Динеш вздохнул и покачал головой.
– Слушай, – я ослабила напор, – пусть она останется со мной. Разве мало вокруг бездомных детей? А я тем временем подготовлю документы для удочерения. Ведь на первое время ты же доверил ее мне?
Динеш посмотрел в окно и перевел взгляд на меня.
– Ладно, – согласился он, – но ее придется признать сиротой и подготовить все документы для удочерения. Оформить все официально. А я посмотрю, чем смогу помочь.
– Спасибо! – от радости я едва не прыгала.
Глава 30
Тара
Октябрь 2007
С момента нашего разговора с Динешем прошло три месяца. Я оформила документы для удочерения Аши. Процесс оказался долгим и трудоемким, но меня окрыляла надежда. Пока обращение рассматривалось, Аша оставалась в приюте, но время от времени Динеш разрешал мне забирать ее домой.
– Обычно я этого не приветствую, – говорил он каждый раз, отпуская Ашу со мной.
Я знала, что это может вызвать недовольство со стороны чиновников, да и процесс удочерения мог затянуться, однако желание побыть рядом с Ашей побеждало все страхи. Помогал мне и Раза – чтобы ускорить процедуру, он задействовал все свои связи.
Когда он позвонил мне и сказал, что хочет обсудить кое-что важное, я попросила его приехать, решив, что он узнал что-то о моем заявлении. Дожидаясь его тем пасмурным летним утром, я вспоминала, как мчалась к Разе, чтобы сообщить ему невероятную новость. Это было всего четыре месяца назад!
– Аша – моя племянница! – воскликнула я, наслаждаясь этими словами. – Она рассказала мне о том, что знала только Мукта. Я поговорила с Динешем, и он обещал помочь мне с удочерением.
Раза взглянул на мое счастливое лицо, и на секунду его собственное лицо тоже озарила радость, но затем он посерьезнел.
– Ты такая счастливая. Вот и хорошо. Теперь тебе осталось лишь отыскать Мукту – и можешь возвращаться в Америку.
– Почему это? Зачем мне возвращаться в Америку?
Он ушел от ответа, сменив тему, но боль, прозвучавшая в его голосе, не давала мне покоя.
Сейчас, когда Раза постучался в дверь моей квартиры, мне вдруг захотелось, чтобы он попросил меня не покидать его.
– Привет, – сказала я, открыв дверь.
Раза ворвался внутрь, даже не ответив на приветствие.
– Сегодня с Динешем связался один журналист, Эндрю Колт, – тяжело дыша, заговорил он, – он сказал, что работал над книгой и для этого беседовал с разными проститутками. И он…
– Что?
– Он написал об этом. – Раза взмахнул какой-то книгой. – Он и с Муктой тоже встречался! Только в книге ее называют Конфеткой. И если это действительно Мукта, то, по его словам, ее перевезли в Калькутту, в район Сонагачи.
Еще один ложный след? Или на этот раз я все-таки найду Мукту? От волнения у меня перехватило дух. Раза сунул книгу мне в руки. «Небо цвета надежды», – было написано на синей обложке.
– Сонагачи – такой же район терпимости, как Каматипура, только в Калькутте, – объяснил Раза.
– В Калькутте… – словно зачарованная повторила я.
– Присядь. – Раза подвел меня к дивану. – Ни Динеш, ни его сотрудники с нами поехать не смогут, – Раза опустился на колени перед диваном, – они работают только в Мумбаи. Но в Калькутте тоже есть благотворительная организация, и они нам помогут. Я поеду с тобой. А Ашу оставим ненадолго в приюте. Что скажешь?
– Нет, пусть лучше поживет у Навина – она сдружилась с Роханом, – сказала я. – Только…
– Что?
– Это Мукта… Наверное… А если нет? Может, какая-то другая девушка узнала историю Мукты и рассказала этому журналисту? Или вдруг мы уже опоздали? Что, если…
– Тара! Слишком много «если». Как бы то ни было, рискнуть сто́ит.
Когда я уже собрала сумки, Раза вдруг выяснил, что вместе со мной отправиться не сможет. Он извинился, сказав, что ему срочно нужно закончить работу, но заверил, что приедет через пару дней. Мне же хотелось приехать заранее и встретиться с Эндрю Колтом, журналистом, беседовавшим с Муктой. Эндрю бывал в Сонагачи, и сперва мне надо было увидеть его. Если он подтвердит, что это Мукта, то мы подготовим в Калькутте облаву, а к тому времени и Раза приедет. Он сказал, что в Калькутте у него есть знакомый, который будет меня сопровождать.
Билетов на самолет не было, и я решила поехать поездом. На вокзале я зашла в вагон и подошла к окну, на перроне стоял Раза.
– Знаю, ты боишься, что это не Мукта, что в Калькутте ты лишь впустую потратишь время и это остановит поиски в Бомбее, но поверь мне, мы здесь проведем облавы, как и планировали. Динеш будет держать нас в курсе. Так что не переживай, ладно? – сказал Раза.
– Ладно. Ты прав. Сдается мне, я снова охочусь за призраками. Но я уже столько лет разыскиваю ее – не знаю, что мне и думать.
– Я понимаю, – кивнул Раза.
– Так что ты собираешься делать тут без меня? – поддразнила я его, пытаясь сменить тему.
Раза отвел взгляд и сглотнул, пальцы теребили мобильник.
– Тара, мы так и будем все время притворяться, что мы лишь добрые друзья? Разве нас не связывает нечто большее? Я не хотел спрашивать тебя об этом сейчас, собирался подождать… может, пока ты не найдешь Мукту, но думаю, что откладывать бесполезно.
Этого я не ожидала. Наши взгляды встретились, словно говоря на языке, которого я всегда боялась.
– Я… я не знаю.
Я видела надежду в его глазах и опасалась, что слова, которые я собиралась сказать, вдребезги разобьют ее. Набрав побольше воздуха, я на одном дыхании выпалила то, что так долго держала в себе:
– Раза, я всегда теряю тех, кого люблю. Я уже потеряла всех, одного за другим.
Я сказала правду. Он удивился не меньше моего, но его взгляд был полон любви.
– Тара, – мягко проговорил он, – это не закономерность.
– Это закономерность. Ты вдумайся. На мне словно лежит проклятье! – Я делано засмеялась, но мне хотелось плакать.
– Значит, ты боишься меня потерять? – Эта мысль явно обрадовала его. – Но как ты узнаешь, так ли это, если даже шанса мне не дашь?
Раздался свисток, и поезд тронулся.
– Подумай об этом, пожалуйста, – беззвучно сказал Раза и улыбнулся.
Я пыталась поспать, но слова его все не шли из головы. Я все же забылась сном, разбудил меня вой ветра за окном. В первый миг я испугалась, не обнаружив рядом мирно посапывающую Ашу, но тут же вспомнила: я еду в Калькутту, Аша осталась с Навином. Навин был в восторге от того, что Аша с Роханом так подружились. Следом вспомнился разговор с Разой, его последние слова. Мы так и будем все время притворяться, что мы лишь добрые друзья? Разве нас не связывает нечто большее? Я вздохнула. Он прав. Последние два года я лгала самой себе. Если бы не мое отчаяние, не бремя вины, я бы давно призналась себе, сколь сильно он мне нравится. Но и сейчас казалось, что впустить в себя любовь – неправильно. Я посмотрела на проносившееся за окном небо. Когда зазвонил мобильный, я снова думала о Мукте.
