Домино неловко повернулся на месте:
— А ты не знаешь?
— Нет, малыш. Есть вещи, которых даже я не знаю.
— Не понимаю. — Домино нахмурился. — Почему Мати мог говорить с Этелелдрой, а мы с Джесс не смогли?
— Трудно сказать. Может, в нем самом есть немножко крови шалиан. В конце концов, мы ничего не знаем о его предках. Его амма могла быть кем угодно. Она и сама могла быть шалианкой!
— Ну да, наверное, — с сомнением произнес Домино.
— Я чувствую, что все это как-то связано с тем, что происходит здесь… что бы здесь ни происходило. Но что меня тревожит больше всего, так это твой рассказ о Пангуре. Я доверяла Пангуру. Я не могу поверить в то, что он желает нам зла.
— Но торговец рыбой узнал его! И Пангур знал серого кота, а Мати сказал, что серый кот вовсе не был дружелюбным, он просто хотел у меня что-то выведать, разнюхать побольше. Как еще ты все это объяснишь? И как насчет тех странных слов Пангура о том, что он увидел свою темную сторону? Он ведь так говорил Мати.
Какое-то время Трильон молча думала.
— Пангур и мне говорил кое-что довольно странное. Я тогда не обратила внимания… Это было в ночь наводнения, сразу после того, как Мати спас Бинжакса. Я стояла невдалеке от берега вместе с Пангуром. И заметила, что он смотрит за реку. У него было странное выражение… Он сказал, будто видел какую-то тень на траве. Но если подумать, это ведь чепуха! Шел сильный дождь, была середина ночи. Никаких теней просто не могло быть!
Домино в недоумении покачал головой.
— Я намерена поговорить с Пангуром! — решительно воскликнула Трильон.
— Амма, ты не можешь! Я обещал Мати!
— Нет, Домино. Я собираюсь все выяснить. А ты оставайся здесь!
Она выскочила из жилища и побежала через катакомбы.
Мгновение поколебавшись, Домино помчался следом за ней. Впервые за много дней он сдвинулся с места.
Они быстро прошли мимо Арабеллы и Финка, сидевших под прилавком на мощеной рыночной площади.
— Эй, что-то случилось? — крикнул Финк.
— Нет! — рявкнула Трильон.
Арабелла и Финк переглянулись. И через мгновение уже бежали следом за Трильон и Домино. Кошки проскочили мимо Синестры и ее мужа Круфа, которые давали урок Бинжаксу и Риа, потом мимо Воробья, грустно сидевшего под вишнями. Вскоре все кошки уже спешили за Трильон и ее взволнованным сыном, перешептываясь о том, что, кажется, что-то не так с Пангуром.
Пангура они нашли на его привычном пустом прилавке; он сидел, оглядывая рыночную площадь. Со своей выгодной позиции Пангур озирал всю площадь с обшитой досками церковью, речной берег, шлюз. При виде приближавшихся кошек он нахмурился.
Трильон остановилась перед прилавком и уставилась на Пангура, стиснув зубы. Домино встал рядом с ней; остальные кошки Крессиды замерли в паре шагов позади.
— Что происходит? — спросил Пангур.
Его голос прозвучал спокойно, но хвост нервно дернулся из стороны в сторону.
— Я хотела задать тебе тот же самый вопрос, — с вызовом бросила Трильон.
Домино посмотрел на мать с удивлением и уважением.
Пангур молча слушал, пока Трильон повторяла рассказ Домино. Она пропустила только упоминание о шалианке и о странном поведении Мати перед несчастным случаем. Вместо этого она сосредоточилась на рыбном торговце и встрече Домино с серым котом.
Пангур слушал ее с мрачным выражением.
— Ты сказал Мати, что увидел свою темную сторону и она тебя испугала. Ты говорил мне, что видел тень на траве. А потом еще был торговец рыбой. Торговец показал на тебя!
После этих слов Трильон умолкла.
Кошки Крессиды во время речи Трильон нервно вздыхали и переговаривались. Теперь они умолкли и приготовились выслушать ответ вожака.
Пангур, который ни звука не произнес в эти минуты, теперь повернулся к Домино:
— Ты видел, как я говорил с тем серым котом? С котом, который тебя расспрашивал о катакомбах и о шлюзе?
Домино уставился в землю:
— Да, сэр.
Кошки снова изумленно вздохнули, как будто в первый раз это услышали.
— Это был не я.
Пангур адресовал свой ответ Домино, потом подчеркнуто повернулся к Трильон, потом посмотрел по очереди на всех собравшихся кошек.
— Сэр, мне очень жаль, но… но это были вы! — выпалил Домино.
— Насколько близко ты видел того кота? Ты стоял рядом с ним?
— Нет, сэр. Он был дальше, у парка, а я был у вишневых деревьев. Но это были вы, я уверен, — черная шкурка, зеленые глаза…
— Это был не я, — повторил Пангур. — Но в каком-то смысле я все же вас подвел.
Кошки переглянулись, потом снова уставились на Пангура.
— Я вас подвел, потому что подозревал это, но ничего не сделал. Наверное, я надеялся, что ошибся. Но мне следовало понять, когда торговец рыбой показал на меня… Он действительно показал на меня, и это меня удивило. Мне следовало все понять, когда в ночь наводнения я увидел кота, наблюдавшего за всем с другого берега реки. Черного кота с зелеными глазами.
— И ты действительно ждешь, что мы поверим, будто некий твой двойник творит зло, а сам ты абсолютно невинен? — резко спросила Синестра.
Кошки рассерженно замяукали.
— Я не снимаю с себя вины. Я ведь уже сказал, что мне следовало понять. Бывает, что мы стараемся чего-то не замечать… Мати был прав. Тот черный кот, без сомнения, искал способ навредить нам. И серый тоже причастен, он из той же стаи. Они, должно быть, увидели в рыбном торговце хорошего помощника: он ненавидит кошек, ему дали повод, и он взял дело в свои руки. Они и предположить не могли, на что он способен, это ясно, однако им было все равно, лишь бы он навредил рыночным кошкам. Откуда ему было знать, что черный и серый — не местные?
— Или что у тебя есть двойник! — прорычал Финк. — Вот уж глупость!
— Я говорю не о двойнике. Я говорю о моем брате.
— Твой брат? — недоверчиво переспросила Трильон. — Ты никогда не упоминал ни о каком брате!
— Да нет у него брата! — оскалилась Арабелла.
Остальные предпочли с ней согласиться.
— Почему мы никогда раньше не слышали ничего об этом брате?
— Почему он не пришел вместе с тобой к шлюзу Крессида?
— Мой брат не пришел вместе со мной сюда, потому что мы никогда не были друзьями, мы соперники, — ответил Пангур. — Он бы хотел сам стать вожаком здесь. Впрочем, он ведь недалеко и всегда был недалеко. Мой брат — моя темная сторона, моя тень. Я именно о нем и упоминал. Но никогда не называл то имя.
Пангур повернулся к Трильон, своей старой подруге.
