Пора было возвращаться в академию. Нужно еще проверить, снялось ли после ритуала его проклятие. Или же просто они с друидом в очередной раз оттянули неизбежное.
Может, теперь с возросшими силами ему самому удастся изгнать мрак из собственного тела, раз даже портал Тьмы стал получаться без всяких артефактов. А ведь до сих пор в среде некромантов это считалось невозможным.
Ректор слегка повел пальцами, снова без всякого труда открывая пространственный переход в кабинет академии.
Команда наверняка уже давно ждала его. И Лариана…
Дэйн до скрипа сжал зубы, всего на миг представив, что на месте Эмилии могла быть она. Его принцесса. И это случилось бы по его вине. Ведь это он не досмотрел. Не проконтролировал ход игры. Это он заставил первокурсницу участвовать. Но хвала Тьме, Лариана жива.
Портал захлопнулся за широкой спиной высшего некроманта, выпуская его в собственный кабинет. И первый же взгляд Дэйна упал на худенькую девушку, сидевшую на диване рядом с принцем и демонологом. Парни подняли головы, ощутив его появление, а Лариана так и продолжала смотреть в пол. Даже не заметила его…
— Вам придется в деталях мне все рассказать, — хмуро бросил Дэйн, подходя к своему столу. Сложил руки на груди и…
Она подняла заплаканные фиалковые глаза, заставив его сердце болезненно сжаться, а напряженную складку на лбу — распрямиться.
Так хотелось обнять ее, сказать, что все закончилось. Но так ли это? Ведь на самом деле все явно только начинается.
— Как это произошло? — повторил Дэйн свой вопрос, и Ивейн с Ларианой синхронно повернули головы к принцу.
Леонар слегка подался вперед. На его лице мелькнула гримаса боли.
И начался рассказ.
Первая часть боя ничем не отличалась от нормальной игры. Все шло по правилам и по плану. Все указывало на то, что команда Мертвой академии должна выиграть быстро и блестяще.
Однако в какой-то момент все изменилось.
— Неожиданно дышать на поле стало тяжело, — продолжал молодой некромант. — Словно кто-то из наших бросил слишком сильное заклятие, и оно зацепило меня. Я не обратил внимания, сначала решив, что так оно и есть. Что это часть боя. А потому специально усилил натиск зомби. Мне оставалось окружить единорога кругом мертвецов и послать одного из них вперед. Тот перешел бы все секторы поля, и мы бы победили.
В этот момент Леонар закрыл глаза и поджал губы.
— Я уже почувствовал победу, как мне под ноги что-то попало. Я упал на колени, на миг потеряв управление над мертвецами. Подумал, что это была какая-то крыса. И со злости ударил ее сумеречным огнем. А это оказался семирог Нимаэль Морален.
Принц тяжело вздохнул.
Ректор стиснул кулаки, чтобы не сорваться.
Да, Леонар Альвис нарушил правила игры. Напрямую напал и ранил бойца чужой команды. Но Тьма его побери, Дэйна сейчас волновало совсем другое!
Хвала Сумеркам, у этого остолопа хватило мозгов продолжить:
— Когда я понял, что ошибся, начал искать взглядом Нимаэль. Оказалось, что они вместе с Ларианой… — В этот момент принц вдруг резко повернул голову к девушке и едва заметно нахмурился.
Она, в свою очередь, кусая губы, опустила взгляд в пол.
Люциан никак не мог понять, что происходит, но ему это уже не нравилось.
— Что «они с Ларианой»? — переспросила он, едва сдерживая рычание.
Через мгновение Леонар продолжил как ни в чем не бывало:
— …стоят в стороне, отряхивая форму от комьев земли. Оказывается, перед этим они столкнулись и упали. И потому совершенно не замечали, что неподалеку от них Эмилия уже погибла.
Ректор прищурился, пытаясь поймать взгляд девушки, но бесполезно. Молодая некромантка смотрела куда угодно, но не на него.
— Так никто не видел, как она погибла? — переспросил он.
И все трое магиан разом умолкли. Воздух, казалось, трещал от холодного чувства безысходности, повисшего вокруг.
— Я видел, — в гробовой тишине раздался голос Ивейна.
Демонолог, не обращая никакого внимания на главу академии, достал из нагрудного кармана флягу и быстро глотнул из нее, слегка сморщившись.
Дэйн сжал челюсти, но ничего не сказал. На самом деле он прекрасно понимал чувства парня, хотя и не собирался его жалеть. Когда закончилось детство будущего высшего некроманта и главы ЦИАНИДа, ему было куда меньше лет, чем сейчас Ивейну.
— Я видел облако мрака, — начал магиан четвертого курса. — Словно вся Тьма над полем собралась в одну точку, а затем превратилась в копье. Или стрелу. И эта стрела с невероятной скоростью вонзилась в тело Эмилии. Девушка погибла мгновенно. Из нее словно высосали все соки. Щеки втянулись, кожа облепила череп, рот открылся… А губы исчезли, выставляя этот… оскал.
— Да, результат мы все видели, — бросил Дэйн, раздраженно махнув рукой. — Но, может, было что-то еще? Что-то необычное?
Герцогский сынок поднял голову, и впервые во взгляде этого вечно безразличного, язвительного и жестокого дворянчика мелькнул страх.
— Я видел в облаке Тьмы глаза. Полные голода и ненависти. Всего на несколько секунд. Потом они исчезли.
Ректор тяжело вздохнул. Пока картина вырисовывалась самая что ни на есть плохая.
— Ладно. Я все понял. Альвис, за нарушение правил и нападение на бойца Живой академии вы будете серьезно наказаны. О своем решении я сообщу вам позже. Про то, что случилось на поле, распространяться запрещено. Надеюсь, вам ясно. А теперь все свободны, — бросил он, отворачиваясь от них.
Стоило обдумать случившееся. Еще раз обследовать поле боя. Предстоял долгий разговор с маркизом Валенсианом, а потом отчет перед императором. От этого всего начинала жутко болеть голова. А ведь это лишь самые меньшие из его проблем.
За спиной раздался скрип двери. Оба магиана уже ушли, и краем глаз Дэйн заметил, что только Лариана осталась стоять в проходе, молчаливо глядя на него синевой своих грустных глаз.
— Иди, Лариана, — тихо сказал он, стараясь не смотреть в ее темные радужки. — Мы увидимся с тобой немного позже. Сейчас все слишком сложно…
Она кивнула и тенью выскользнула из кабинета. После ее ухода на душе стало тяжело.
Но Дэйн знал, что другого варианта нет. Он должен понять, что происходит. И начать следовало с самого себя.
Он сел в свое кресло и закрыл глаза, обращаясь к источнику магии в груди. Его анарель двигался по спирали, напоминая огромное озеро глянцевой Тьмы. Анарель высшего некроманта. Но было ли в нем что-нибудь странное?
На первый взгляд — нет.
Тогда, глубоко вздохнув, погружаясь в состояние полного спокойствия, Люциан начал собственный ритуал. Он выискивал в своих венах и костях едва заметные следы сумеречной паутины, которые говорили бы о том, что проклятие до сих пор действует.
