«Ближе… — произнес в ухо Мати голос Этелелдры. — Подходит ближе… Но пока еще далеко. Поспеши…»
Голос умолк.
Пангур кивнул и больше ничего не сказал.
Пипс прыгала рядом с матерью, ее миниатюрная рыже-белая копия.
— Амма, — мяукнула она, — мы дома?
— Пока нет. — Притин носом подтолкнула малышку вперед.
Рядом с ними бежал Скаллион.
— Что это такое, Амма? — Он показал на ряд велосипедов под навесом.
Большинство из них выглядели потрепанными и сломанными, возможно, их просто бросили.
— Батраки ими пользуются, чтобы передвигаться.
— Но у батраков есть лапы… Почему они не ходят сами?
— Лап у них всего по две, — напомнила ему Пипс.
— Верно, — согласился ее брат, с подозрением глядя на велосипеды. — А наш новый дом будет таким же хорошим, как шлюз Крессида?
— Увидим, — вполголоса ответила мать.
Мати нахмурился. Дом. Это слово напомнило ему о давней подруге Джесс, и его хвост горестно прижался к боку. Она ушла, чтобы вернуться к своему старому человеку. Точно так же, как его мать ушла, чтобы войти в лабиринты духов. Рано или поздно все они уходят…
Пангур впереди вдруг остановился:
— Маленьким нужно отдохнуть. Мы можем остаться на пару часов под этим навесом. И нам следует подумать о еде… Я немного посплю, а потом пойду вместе с лучшими охотниками проверить, что мы сумеем найти.
Ветки ив склонялись и раскачивались на ветру. На железную верхушку уличного фонаря села малиновка. Сбитая с толку светом, боясь опасностей ночи, птица звала свою подругу. Кошки одна за другой замолкали, проходя мимо одинокой малиновки.
Первые брызги дневного света появились над унылой рекой, бежавшей неведомо откуда. Луна спряталась за серыми силуэтами спящего города. Мати уже не чуял в порывах ветра приближавшуюся тварь. Он думал о шлюзе Крессида: о нарядном вишневом дереве, о шумном рынке и разноцветном парке. Но в глубине сердца он ощущал, что все это уже не такое, каким он запомнил, — не такое, каким было когда-то, хотя он и вся компания Пангура ушли оттуда всего несколько часов назад. На него нахлынула грусть. Казалось, с каждым их шагом вперед дорога за спинами тает.
Но несмотря на это, ему бы хотелось идти дальше, пусть еще немного. Однако его лапы уже дрожали от усталости, веки отяжелели. А как же чувствуют себя котята или старики вроде Воробья? Мати неохотно кивнул Пангуру. Пока что им необходимо было поспать. Но не слишком долго и не слишком крепко.
Хозяйка теней
В городе Заказике, за тысячи километров от компании Пангура и от реки, вдоль которой они шли вверх по течению, другой водный путь напирал на крошащиеся берега. Там, где некогда заводи и высокая трава обрамляли эту восточную реку, теперь ее заперли в бетонных стенах. А неподалеку от нее стояли старые кварталы.
Сидя у реки, молодая кошка подняла пеструю лапу и стала умываться. Утро было свежим, залитым золотистым светом. На мгновение кошка увидела свое отражение в мутноватой воде: длинные острые уши, крепкое царственное тело… Ее глаза в черных обводах всегда выделяли ее среди других кошек: один был золотистым, а второй — зеленым. Кошка опустила лапу и посмотрела на небо. Над головой стремительно неслись облака, подхваченные воздушным потоком. Свежий ветер обдувал бархатную мордочку кошки, но от подушечек лап поднималось странное тепло; шерстка кошки подрагивала на спине. Прижав уши, она повернулась к встающим вдали пространствам Заказика — современного города, построенного на руинах некоего древнего царства. Кошка двинулась по его грязным улицам. Мимо нее проезжали торговцы на велосипедах и мопедах, поднимая тучи пыли. Кошка моргала, прижимаясь к стенам вдоль узких тротуаров. По ее лапам все еще бежало тепло, как будто земля под ними нагрелась, но кошка знала, что тротуары с утра должны быть прохладными. Ее сердце забилось сильнее, пока она бежала по боковым улочкам. Добравшись до крутых ступеней, что вели к сердцу города, она припустила со всех лап.
Сюзерен почувствовал присутствие молодой кошки еще до того, как она прошла под знаком красной лапы Са Мау — единственного наружного знака, отмечавшего его дворец в вентиляционной шахте. Он отослал высших жрецов и приказал стражам пропустить гостью. Он хотел поговорить с ней наедине.
Едва войдя в палату, она склонила голову. И сжалась у лап Сюзерена, не глядя ему в глаза.
— Я знал, что ты должна прийти, — пробормотал он. — Ты очень беспокойна, Ламет. Что здесь тебя пугает?
Ламет осторожно глянула на великого вожака, на его высокое, худое тело, изогнутый хвост и острые уши.
— Владыка… Что здесь произошло? Неужели это правда?
— Тигровый… — В голосе Сюзерена прозвучало отвращение. — Тигрового необходимо остановить.
— Но Ипанеля больше нет. Я это чувствую.
— Ипанель мертв, — подтвердил Сюзерен.
Теперь в его голосе звучала сталь.
— Но как это…
— Он был стар, Ламет. Он уже не мог помочь нам достигнуть нашей благородной цели.
— Он был мудрейшим шалианом при дворе. И возраст едва ли имел значение.
— Смерть призвала его, — возразил Сюзерен.
Ламет сглотнула набухший в горле ком. По ее лапам метался огонь.
— О Великий, я не смею даже сказать… но совесть требует от меня… Я знаю, что в этих коридорах произошло наихудшее. Нечто невыразимое прошло здесь. Что именно, мне неизвестно, но меня от этого пробирает холодом, Мудрый Повелитель. Пробирает до самых костей.
— Твои инстинкты всегда были сильны, Ламет. И они нам пригодятся в последней битве.
— Битвы. Сэр… Вечно битвы. Первая битва, великое предательство, Тигровый…
— Я не шучу. Мои шпионы настороже. Я узнал о союзе Тигрового с некоей бандой одичавших кошек — наполовину диких, наполовину пребывающих в рабстве у батраков, их двулапых хозяев. Наша война — это война с такими кошками… со всеми, кто отрицает единый закон. И скоро моя армия начнет последний поход к победе. Грядет великая война, такая, в которой каждая живая кошка должна будет выбрать свою сторону. — Он немного помолчал, чтобы усилить эффект своих слов. — И неживая тоже. Кошки в мире духов, кошки второго «я». Даже ты, Ламет. Мне нужно знать, что ты исполнишь волю судьбы, когда придет время. И это может оказаться самым трудным в твоей жизни.
Молодая кошка вздохнула:
— Все эти разговоры о сражениях, о судьбе… Но какое это имеет отношение к Ипанелю или чему-то еще?
— Я призвал духов на помощь Са.
— И что в этом нового? Духи — наши самые проницательные советчики. Без них мы бы просто пропали. Нет, что-то другое прошло в этих стенах. И если ничего не изменилось, то почему мои лапы шагают как по горячим углям? Почему мое второе «я» содрогается у меня в груди?
