не все грани сумеречной науки. Человек, заживо превращающийся в нежить…
Глава 10
КРУТОЙ ПРИКИД, ИЛИ ЧЕРВИ ДЛЯ ДЕМОНОЛОГА
Я не видела Леонара целую неделю. Поговаривали, что в ночь с десятого на одиннадцатое число месяца Огня кто-то встретил принца по дороге в ректорский кабинет. Потом оттуда якобы полыхнуло огнем и серой. Из щелей донесся вой умертвий, царапающих острыми когтями дорогое дерево двери. И больше Леонар Альвис, наследный принц Туманной империи в академии не появлялся.
И я вас спрашиваю, куда он мог деться?! Ведь его исчезновение приходится как раз на то самое время, когда ректор Люциан вернул меня из сумеречного мира.
Стойкое ощущение, что это я виновата в пропаже бедного принца, никак не исчезало. Ну зачем, зачем я сказала Люциану, что была не одна?
С другой стороны, не мог же он его убить, в конце концов? Или мог?
При воспоминании о ректоре меня в очередной раз бросило в дрожь. Главу нашего учебного заведения я тоже не видела целую неделю. Но каждый раз на занятиях мне казалось, что я чувствую спиной обжигающий взгляд серых глаз. Конечно, стоило просто обернуться, чтобы понять: это лишь мое больное, разыгравшееся воображение. Какое дело высшему некроманту до простой магианы? Да еще и из крестьян…
