Он лишь пожал плечами.
– Не получится, – отрезала я.
– Все мы совершаем поступки, о которых потом жалеем, – напомнил мне Раза.
Саира вывела из борделя несколько девушек, а ее помощники из соцслужбы, ласково утешая их, помогли им забраться в машину. Я подумала о словах Разы. Прошло несколько месяцев после того, как дядя Анупам во всем признался, но я по-прежнему не могла его простить. Я не понимала, почему Навин утаил от меня правду, и старалась его избегать. В первые месяцы Навин то и дело извинялся, приносил приготовленную Вибной еду и предлагал разделить трапезу, как в былые времена. Но я советовала ему жить своей жизнью и выпроваживала. Будучи соседями, мы часто сталкивались, но я не желала иметь с ним ничего общего. Я даже наслаждалась своей грубостью. В моменты гнева мне хотелось, чтобы дядя Анупам был здоровым и крепким, – тогда я заявила бы на него в полицию, и мне было бы легче от мысли, что он страдает за совершенное преступление. Но дядя Анупам умер, и мне оставалось лишь удивляться безумию, толкнувшему его на такой ужасный поступок. Похоже ли оно на отчаяние, которое охватило меня много лет назад, когда я попросила Салима увезти Мукту? На самом деле, я и сама была ничуть не лучше дяди Анупама.
В зеркало я увидела, что к нам направляется Динеш.
– Мы застряли, – сказал он, постучав в приоткрытое окно, – там одна девочка не хочет выходить.
– А сколько ей?
– Лет пять-шесть, не больше.
– А почему бы просто не вынести ее на руках?
– Это нелегко.
– Почему?
Вместо ответа он махнул рукой, приглашая следовать за ним. Я вылезла из машины и направилась к борделю. Перед дверью я ощутила тошноту, подобную той, что подступила к горлу пару лет назад, когда я попала в бордель впервые. «На этот раз я сильнее», – убеждала я себя. Я уже видела множество девушек, спасенных из этого ада, и научилась утешать их. Но я ошибалась. Войдя внутрь, я словно ступила на зыбучий песок, засасывающий в воронку отчаяния. Пройдя по длинному коридору, я остановилась возле темной комнаты без окон и, как и несколько лет назад, оглядела голые стены и протекающий потолок. В воздухе по-прежнему висел запах пота и курева.
– Сюда, – показал Динеш.
В полной темноте я шагала за светом фонарика в руке Динеша. Возле одной стены толпилось несколько работников соцслужбы, и мне пришлось проталкиваться. Вокруг, словно светлячки, мелькали желтые огни фонариков, замирая в одной точке – там виднелся узкий лаз, похожий на нору какого-то животного. А затем я заметила, что внутри кто-то есть. Две женщины из команды Динеша, лежа на спине возле дыры, уговаривали девочку протянуть им руку, чтобы вытащить ее. Убежище оказалось чересчур тесным, взрослому туда было не пробраться – в лучшем случае удалось бы засунуть внутрь голову. Видимо, девочку затолкали туда силой через узенький лаз, иначе в дыру было не втиснуться.
– Можно мне? – попросила я, и женщины поднялись и отошли.
Я попросила собравшихся выключить фонарики, свет которых пугал девочку, и опустилась на колени, прижавшись щекой к полу поближе к отверстию, чтобы девочка меня услышала. Включив фонарик, я отложила его в сторону, подальше от девочки, но та лишь сильнее съежилась, вжавшись в стену и глядя на меня полными ужаса глазами.
– Привет, – сказала я. – Не бойся, я тебя не обижу.
Я услышала всхлип.
– Я не обижу тебя, – повторила я, и мои слова тягостно повисли в темноте. Работники соцслужбы встревоженно перешептывались. – Ты, наверное, есть хочешь. Любишь шоколад? – спросила я, вытащив из сумки шоколадку.
Я протянула шоколадку, специально посветив на нее фонариком. Девочка настороженно посмотрела на нее, но не шелохнулась.
– Тара, – раздался сзади голос Разы, – мы, наверное, сломаем кусок стены, так будет проще до нее добраться.
– Нет, вы ее совсем перепугаете. Можно я еще попробую?
– Тебя зовут Тара? – вдруг спросила девочка, и настороженность в ее взгляде уступила место любопытству.
– Да, – удивилась я. – Красивое у меня имя? А тебя как зовут?
– Меня зовут Аша! – радостно ответила она.
– Привет, Аша. Давай дружить?
Она немного помолчала, словно обдумывая мое предложение, а потом снова посмотрела на меня и спросила:
– А если я возьму тебя за руку, ты отведешь меня к амме?
Где ее мама, я не имела ни малейшего представления, но ухватилась за эту возможность.
– Да, – соврала я.
Через минуту я уже держала ее за руку, и девочка выбралась наружу. Она прижалась ко мне, я обняла ее и подняла, а она приникла ко мне всем телом с такой доверчивостью, будто всю жизнь провела у меня на руках, обвила мою шею руками, голову положила мне на плечо. Так мы и забрались на заднее сиденье, и Раза повез нас в приют к Динешу.
Когда мы вышли из машины, девочка отказалась покидать меня. Медсестра расцепила ее пальцы и забрала ее у меня, чтобы отнести в медицинский кабинет для осмотра. Девочка завопила с такой отчаянной силой, что даже стены, казалось, задрожали. Она укусила медсестру, вырвалась и, рыдая, бросилась ко мне.
Я отвела ее в медицинский кабинет, а сама дожидалась под дверью. Спустя некоторое время ко мне вышли Динеш и Саира.
– Доктор говорит, у нее шок от того, что ее разлучили с матерью, – сказал Динеш, – и долго держали в темноте. Он прописал ей витамины. Но больше ей никакого вреда не причинили. По-моему, ей полезно будет несколько дней пожить у тебя.
Когда Динеш предложил мне оставить девочку у себя, я оторопела.
– Так ей будет лучше, – добавила Саира, – если все пойдет как надо, перевезем ее сюда. Она пережила сильное потрясение, а с тобой ей спокойно.
– Но… я понятия не имею, как заботиться о ребенке. Я…
– У тебя все получится. Ты уже давно с нами работаешь. – Динеш похлопал меня по спине.
Я беспомощно огляделась и увидела воодушевление в глазах Динеша и Саиры и мольбу – во взгляде девочки.
– Все будет хорошо, – улыбнулся Раза, и его ободряющая улыбка придала мне сил.
– Ладно, – согласилась я и повела девочку к машине Разы.
Девочка заснула на заднем сиденье, Раза сосредоточенно смотрел на дорогу, а я в тишине предавалась размышлениям.
– Наверное, я не справлюсь, – сказала я Разе, когда он остановил машину возле моего дома и вышел проводить нас.
Девочка спала у меня на руках, и я чувствовала, как ее грудь медленно поднимается и опускается.
– Справишься, – сказал Раза, останавливаясь у дверей моей квартиры, – ты уже больше двух лет этим занимаешься.
Я кивнула, приглашая его войти. Девочку я отнесла к себе в комнату и уложила на кровать.
– Все у тебя получится. А если что-нибудь понадобится – звони, – улыбнулся Раза.
